Тройка без тройки - Другов Вс. - Страница 6

• Предыдущая
• 6/47
• Следующая

Людочка — это пятилетняя внучка, и, конечно, бросить ее одну никак нельзя. Коля все-таки взрослый человек, а эта — совсем крошка.

— А вот мы сейчас все узнаем, — радостно восклицает Наташа. — Сейчас узнаем, Антон Яковлевич уже полчаса, как пошел их искать.

Мимо повозки с квасом идет, направляясь к стоящим у ворот, Антон Яковлевич, отец Васи. Он сейчас в отпуску и принял на это время от жены все хозяйственные дела, перечень которых достаточно разнообразен: снарядить Васю в школу, проследить, чтобы он покушал, вернувшись домой, чтобы не очень рвал ботинки, когда бегает во дворе, чтобы не забывал приготовить уроки, чтобы и книгу почитал… Это все — дела запланированные. А сколько их возникает вне плана, в порядке васиной самодеятельности!

— Ну что, Антон Яковлевич? — еще издали кричит ему Наталья Петровна.

Антон Яковлевич не спеша подходит, вынимает из красной коробочки сигарету, ломает ее на две половинки, одну половинку прячет обратно в коробочку, другую начинает разминать в руке. Потом извлекает из бокового кармана мундштук, вставляет в него сигарету и закуривает. И все терпеливо ждут. Наконец, глубоко затянувшись, он говорит:

— Нет их нигде. И вашего, — рука с мундштуком вытягивается в сторону Натальи Петровны. — И вашего, — кончик сигареты прочерчивает дугу по направлению к Анастасии Ивановне. — И моего.

Для большей убедительности Антон Яковлевич показывает папиросой на себя. И пепел серой пылью ложится на его пиджак.

— Наверное, отправились играть в футбол, — высказывает предположение Наталья Петровна.

— Играть в футбол! — восклицает Анастасия Ивановна. — Сколько же можно играть в этот футбол! Коленька даже ночью, сквозь сон, кричит: «Вне игры! Вне игры!» И что это значит «вне игры»?

Анастасия Ивановна поправляет косынку на голове и горестно добавляет:

— Ах, если бы он сам уже был вне этой игры!

— Нет, я не против футбола, пусть играют, — заявляет Наталья Петровна. — После игры у Пети всегда появляется аппетит. Но где они сейчас?

— Вот в том-то и дело. Где они сейчас? — задает тот же вопрос Антон Яковлевич и смотрит на всех сквозь густое облако серо-голубого папиросного дыма. — В школе мне сказали — идите на пустырь, где очи всегда сражаются. Пошел туда. Битва в полном разгаре, даже мячом чуть не вышибли у меня мундштук изо рта. Но наших там нет. На этом все следы обрываются.

Антон Яковлевич начинает выбивать окурок из мундштука. Потом, обращаясь исключительно к Тане, добавляет:

— Если бы твоя Маришка была не пуделем, а ищейкой, — мы бы ее пустили по их следу.

— Таня, это за тобой, — взволнованным шепотом вдруг говорит Наташа, указывая головой в сторону двора.

Таня поворачивается. В дверях подъезда стоит ее мать, Елена Ивановна. По тому, что на ней клеенчатый фартук, ясно, что все готово для мытья собаки и что больше уже тянуть нельзя.

— Таня! Мы с Маришкой ждем тебя! — кричит Елена Ивановна.

Таня решительно отводит в сторону Наташу и говорит ей:

— Наташа, я пойду. А ты оставайся здесь и дождись мальчиков Ты только спроси у Пети, можно ли книгу брать и не отдавать в срок? Только спроси, как можно так обращаться с библиотечной книгой, и почему он сразу из школы не принес ее? И больше ничего не спрашивай. Возьми у него книгу и беги ко мне. Я буду купать Маришку.

Когда Таня входит в комнату, она видит знакомую картину: на диване лежит простыня, куда после купанья завернут мокрую собаку; рядом приготовлен теплый пуховый платок, которым ее накроют, чтобы она не простудилась; на полу — ведро с чистой водой, на скамейке — корыто, тоже с водой. Сама Маришка залезла под стол и с опаской поглядывает на все эти приготовления.

Завидев Таню, Елена Ивановна говорит:

— Ну, можно начинать. Кончай, Володя, и иди нам помогать.

Володя сидит у окна и что-то рисует. Не отрывая головы от альбома, он отвечает:

— Сейчас, один только штришок.

— Всегда ты затеваешь все некстати, — сердится Елена Ивановна.

— Не было Тани, я и сел рисовать, — оправдывается мальчик и откладывает альбом в сторону.

Елена Ивановна берет Маришку поперек живота и сажает в корыто. Уровень воды в нем сразу поднимается. И все начинают действовать. Елена Ивановна моет собаке уши, Таня намыливает лапы. Вода сразу темнеет от грязи. Володя держит в руке кружку с чистой теплой водой и только ждет сигнала, чтобы вылить ее на уши, на лапы, на спину — куда ему укажут.

Елена Ивановна кивает головой. Сигнал дан, и Володя широкой струей льет воду из кружки.

«Хоть бы делал все это ловко, — думает Таня, глядя, как брат льет воду мимо, на пол. — А пол сам не просохнет, его надо будет вытирать после этого медведя».

— Мариша, Мариша! Какие же у тебя грязные лапы, — укоризненно говорит Володя. — В футбол не играешь, а такие грязные.

Таня сердито смотрит на брата и еще яростнее начинает тереть лапы.

— Нехватает еще, чтобы Маришка занялась футболом! И так с ней забот много.

— Я не предлагаю ей это делать, — примирительно говорит мальчик, набирая из ведра новую порцию воды.

В другой раз Таня не оставила бы без ответа ни одной фразы брата. Сейчас ей не до споров. Она с беспокойством смотрит через окно во двор. Но с того места, где она стоит, ворота не видны, и неизвестно, пришли ли мальчики, где сейчас Наташа… Скорее бы кончилось это купание!

— Таня, воды, наверное, не хватит, — говорит Елена Ивановна. — Сходи на кухню, принеси другое ведро.

— Мама, это мужское дело. Я принесу, — заявляет Володя и делает движение к двери.

— Чтобы еще в коридоре пролил воду! Я сама, — останавливает его Таня и быстро уходит.

Из кухонного окна ворота хорошо видны. Наташа на месте. Едва она замечает Таню, как сейчас же начинает подавать ей различные знаки: показывает на свое ухо, на губы, а после прочерчивает рукой по воздуху большой круг. Это надо понимать так: новостей целая куча! Потом делает вид, что держит что-то в руках и читает — значит, новости о книге. Еще показывает куда-то рукой по направлению от ворот — значит, кто-то куда-то ушел… Но кто? И куда?

Нет больше оставаться в неведении нельзя. Таня делает жест рукой, означающий, что Наташа должна немедленно идти к ней. Затем снимает с плиты ведро с водой и выходит из кухни.

В коридоре, у дверей на лестничную площадку, ее уже ждет раскрасневшаяся, запыхавшаяся от быстрого бега Наташа.

— Новостей целая куча! — шепчет она буквально то же самое, что только что приняла от нее по сигнализации Таня.

Выражение лица у девочки такое расстроенное, что Таня даже пугается. Она ставит ведро с водой на пол и чуть слышно спрашивает:

— Что с книгой?

— Нет книги, — еще тише отвечает Наташа.

— Что же случилось? — совсем упавшим голосом допытывается Таня в предчувствии чего-то очень плохого.

— Стою я у ворот, стою, стою… Идут мимо все, только их нету. И вдруг — я тогда совсем в другую сторону глядела — идут. Все трое идут. И Петя идет, и Коля идет, и Вася идет. Вся троица. И проходят мимо меня…

Голос Наташи становится все выше и выше.

— Таня, ты что там? — кричит из-за двери Елена Ивановна. — Неси воду!

— Я сейчас… Тише, — напускается на подругу Таня. — Видишь, все слышно.

Наташа смущена.

— Я вовсе и не громко, я просто немного нервничаю.

— Прошли мимо, и что же? — возвращает Таня подругу к прерванному рассказу.

— Прошли. Я стою — они проходят. И не смотрят на меня.

— И ты их не остановила?

— Ну, ты меня ведь знаешь, — говорит Наташа и в голосе ее чувствуется сознание хорошо выполненного долга. — Конечно, остановила! Спрашиваю: можно ли, мальчики, так задерживать книгу?

— Библиотечную. Ты сказала — библиотечную?

— Да, так и сказала — особенно библиотечную. И добавила: это очень нехорошо так поступать, мальчики! И представляешь, подходит ко мне Петя и говорит: «Передай, Наташа, Тане…»

В дверях показывается Володя. Он задевает стоящую у стены половую щетку, та падает, но это не отвлекает его внимания. Виновато улыбаясь, он говорит:

• Предыдущая
• 6/47
• Следующая