Дочь банкира - Карасик Аркадий - Страница 13

• Предыдущая
• 13/60
• Следующая

Кто знает, как отреагировал бы парень на щедрое обещание пятисот баксов плюс совместная выпивка в будуаре сооблазнительной телки. Может быть, и согласился бы. Какой мужик откажется?

Но из остановившегося автобуса вышла Сима. Внимательно огляделась и медленно направилась к дому. Из головы Родимцева мигом вылетели все сомнения — он пригнулся, поднял воротник.

Вера Борисовна разочарованно вздохнула и достала из сумочки трубку сотового телефона. Все же решила вызвать отцовского стукача, по совместительству — водителя «форда».

— Понятно, младенчик, — обиженно поджала она накрашенные губки. — Ты хотя бы свой номер телефона дал. Или — боишься?

— Ничего я не боюсь! — врозмутился Николай, поднимаясь. — Но меня застать дома почти невозможно. Лучше сам позвоню.

Ольхова согласно кивнула и протянула визитную карточку. Родимцев спрятал её в карманчик рубашки и, попрощавшись небрежным кивком, побежал к хрущебе.

Мститель за попранную любовь толком не знал, что и как будет делать. Одно ясно — обязательно пристрелит соперника. Симку не тронет — гибель на её глазах любовника — достаточное наказание за измену. Потом — как получится. Пока телка опомнится, пока примется названивать в милицию, килер будет уже далеко. Доберется домой, схватит приготовленную сумку и — в аэропорт.

Родимцев, конечно, знал о ментовском плане «Перехват», когда Москва закрывается наглухо, проверяются все машины, аэропорты, железнодорожные и автобусные воезалы. Но это происходит не сразу, у него в запасе, как минимум три-четыре часа.

Осторожно, на цыпочках, мститель добрался до третьего этажа. Знакомая, уже изученная, свежепокрашенная дверь с глазком. Николай прижался к стене, дважды нажал пуговку звонка.

— Кто там?

Первая за сегодняшний день неудача — фээсбэшник отсутствует. В противном случае спросил бы он… И все же трудно сказать: удача или неудача. Вдруг Антон отсыпается после первой любовной игры или лакомится печеньем изготовленным любовницей?

Промолчать — вызвать подозрение. Родимцев прижал к губам носовой платок.

— Электрик из домоуправления. Нужно проверить показания счетчика.

Сказал и поперхнулся. Щит со счетчиками — на лестничной площадке. Как же он оплошал! Все пропало, дверь не откроют. Вторая попытка — газовщик, мол, или сантехник — не сыграет.

Но Симка не сообразила. Послышался легкий скрежет открываемого замка.

— Проходите.

В распахнутом на груди халатике, в знакомых шлепанцах с меховой опушкой, с распущенными по плечам волосами, девушка выглядела не только красивой, но и сексуальной. Подавляя вспыхнувшее желание, Николай одним прыжком оказался в прихожей.

— Ты???

В глазах — ужас и насмешка. Запахнула халатик, прижалась к стене.

— Стой здесь, сука! А я побазарю с твоим хахалем.

Выставив перед собой пистолет, Родимцев ворвался в комнату. Никого. Заглянул на балкон, на кухню. Пусто. Значит, соперник ещё не пришел. Есть время разобраться с Симкой.

В прихожей громко хлопнула дверь. По ступенькам лестницы застучали шлепанцы.

Удрала!

Родимцев застыл возле двери. Надо бежать, вот-вот появятся либо менты, либо фээсбэшники, но ноги — будто парализованы, в голове — клубы желтого тумана.

Дождался!

По лестнице — торопливые шаги. Мужские. Сейчас ворвутся, изрешетят наглого налетчика пулями. Ну, нет, так просто он им не дастся! Туман в голове рассеялся, руки-ноги снова налились силой.

Первым делом запереть изнутри дверь. Замок легко поддался, второй — штифтовый — последовал примеру первого. Теперь прижаться к стене — вдруг будут стрелять, ни к чему подставляться.

В дверь постучали. Хриплый бас.

— Парень, открой, побазарим.

И тут же — мелодичный Симкин голос.

— Он не откроет. Сидит, небось, в обнимку с унитазом. Ломайте дверь. Не бойтесь, с Антоном сама поговорю.

Значит все-таки клятая шкура привела не ментов — дружков своего любовника.

Посыпались сильные удары. Били ногами, пытались отжать полотно какой-то подобранной железкой. Дверь скрипела, охала, но держалась.

Парень представил себе страх, охвативший жильцов дома, несмотря на тяжелую, почти безвыходную обстановку, издевательски усмехнулся. Звонят, небось, в отделение милиции, требуют немедленной помощи. А что для госбезопасников родная милиция, когда они сейчас полные властелины страны? Что касается осажденого в квартире человека, то она для него тоже не спасительница. Скорее, наоборот, мигом напялят на лапы горе-налетчика ментовские украшения.

Поняв, что с дверью не так-то просто сладить антоновцы помедлили и несколько раз выстрелили по замкам из пистолетов.

Ах, так, возмутился Родимцев, ну, что ж, мы тоже не беззубые!

Он выпустил бесприцельно добрую половину обоймы. На лестничной площадке послышался испуганный девичий вскрик — будто по сердцу парня ударили. Неужели одна из пуль задела Симку?

А ему что до этого — сама напросилась, попытался успокоить себя Родимцев. К тому же, девушка, наверно, кричала не от боли — от бешенства и ненависти. И — к кому? К недавнему возлюбленному, под ласками которого она млела, которому клялась в вечной любви, от которого мечтала забеременеть?

Николай послал в дверь ещё несколько выстрелов. Для большей надежности придвинув к ней тяжелый шкаф с одеждой и обувью.

— Попытайтесь головами — лучше выйдет, — громко посоветовал он.

В ответ ударили из автомата. Пуль фээсбэшники не жалели, любая из них могла для осажденного парня стать последней. Пришлось перебазироваться в комнату, пристроиться за старомодным комодом…

Родимцев вынырнул из полузабытья около пяти утра. Трудно сказать, спал ли он или просматривал последний отрезок своей многострадальной жизни. Тем более, что через каждые двадцать-тридцать минут открывал глаза, прислушивался. Ему казалось, что в темноте, скопившейся под деревьями, подкрадываются неясные фигуры, слышится негромкое щелканье автоматных предохранителей.

Какой уж тут сон?

От Московской окружной автодороги доносился гул проносящихся автомашин. Не спит Кольцевая, ни днем, ни ночью не спит, ничего не боится, неожиданно позавидовал беглец. А он, будто заяц, преследуемый двумя сворами соперничающих между собой борзых.

В конце концов, рано или поздно, они настигнут его, раздерут на части и каждая унесет для доклада своему боссу частицу изрешеченной пулями шкуры. Бандиты — своему авторитету, фээсбэшники — Антону.

Ну, бандиты — с ними все ясно, примитивная месть за изуродованного дружана и другого, помеченного удачным выстрелом горе-рэкетира. А Антон…

Неужели капитан госбезопасности станет мстить бывшему хахалю своей любовницы? Да ещё как мстить — со стрельбой на поражение?

Родимцев снова закрыл глаза. И сразу в голове проявилась скрытая видеокамера. Уютная квартирка, в которой его вчера чуть не пришибли. На разложенном диване, в любимом своем прозрчном сиреневом халатике — Симка. Под халатиком — нагое тело. Девушка не любит носить дома бюстгалтеры и трусики, об»ясняет: тело должно отдыхать, дышать воздухом.

Мысленно Родимцев жадно всмотрелся в до боли знакомые выпуклости и впадины. Даже пальцы автоматически зашевелились от нестерпимого желания.

По комнате расхаживает в одних плавках Антон. Мускулистый, с накачанными бицепсами и выпуклой грудью. Николай ни разу не видел своего соперника, но почему-то уверен: сильный мужик. Хлюпик ни за что не сооблазнил бы привередливую телку.

Родимцев, будто на яву, слышит похвальбы соперника, видит в его руках свою отрезанную голову. Симка любила, занимаясь сексом, запускать тонкие пальчики в волосы партнера, терзать коготками его затылок. Теперь она радостно хихикает, брезгливо пожимает плечиками. Дескать, выбрось эту гадость в мусоропровод и поскорей иди ко мне. Сколько можно томиться? Я уже давно готова принять тебя…

Николай поспешил открыть глаза. Видеопленка, наверно, поперхнулась сжигающей парня ненавистью — ослепла и оглохла.

• Предыдущая
• 13/60
• Следующая