Выбери любимый жанр

Дочь банкира - Карасик Аркадий - Страница 20


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

20

— С дерьмовым капитанишкой все ясно. С хитроумной путаной, которая рядится под современную деваху — тоже. А по каким причинам наехали на тебя бандиты, где и как ты наступил им на хвост?

Главное — Сима — отработано, дышать Родмцеву стало легче.

— По моему, я уже говорил тебе в ресторане. Пытаясь выкупить у Симки хотя бы неделю семейной жизни, я тогда решил пойти на рэкет. Поначалу думал ограбить какой-нибудь комок, но понял — не смогу. Духу не хватит. Вот и нацелился на распивочную…

Вторично рассказанная история схватки с «крышей» не вызвала у слушальницы особых эмоций. Ее не интересовали намерения новоявленного рэкетира, не трогали его переживания.

— Один завалил двух накачанных парней? Что-то слабо верится. Откуда у тебя знания восточных либо росийских приемов рукопашной. Или на зоне поднатаскали?

— Нет, не на зоне — в десантной части. Был там у нас один прапорщик, профессионал, обладатель черного пояса. Отобрал более или менее тренированных солдат и занимался с ними. Так занимался — на всю жизнь запомнились его приемчики, которыми он безжалостно бросал на землю накачанных парней…

— И это тоже становится понятным, — задумчво прокомментировала Вера Борисовна. — Теперь ещё один вопросик. Кто такой Сансаныч и что его заставило подставляться ради спасения неизвестного парня?

Родимцев недоуменно пожал плечами. Он не раз задавал себе этот вопрос и так и не нашел более или менее вразумительного ответа. Единственное предположение — извечная тяга некоторых людей к милосердию. Нередко доходящая до откровенной глупости.

— Ответ ясен, — смешливо вздернула тонкую бровь девушка. — Не знаешь… Еще один вопросик. На засыпку. Насколько знаю, менты так просто не цепляются, значит были причины. Какие?

— Еще как цепляются! — возразил «подследственный». — Не так посмотрел, не то сказал. По моему я уже говорил, что однажды врезал участковому по прыщавой морде. Вот вам — первая причина. Другому пощекотал горлянку. Третьему сказал все, что о нем думаю… Мало?

Девица помолчала. Острые коготки выбивают на подлокотнике насмешливого «Чижика».

— Ну, что ж, господин бывший зек, можешь считать допрос завершенным… Сейчас я отведу тебя в предназначенную для гостей комнату. Будешь там сидеть безвылазно до тех пор, пока я не освобожу. Еду станут приносить. Для услуг и развлечения приставлю одного мужичка… Почему скривился, тихоня? Думал, небось, телку? Оближешься, бабу ещё не заслужил…

— И долго сидеть мне взаперти? — прервал Николай неприятный для него монолог хозяйки.

— Видишь ли, папаня сейчас в Париже, когда появится — трудно сказать. Он всегда приезжает неожиданно. И потом, не стану скрывать, ему понадобится время для проверки твоих побасенок… Думаю, пару недель придется потерпеть.

— А что за вертухая ты приставишь ко мне?

Вавочка весело рассмеялась. Здорово это у неё получается — смеяться. Закинет головку, покажет идеальные, выстроенные будто на парад, зубки. И — ха-ха-ха!

— Никакой он не вертухай — вежливый, интеллигентый человечина. При мне — вроде, как бы для особых поручений. Пополам с отцом. Зовут — Бобик.

По совместительству, наверняка, любовник, с неожиданной ревностью подумал Николай. Сразу представился широкоплечий, русоволосый чисто русский красавец с голубыми глазами и широченной улыбкой.

— Ничего себе имячко? Собачья кличка, — с ехидцей спросил он.

— Никакая ни кличка. На самом деле, звать его Борисом, телохранители переиначили в Боба. Но один Боб в нашей овчарне уже имеется — Ольхов Борис Моисеевич. Вот и пояился Бобик… Пошли, что ли?

— Пошли.

Начало четвертого. В особняке все спят. За исключением, наверно, охраны. А Вера Борисовна беззастенчиво громко топает по коридору, разговаривает с гостем, не понижая голоса. Еще бы — полновластная хозяйка, наследница ольховских миллиардов, кого ей стесняться, о ком заботиться?

В конце коридора второго этажа — предназначенная для Родимцева комната. Или — камера?

Ольхова не распрощалась на пороге — вошла, проверила, все ли сделано, как она велела. Даже откинула одеяло, провела ладонью по накрахмаленной простыне.

— Вот тебе царское ложе, младенчик. Пусть тебе на нем приснятся сказочные сны!

Заботливое поглаживние «царского ложа» и ласковое пожелание «сказочных снов» Николай воспринял, как приглашение к более близкому знакомству. Шагнул вперед и попытался обнять девушку за талию.

И — вторично ошибся!

Вавочка с такой силой вырвалась из его об»ятий — пуговицы застучали об пол. Под распахнувшимся халатом — молочно-белая нагота.

— Ты, вонючий огрызок, — по змеиному зашипела она. — Еще раз вздумаешь лапать — вылетишь вон из моего дома! — несколько минут помолчала, запахивая разошедшиеся полы халата и туго затягивая пояс. Обычным мелодичным голосом насмешливо добавила. — Не надо гнать лошадей, младенчик. Всему свое времячко… Покойной ночи!

Глава 7

Несмотря на выпитый ночью кофе, Родимцев, едва коснувшись головой подушки, будто прыгнул в черный омут. Без сновидений и душевных мук. Еще бы, считай почти три месяца спал в полглаза и вполуха. Нервы ведь у него человеческие, не лошадиные! А тут — знакомство с всесильной банкиршей, мощный железобетонный забор, колючка под током, вооруженные охранники — полная гарантия безопасности.

Проснулся и, не открывая глаз, на слух прощупал окружающую его действительность. За окном — птичьи песни да чуть слышная перебранка охранников. Культурная, без крепких выражения и угроз. Словно попал беглец не в банкирский особняк — в некий мужской монастырь.

Мужской?

Вдруг вспомнил ночную сценку возле раскрытой постели… Приснилось? Нет, не приснилось — открыл глаза и тут же увидел валяющиеся на прикроватном коврике пуговицы от женского халата. Значит, не почудилось!

Чертов идиот, чуть не подрубил корни неожиданного покровительства хозяйки дома. И какой хозяйки — родной дочери всесильного банкира, мультимиллионера!

Еще раз мысленно выругав себя, Николай, по обыкновению, начал поглаживать разлохмаченную нервную систему. В конце концов, ничего страшного не произошло — телка должна понимать, что опасно водить перед носом парня «лакомствами». Он ведь не бездушный робот — живой человек. К тому же, вспомнилось заключение угрожающего монолога Вавочки. Миролюбивое, простительное.

Кажется, возмущение невинной девочки не что иное, как маскировочный камуфляж. Небось улеглась в свою одинокую постельку и плачет, ругая себя за то, что оттолкнула явно понравившегося ей парня.

Немного успокоившись, Родимцев спрыгнул с постели, пружинисто несколько раз присел, помахал руками. Даже в следственном изоляторе и позже — на зоне он систематически по утрам делал получасовую зарядку. Именно эти зарядки помогли ему выжить в нечеловеческих условиях, отстоять право на место на нарах, на лишнюю миску лагерной баланды.

А сейчас он позволил себе непростительно расслабиться.

Нет, пришла пора восстановить давнюю традицию. Ибо ныняшняя обстановка по накалу и опасностям мало в чем уступает тому же изолятору. Безопасность особняка олигарха вполне может казаться призрачной.

Николай настежь открыл окно. За ним — узорчатая решетка. Родная сестра решетке следственого камеры в тюрьме. Значит, местные доморощенные вертухаи побаиваются, как бы порученный их заботам парень не прыгнул со второго этажа. Как он это сделал пару недель тому назад — с третьего. Задумчиво пощелкал по решетке. Будто поздоровался.

Ну и пусть себе думают!

После зарядки оглядел комнату. Неплохо принять душ, но Ольхова предупредила: из комнаты — ни шагу. Неужели она не понимает, что, кроме желания обмыться, у пленника обязательно появятся и другие, чисто физиологические потребности? Не справлять же их в утку либо в ночной горшок? Даже подумать смешно!

Ага, кажется, Вавочка все предусмотрела! В дальнем конце продолговатой комнаты — дверь. На первых порах пленник не заметил её потому, что полотно выкрашено под цвет обоев. За дверью — облицованная под мрамор ванная комната. Боковая дверка ведет в туалет.

20
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело