NEXT-3: Дюбин снимает маску - Карасик Аркадий - Страница 42

• Предыдущая
• 42/48
• Следующая

— Ну, и что? Тогда я бы тебя выхаживала, лечила. Как в кино.

— Проломленные черепа неизлечимы. Похороны по первому разряду ты организовала бы.

Костик, кряхтя и ошупывая ребра, поднялся с грядки.

— Считай, я тебя, очкарик, сфотографировал. При случае рассчитаюсь.

— Только, пожалуйста, пришли пробную карточку в маленьком формате. Желательно девять на двенадцать. С приложением изображения синяка на твоих ребрах.

Лерка прикрыла лицо косынкой и засмеялась. Язвительный смех девушки еще больше разозлил Костика.

— Обеспечу стандартный формат. Два метра на шестьдесят сантиметров. Глубина зависит от грунта.

Когда побежденный и униженный парнишка, покряхтывая и поохивая, ушел, Федечка осторожно взял Лерку под руку. Рука не отдернулась.

— Слышь, а мы можем смыться из этого греческого амфитеатра?

— Без проблем... Так сбрось же это имя! Оно ведь даже и не часть тебя. Взамен его меня возьми ты всю... Не особо торжествуй, Ромео, это я для любопытных соседей — пусть вспомнят свою нафталиненную молодость.

— Пусть, — охотно согласился Федечка. — Зависть всегда взбадривает.

Они остановились на берегу, посмотрели друг на друга и рассмеялись. А дальше пошли, освященные веками, любовные игры. Девушка убегала, стараясь бежать не очень быстро, парень догонял, подбрасывал, кружил в вальсе. Не так, как недавно в Аквапарке — с большей горячностью. Там было прощание, а здесь — встреча. Встреча навсегда.

Утомившись, присели на лежащий у кромки воды ствол дерева.

— Признайся, чего это ты с утра пораньше в нашем Шанхае появился? Дело или безделье?

— Ни то, ни другое. Импульс.

— Чего? — девушка непонимающе распахнула и без того большие глазища.

Парень снял очки, снова водрузил их на место. Он почему-то побаивался признаний в любви, хотя они, эти признания, висели на кончике языка, перехватывали дыхание.

— Как бы тебе объяснить... Ну, стало как-то плохо... Почувствовал себя совсем одиноким на сером асфальте... Вот и поехал...

Лерка сочувственно вздохнула.

— Иногда я тоже чувствую себя одинокой. Совсем-совсем одной. Только не на асфальте — в пыли. У нас асфальт давно отслоился, его по кусочкам перетащили на огородные дорожки... Значит, ты приехал ко мне?

— Значит, к тебе, — помедлив признался Федечка. — Не к твоему же Костику, — добавил он с оттенком ревности.

— Тоже нашел соперника, — пренебрежительно отмахнулась Лерка. — Ежели на свидание, к чему папочка для бумажек?

— Ее некуда было девать. Вез еще шампанское — «Одессу», но оно куда-то делось. То ли алкаши употребили, то ли сам выпил.

Помолчали. Парень мысленно выстраивал продолжение разговора, девушка с нетерпением ожидала признаний.

— Все ясно и понятно... Только учти, бычек-милок. Я со всякими вожусь, всякое могу ляпнуть... Но я не... такая... Понимаешь?

— Ну, с «такими» в Москве как раз нет проблем. Кататься на край света нет нужды. Да и не охотник я до всяческих легких романов.

Молодец, сам себя похвалил Федечка, здорово припечатал по поводу «развлечений». Пусть она знает, что перед ней — солидный бизнесмен, будущий покоритель Окимовска.

Неожиданно для парня, да и от себя тоже, девушка легонько погладила Ромео по щеке.

— Конопушки пытался выводить?

— Зачем? Во первых, модно, во вторых, говорят, что они сами сходят.

— Правда? Жалко, если сойдут — они тебе личат.

— У тебя тоже имеются. На лбу и на подбородке.

Хотел было прикоснуться к девичьему лицу, но побоялся слишком уж быстрого сближения. Которое может с такой же скоростью смениться отторжением.

— Конопушки бывают только у солнечных людей. Значит, мы с тобой — солнечные...

Снова помолчали. Очередная тема — о веснушках-конопушках исчерпана. Так и не дождавшись любовного признания, Лерка решила пойти на приступ первой.

— Ну, и что будем делать, «солнечник»? Целоваться? — зажмурилась она, приоткрыв пухлые губежки.

— Это уж как пойдет. Может, и не будем, — девушка обиженно дернулась и отстранилась. — Сначала ты примерь одну фиговинку, согласна?

— Еще бы, конечно, согласна! Даже дрожу от любопытства.

Из папочки сам собой выпрыгнул пакетик с логотипом ювелирного магазина. Федечка бережно достал из него замшевый мешочек, из него — сафьяновую коробочку.

— Вот! Ювелир сказал: если подойдет размер, тогда — судьба.

— А ты мой размер заметил? — спросила Лерка, любуясь щедевром ювелирного мастерства. — Когда только успел? А если не подойдет?

— Тогда тоже судьба. Только наоборот.

Почему-то девушка вздрогнула. Скорей всего, испугалась возможного расставания. Значит, по душе ей пришелся рыжий бизнесмен, то веселый, то серьезный любитель острозакрученых фраз и сравнений.

— Ошибаешься! Так в сказках не бывает. Должны начаться всякие коварные испытания.

— Не тяни — примеряй!

— Боюсь...

— Давай, трусиха, действуй!

Колечко оказалось впору — засверкало на девичьем пальчике, заиграло. Лерка повертела ручкой, любуясь украшением, даже прикоснулась к колечку губами. И тут же чмокнула дарителя в щеку. В те самые конопушки, которые ему к лицу.

— Спасибо, милый... Цен я, конечно, не знаю. Но любая девушка, даже такая, как я, беспросветно темная, кожей чувствует — дорогое, очень дорогое колечко. И тебя за него могут убить...

Федечка победоносно усмехнулся. Во первых, колечко определило его судьбу, во вторых, порадовал девичий поцелуй в конопушки, в третьих — явное беспокойство о его безопасности.

— Не убьют! Оно не украдено — куплено. Я в состоянии самостоятельно покупать такие вещи. Никому не подотчетен! К примеру, хочешь куплю тебе ваш завод?

— Консерву? Зачем он мне нужен?

— Мне нужен! Нам с тобой!

Это и есть признание в любви и верности, Недосказанное, завуалированное, но обоим понятное. Странно, он общался с Сашкой совсем по-другому, применял совсем другие слова и выражения. А с этой провинциалочкой размягчился, сюсюкает на подобии пацана, еще не достигшего уровня мужской зрелости.

— Хочешь — покупай... Только, зря это сейчас...

— Что зря?

— Купишь-не купишь... Романтично, конечно, но не самое главное... Знаешь, Федечка, от твоего колечка — будто эдектрические разряды. Покалывает. Честное слово, приятно.

Еще одна тема — позади. Осталась главная, ради которой Федечка примчался в Окимовск. Хватит облизывать конопушки и колечки, пора говорить серьезно. Мужик он или не мужик?

Девушка будто подслушала мысли парня — мучительно покраснела, завертела на пальчике подаренное колечко. Словно советовалась с ним: как поступить, что ответить?

— Видишь ли, Лер, я ужасный зануда, ну, совершенно не романтичный человек. Обычный любитель заработать и красиво жить, но... Так уж вышло, что увидел тебя и влюбился. Самым, что ни на есть, кретинским образом. Сам себе удивился. Как и от твоего колечка пошли по телу электрические мураши. Не скрою — тоже приятные.

Скорей всего, «электричество» породила магнитную «аномалию». Влюбленных потянуло друг к другу, губы безошибочно отыскали губы.

— Это — ответ? — спросил Федечка после затяжного поцелуя.

Лерка распахнула глазища, недоуменно и обиженно поглядела на парня. К чему глупые вопросы, зачем о чем-то говорить, что-то обещать, когда поцелуй уже все сказал? Или требуется письменное объяснение, со штампом и с печатью?

— Знаешь, оно сразу возникло, как я увидела тебя...

— Что возникло? Если любовь, то она женского рода.

— Электричество... Флюиды...

Объяснение состоялось, с некоторым облегчением подумал Федечка. Без высокопарных выражений и клятвенных заверений. По деловому — коротко и ясно. Ведь любовь — тот же бизнес, она не терпит недоговоренностей и возвышенности. Товар — деньги — товар. Коротко и ясно. Теперь он — не перекати-поле и не одинокий волк — почти женатый мужчина...

Кирилл после первой же встречи московского бизнесмена и сестры подметил непростые отношения, возникшие между ними. Заинтересонные взгляды парня и стыдливые, какие-то покорные — Лерки. Неужели появился укротитель, способный покорить своенравную соплюшку?

• Предыдущая
• 42/48
• Следующая