Выбери любимый жанр

Похищение королевы - Карасик Аркадий - Страница 13


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

13

После окончания университета Витька перепробовал уйму специальностей. Начал с журналиста. Напечатал в газете непроверенный факт, который касался видного политика — прогорел. Выгнали. Уехал на Камчатку, года два проболтался на рыбных промыслах. На сейнере повредил позвоночник, с год провалялся на больничной койке. Вернулся на Большую Землю. В сельской школе вел уроки русского языка и литературы. Надоело. Обратился в уголовку, предложил свои услуги. Приняли. С одним условием: не выпячиваться, быть на подхвате. Подучится, набьет мозоли на мозгах, заднице и кулаках — выпустят в «свободный поиск». Пришлось согласиться.

«На подхвате» Груша проработал почти год. Понял — положение подчиненного не для него, по характеру он должен быть начальником. Неважно каким: директором рынка или заведующим родильным домом — лишь бы действовать самостоятельно, а не по указке безголовых руководителей. Возвратился в журналистику.

Что стоит Витьке, при его обширных связях в той же уголовке, свести меня с толковым сыскарем.

Я убрал самодельный кляп.

— Дай слово не дергаться и говорить только по моему разрешению.

— Черт с тобой, держи. Неужто заткнул бы пасть?

— Можешь не сомневаться.

— Даешь, Гвоздь! Наблатыкался в своих детективчиках — позавидуешь. На днях купил один. Название не упомню…

— Кто пообещал молчать? — грозно прикрикнул я, отлично понимая эфемерный характер нашей с Витькой договоренности. — Говорить — только по моему разрешению!

— Давай, репетируй!

— У тебя есть хорошо знакомый сыщик, на которого можно положиться?

— И не один, — восторженно закричал Груша. — Знаешь, как-то довелось присутствовать при операции нашей уголовки. Ребята повязали целую группу рэкетиров. Да так ловко, что те даже не поняли, что произошло, У одного из них удалось взять интервью. Представляешь, по горячим следам… Главред от восторга обделался… Вообще-то у него — страшнейшие запоры — литрами пьет слабительное…

Я выразительно показал болтуну кляп.

— Молчу, молчу… Только скажи: зачем тебе нужен сыскарь?

Пришлось приоткрыться. Учитывая болтливый язык приятеля, поведал ему далеко не все — самую суть. Дескать, у моих знакомых похитили дочь, официальная уголовка мемекает на подобии голодного теленка. А родители страдают, им нужно помочь.

— Есть у меня такой! — снова закричал Груша. — Сейчас — на пенсии, прострелили мужика, что-то внутри повредили. Что именно, не знаю, врать не обучен. Сыщик — класс, мигом вычислит похитителей твоей девчонки… Врешь ты, Гвоздь, о страдающих родителях. Наверняка хлопочешь об украденной прямо из постели любовнице… Можешь не признаваться, настоящий мужик о таких делах не откровенничает. Только одному мне, по-дружески, а? Страсть как люблю… эти самые истории…

— Опять разболтался? Ради Бога, уйми трепливый язык! Сведешь с отставником? Кстати, как его величать?

Пудов одарил меня торжествующим взглядом. Любил, до чего же любил, болтун быть необходимым. Начиная от подачи полезных советов и кончая одалживанием денег. Если даже знал — долг не вернут.

— Стулов Васька. От роду — двадцать восемь. Женат, но, подозреваю, несчастлив… Однажды свел его с Олькой — помнишь, была у нас на курсе красивая деваха? Глаза — прожектора, волосы — водопад, талия — двумя пальцами охватишь, груди — две подушки. Живи да радуйся. А Васька повертел носом и — в бега. Олька после этого с месяц со мной не разговаривала…

— Цыц! Снова тебя заносит… Когда познакомишь?

Груша схватил телефонную трубку, торжествующе помахал ею перед моим носом. Будто гаишник перед провинившимся водителем жезлом. Набрал номер.

Я внимательно слушал телефонный разговор, но, честно говоря, мало что понял. Груша разливался соловушкой, долбил собеседника дятлом. Непонятно, как тот реагировал на бурный поток воспоминаний, политических и бытовых анекдотов, экономических и культурных новостей. Как умудрялся вставлять хотя бы одно слово.

Наконец, болтун положил трубку, горделиво поднял голову, прищурился.

— Завтра он не может — идет в поликлинику. Послезавтра — в десять утра ожидает нас в гости. Придется поистратиться — Стулов на подсосе, пенсии не хватает. А выпить парняга любит, в меру, конечно: боится отбросить копыта…

Не переставая говорить, пренебрежительно поморщился. Дескать, вот пошли мужики, одной рюмки на полгода хватает. Детишки, детясельники — вот они кто.

Я насторожился. Заломит подстреленный сыщик несколько сотен минимальных зарплат — что тогда делать? Вместе с дедом Пахомом в подземном переходе исполнять дуэты из опер Чайковского? Или на время переквалифицироваться в грабителя?

— Учти, родители девушки… вернее дед и бабка — тоже пенсионеры, поэтому платить частному детективу не могут. Максммальная цена его услуг — бутылка, ну — две…

— А ты — тоже пенсионер? Небось, столько гребешь за свои дерьмовые россказни — «новый русский» позавидует… Успокойся, слабак, Васька денег не возьмет, зациклен на честности и справедливости, как и мы с тобой. Потрудится на общественных началах — не заржавеет.

— Как-то неудобно…

— Неудобно на потолке спать — одеяло свалится, — Витька выдал очередной заскорузлый анекдотец. — Говорю же, парень — класс!

Все получается, как нельзя лучше. Завтрашний свободный день затрачу на встречу с Верочкиной матерью. Авось, будет чем порадовать бесплатного частного детектива.

В качестве вознаграждения за оказанную услугу я разрешил Груше поболтать. Монолог растянулся до самого вечера, довел меня до головной боли. Не помогли ни анальгин, ни водка.

Наконец, тоже утомленный нескончаемой болтовней, хозяин постелил мне в гостиной и скрылся в спальне. Через несколько минут оттуда донесся невероятной силы храп. Под потолком панически заметались мухи, на окне вздрогнула занавеска.

Я погасил верхний свет, включил торшер и подсел к телефону. Думал не о пропавшей мисс Дремов и не о выслеживающих меня преступниках — только о Машеньке, бывшей моей жене, еще не вычеркнутой из паспорта и моей жизни.

Набрал знакомую комбинацию цифр. Протяжые гудки напоминали признание в любви.

— Алло! Вас слушают.

Мужской голос ударил по нервам и они до боли натянулись… Виталька!

Пришел в гости или переселился к матери, расставшись с очередной гражданской «супругой»? А мне что до его времяпровождения? Главное, пасынок напоминает опущенный шлагбаум, преграждающий мне возврат к жене.

Пришлось положить трубку. Беседовать с пасынком — ковыряться в помойке своих несчастий. А я, между прочим, терпеть не могу выглядить бедным, выпрашивающим, будто милостыню, жалость и сочувствие.

Выждал полчаса и повторил звонок. На этот раз ответила Машенька. Слушал негромкий, ласковый ее голос и… молчал.

— Алло! Алло!… Вас слушают… — Маша несколько долгих минут помолчала и вдруг прошептала. — Павлуша, ты? Перестань ребячиться… Скажи, это ты?

Я молчал. Слова зарождались в сердце и… застревали в горле. Да и что я мог сказать бывшей супруге? Люблю ее и… не люблю, хочу — к ней и… не хочу. Вернее, не могу.

Дурацкое состояние какой-то раздвоенности.

Машенька положила трубку, 7

Утром, опрокинув на меня целое ведро болтовни, Витька умчался в редакцию. На прощание проинформировал о куриных ножках и бедрышках, яйцах и колбасе, сливочном масле и разделанной селедке. Захочет постоялец поесть — сам сварит и изжарит. Ему — недосуг.

Я понимаю Грушу: сам терпеть не могу заниматься домашним хозяйством, если и варю первое — только из пакетиков. Быстро и удобно. Что же касается вредности, неизвестно, где ее больше: в стерильных упаковках или в перекормленых ядами натуральных овощах.

Ограничился чашкой кофе, заедая его черствым хлебом. Аппетита — ни на грош, голова, набитая болтовней Грущи, кажется, распухла — вот-вот лопнет. Во рту — пустыня Сахара. Или — Гоби? Со школьных лет терпеть не могу географию, путаю Канары с Камчаткой, Кавказ с Альпами. Заболел, что ли? Только болезни мне не хватает! Свалюсь — все полетит в преисподнюю: и рукопись новой повести, и выполнение обещания, данного бабе Фене.

13
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело