Последняя версия - Карасик Аркадий - Страница 14

• Предыдущая
• 14/65
• Следующая

Ромин вцепился в последнюю фразу не хуже дальневосточного клеща по весне.

— Какое послание, с кем убитый его передал, кому именно?

Вопросы посыпались автоматными очередями и все пули ложились только в «десятку». Пришлось полупризнаться.

— Вартаньян попросил мою жену — она рабоает в Росбетоне — отвезти в Москву какой-то конверт. Вот все, что мне пока известно.

— И ты хочешь взвалить это расследование на меня? Шалишь, брат, не получится. Сам допрашивай супругу — хоть на кухне, хоть в постели. Выйдешь на «адресата» — подключусь. И не раньше.

Вообще-то, Славка прав. Зачем ему входить в контакт с женой товарища, вырабатывать у неё чувство доверия, когда я могу это сделать с меньшими затратами времени и с большим успехом? Логика — непрошибаемая, противопоставить ей просто нечего.

— Ладно, порешили. Потроши клятого коммерсанта, выдавливай из него показания. Супругу беру на себя. Точно так же, как и Тимофеича… Когда очередная встреча?

— Только у меня и делов, что ездить в твой Росбетон. Появится новенькое — звякни, номер телефона знаешь. Буду в отлучке — скажи… предположим, звонит брат жены. Буду знать. Годится?

— Подходяще… У меня есть ещё одна просьбишка — пусть в вашей лаборатории освидетельствуют этот древний замок, — подал я Ромину обгоревшую улику.

И снова попал, как петух в ощип. Славка вцепился в болтуна мертвой хваткой: что за замок, откуда, как связан с убийством главного экономиста, где найден, почему обгорел?

Пришлось в очередной раз признаваться, а поскольку обойти стороной Светку невозможно — она опять выступила на передний план, потеснив того же Тимофеича.

— Если бы я тебя не знал почти… с пеленок, наверняка заподозрил бы неладное, — процедил сквозь зубы Ромин. — Больно уж часто засвечивается твоя женушка… Кстати, кем она работает: секретаршей, инженером?

— Главным технологом, — проинформировал я, скопировав скрипучий голос друга. — А это имеет какое-то значение?

— Пока ничего определенного сказать не могу…

Казенный ответ бывшего сослуживца, недовольная гримаса, промелькнувшая на его лице, показали — наше знакомство «с пеленок» не помешало появлению у Славки ещё одной версии. На этот раз сразу с двумя «героями»: мной и Светланой.

Спускаясь по лестнице — лифта решил не дожидаться — я столкнулся с мастером вечерней смены. Бледный до синевы, насмерть чем-то перепуганный парнишка прыгал через несколько ступеней.

— Что случилось?

— Плита… сорвалась с крюка… Рабочего… насмерть.

Я не стал спрашивать кого именно — был уверен: убрали Тимофеича. Вбежал в цех и убедился — он. Из-под плиты выглядывают ноги в разношенных туфлях, виднеется клетчатая рубашка.

Как это ни странно, но гибель Тимофеича убедила меня в его непричастности к убийству главного экономиста. Обычный почерк преступников: виновник погиб, уголовное дело есть на кого «списать», можно отправлять в архив, настоящие убийцы спокойно выпивают и закусывают.

Ничего не получится, ребятишки, есть-спать не буду, а выведу вас на чистую воду, посажу за решетку. Теперь уж точно выведу! Если убийство Вартаньяна как-то можно пережить, то ни за что не прощу смерти доброго работяги-матерщиника.

Обычно после завершения рабочего дня я захожу за Светланой и мы вместе едем домой. Отужинав и немного передохнув, мне приходится снова навещать предприятие, проверять сторожей — ничего не поделаешь, служба. Когда возвращаюсь, Светка уже спит. Что-что, а поспать она любит, каждую минуту использует для отдыха. Точно так же, как и покушать. Странно, но при подобном образе жизни сопостельница сохранила фигуру пятнадцатилетней девочки.

В этот день около пяти вечера я побродил по территории, прошелся вдоль забора, осматривая внизу возможные подкопы, а наверху — примятые места в нитях колючки. Ни того, ни другого не обнаружил. Исчезновение убийц Варианьяна попрежнему осталось загадкой.

Впрочем, сейчас меня интересовало не только это. Настораживало то, что подобных загадок становилось все больше и больше. Будто случайно потревоженный на склоне горы камень увлек за собой десяток других и все они обрушились на меня. Мысленно перебрал «камни», попытался установить связь между ними. Обгорелый висячий замок никак не стыковался с найденным в сумочке Светки ключом, гибель Тимофеича не укладывалась рядом с подозрительным визитом к Вартаньяну аптечного предпринимателя, загадочное письмо Сурена не вписывалось в откровенные признания подруги.

И все же шестым-десятым чувством я знал: разгадка всех секретов находится в злополучном пакете главного экономиста. С какой бы хитростью и умением не строилась замысловатая пирамида, есть в её основании некая опорка, выдерни которую — сооружение рухнет.

Значит, прав Ромин — главная моя задача не крутить круги на тихой воде Росбетона, не ковыряться в мелочах, какими бы многообещающими они не казались. Искать ту самую «опорку»…

Ровно в пять я поднялся на третий этаж. Четвертая дверь справа — отдел главного технолога. Войдешь — небольшой коридорчик с двумя входами: в общую комнату и в светкин кабинетик. Осторожно подергал дверь в комнату — закрыта. Главный технолог терпеть не может сотрудников, отсиживающихся по кабинетам, вечно гоняет их в цеха и на полигон, в бетоно-растворный узел и на склады готовой продукции.

Из кабинетика доносится раздраженный до визгливости женский голос. Снова Светлана кого-то воспитывает, как она выражается, «прочищает» сосуды.

— Ваши доказательства смахивают на лошадиное седло, напяленное на козу. Полученный заказ настолько серьезен, что к его выполнению нужно подходить осторожно. Это не занятие сексом и не сбыт доверчивым покупателям прокисшего молока… Что?

Минутное молчание, напоминающее отдых боксеров перед очередным раундом. Правда, молчание — со стороны Светки, её абонент, кажется, пытается доказать недоказуемое.

— Короче, прекратите вешать лапшу на уши. Как я сказала, так и будет. Все.

Хлопок трубки, брошенной на рычаги, напоминает заключительный аккорд симфонического оркестра, исполняющего невесть какую фугу Баха. «Оваций» Светлана предпочитает не слушать — лишняя потеря дорогого времени, последнее слово всегда остается за ней.

Я постучал по филенке костяшками пальцев и, не ожидая разрешения, вошел в кабинет.

— Ах, это ты? — ещё не остывшая от недавней телефоной баталии подружка гневно сверкала глазками, кривила слегка подкрашенные губки. — Позднее не мог проявиться? Сижу усталая, голодная, а он где-то гуляет. Еще и говорит: люблю, люблю…

Что касается об»яснений подобного рода, то я успел забыть, когда произносил их в последний раз. Наши отношения со Светланой все больше и больше напоминают семейные, когда супруги настолько привыкли друг к другу, что не мыслят жизни врозь, но успели забыть о частом постельном общении.

— Перестань шипеть и брызгать ядом, — доброжелательно посоветовал я. — Лучше погляди на часы — семнадцать с минутами… А ежели проголодалась — возьми, — положил я на стол непременную шоколадку.

Невенчанная женушка изменчива, как погода в мае: то побрызгает легкий дождик, то проглянет солнце, то засверкают молнии. При виде шоколадки губы перестали кривиться, округлились и потянулись к моему лицу.

— Спасибо, миленький, благодарю, любимый. Просто не знаю, как жила бы без тебя… Посиди, посмотри новые журналы по архитектуре — мне нужно позвонить.

Архитектура меня интересует, как погода в Антарктиде весной прошлого столетия, но пришлось изобразить телячий восторг. Уселся в углу и принялся перелистывать красочный журнал с изображениями зданий и сооружений, шпилей и башен, парковых комплексов и водных станций. Рассматривал картинки, восторженно вздыхал и… ничего не видел — все внимание обращено на Светлану. Кажется, мои ушные раковины вытянулись и расширились, впитывая каждое слово, глаза превратились в локаторы, фиксирующие каждый жест. Начальник пожарно-сторожевой службы Росбетона совершил умопомрачительный «кувырок под куполом цирка» и приземлился в кабинете главного технолога совсем в другом облике — сыщика, ведущего расследование.

• Предыдущая
• 14/65
• Следующая