Таежный гнус - Карасик Аркадий - Страница 26

• Предыдущая
• 26/55
• Следующая

Бровастый мужик захихикал.

— Одна баба так напоздравлялась — тройню родила… Сразу видно антиллигента. Ведь ты, паря, с комиссией приехал трясти Серегу? Вот и потряси — у него прямая связь имеется.

Кажется, весь лесной поселок бурлит слухами о приехавшей комиссии. Откуда? Ответ — однозначен: прапорщик пооткровенничал с сожительницей, та — с двоюродной сеструхой, соседками, те — с мужьями либо с полюбовниками, мужья и полюбовники — с собутыльниками. И — пошло-поехало.

Знакомая цепочка! Через такие же в других местах Добято получал самые интересные, и, главное, нужные сведения.

— Сами должны понимать, не хочется одалживаться у подполковника. Звонок предстоит неслужебный, частный.

— Говоришь, неслужебный? — ощерился носатый, вытирая грязным платком свой «набалдашник» и выставляя на обозрение испорченные зубы. — А у Родиона радиостанция, что, частная? Да наш лесничий близко к ней никого не подпущает, бережет почище, чем девка невинность… Позавчерась у нашего конюха баба никак не могла разродиться, дак Родион, кол ему в задницу, не позволил врачебный вертолет из Хабаровска вызвать. Пришлось Миколе на тряской телеге везти роженницу в район… А ты говоришь — проздравить… Так баю, Митроша?

— В самый цвет попал, Афонька. Родион поперек дверей ляжет, а к дерьмовой своей рации никого не подпустит… Вот ежели токо мы с тобой его попросим, — многозначительно намекнул он ещё на одну, оплачиваемую, услугу.

Судя по всему, мужики гонят чистейшую правду, подумал Добято, придется не терять времени зря — отставить лесную радиостанцию. А вот с водителем Борькой, почтаркой Светкой и дородной сожительницей Серафима — Евдокией не мешает разобраться…

Несмотря на заверения командира, старший лейтенант Сомов не был уверен в детективных способностях прапорщика. Подумаешь, какое-то юридическое образование и опыт работы в уголовке! Один только выпирающий животик и туповатая физиономия «следователя» доказывают абсолютную непригодность его к выполнению сыщицких обязанностей. По мнению Сомова, настоящий сыщик должен быть, прежде всего, умным человеком, даже — интеллектуально развитым. А этот «валенок» — явно не из той колоды!

И Сомов решил самостоятельно, не афишируя, организовать поиски Королева. Василием Кузьмичем, или, как его за глаза звали в отряде и офицеры и сержанты, Васькой, руководило отнюдь не желание помочь в беде командиру части, нет! Ибо всю свою жизнь Сомов, если и помогал, то только самому себе.

Мысленно он представлял красочную картинку, заставляющую чаще биться сердце. Помощник командира по воспитательной работе с личным составом пявляется перед Окружной комиссией, вытягивается по стойке «смирно» и четко, хорошо поставленным командирским голосом докладывает: капитан Королева мною найден и доставлен в расположение роты. Где и каким образом — второй вопрос, который до поры, до времени, остается за кулисами.

Ошеломленный радостной новостью полковник Виноградов крепко жмет старшему лейтенанту руку, просит — именно просит, а не требует! — доложить подробности. И вот тогда Сомов покажет себя в самых радужных тонах! Примитивный розыск беглеца превратится в увлекательную детективную историю с преследованиями и схватками.

В итоге на старшелейтенантских погонах просверливается ещё по одной дырочке. А через год, чем черт не шутит, придется менять погоны — на двухпросветные, майорские.

Открытым пока-что остается наиболее быстрый и, желательно, бескровный способ обнаружения беглеца… Или пострадавшего?… Единственный выход — использовать подчиненных… Правда, подполковник запретил снимать с работы личный состав роты, но, как говорится, победителей не судят. Поколебавшись, Сомов ограничился сержантами, они не работают, следовательно, их отсутствие на об»екте не отразится на финансовом положении отряда.

Как и можно было предположить, сержантские поиски ничего не дали. И Сомов возвратился к отвергнутой идее использовать солдат. Конечно, не всю роту — хотя бы один взвод.

Но как посмотрит на самовольство старшего лейтенанта командир ракетной части? Возмутится, запустит шифровку командующему Округом, копию — в Москву — никакие успехи не помогут избежать сурового наказания. Можно шутить, даже — хулиганить, с мотострелками, летчиками, танкистами, тыловиками, военторговцами — никакой опасности, а вот с ракетчиками поступать таким образом — заранее обеспечить себе крупные неприятности!

И Сомов решил переговорить с полковником Нефедовым, об»яснить ситуацию. Авось, полковник поймет старшего лейтенанта и разрешит на пару дней снять с об»екта две-три бригады. Вдруг войдет в трудное положение военных строителей и подкинет пару отделений своих солдат? Уж тогда Сомов все охотничьи избушки прошерстит, ни одного лесоучастка не оставит непроверенным, под каждый куст заглянет!

Штаб ракетной части расположен в Медвежьей Пади, но появляться там не стоит — напорешься на того же председателя комиссии, тот не отпустит от себя, выявленные недостатки на беззащитного старлея навешает, все жилы на кулак намотает. Гораздо безопасней сидеть в Голубом распадке и не высовываться, попытаться перехватить Нефедова, который почти ежедневно навещает выходящую на автономные испытания «точку».

Штаб ракетчиков отозвался сразу, с первого же звонка.

— Дежурный по штабу старший лейтенант Загоруйко!

Бориса Загоруйко Сомов отлично знал — не раз встречались и на торжественных собраниях и на вечерах отдыха. Оба — холостяки, ухаживают за местными красавицами — сестрами-учительницами. И оба — безуспешно.

— Добрый день, Борис! Как дела, служебные и личные?

— А-а, Васька, — с первого же попадания узнал дежурный. — Здорово, дружище… Что до дел, служебные — на двойку с минусом, личные — и того ниже. Собрался навестить сестренок — попал в наряд. Соответственно — потянул пустышку… А у тебя?

— Тоже проблемы, Борька, сплошные засветки… Командир у себя?

— Ишь ты какой важный, с командованием напрямую общаешься. Может быть, и водку с ним глушишь?… Вынужден огорчить: нет нашего полководца на месте. Ранним утром выехал на точку.

— Нашу?

— А какую же еще?…

Первая удача непременно потащит за собой цепочку таких же! Обязательно потащит! Воодушевленный беседой с другом, Сомов мысленно перекрестился на вершину ближайшей сопки. Выскочил из казармы-штаба, с разбега прыгнул на подножку дежурного грузовичка.

— Товарищ старший лейтенант, — взмолился ротный старшина. — Мне ведь обед везти!

— Успеется с обедом, — недовольно отпарировал Сомов. — Гони! — резко приказал он водителю. — Оставишь меня на точке, привезешь обед — поедем назад в роту. Не вздумай слинять — накажу!

Не зря говорят, что жизнь сложена из полос — траурно-черных и празднично-светлых. После первого, обнадеживающего успеха — неудача.

— Командир — под землей, — проинформировал ракетчик с повязкой на рукаве. И добавил. — Уже часа два, не меньше.

«Под землей» означает — в шахте для ракеты, вернее, под её основанием. Дотошный до тошноты Нефедов может пробыть там до вчера, но может и появиться на поверхности через несколько минут.

Плюнуть на задуманную просьбу о помощи и обойтись ротными поварами и сапожниками? Об этом даже думать не хотелось. Много ли сделаешь силами десятка солдат, если и прошерстишь, то только ближайшие лесоучастки да и то — не все.

И Сомов никуда не уехал. Бродил по наружным сооружениям, бездумно следил за работой солдат, беседовал с сержантами. От замечаний воздерживался, памятуя поговорку своего деда-столяра: не лезь под руку, нос остругаю!

В шахте трудилось всего две бригады — подкрашивали, зачищали, остальные занимались на поверхности, так называемыми, маскировочными сооружениями. На крышке горловины люка, присыпанной торфом, выросли два дерева. Рядом срублен таежный дом, его окружает плодовый кустарник, надворные постройки. Короче говоря, целая усадьба! Проектировщики даже конуру для сторожевой собаки придумали, курятник не обошли.

• Предыдущая
• 26/55
• Следующая