Бриллианты требуют жертв - Жукова-Гладкова Мария - Страница 25

• Предыдущая
• 25/82
• Следующая

На следующий день мы большой группой прибыли на кладбище. Александра уже ждала нас у входа. Из-за высокого роста она выделялась среди пасущихся у входа нищих. Книгу я ей вернула несколько дней назад после того, как прочитала сама, дала соседям, а потом мне ее еще сосканировали.

Сотрудники органов рассредоточились по кладбищу. Конечно, никто не надевал форму, чтобы не испугать Николя. Правда, кроме нашей компании, на кладбище народу не было. Это летом тут зеленеют деревья и оно напоминает парк, поздней же осенью, а тем более зимой сюда ходят только лишь на похороны. Могилы стоят запорошенные снегом, из сугробов торчат кресты и памятники. Грустное, унылое зрелище…

В этот день снега почти не было, однако задувал пронизывающий ветер, и я очень надеялась, что нам не придется долго тут оставаться. Не самое приятное место (пусть и днем, и зная, что рядом милиция), не лето, а я вообще начиная с октября не очень-то люблю ходить по улице. Но работа есть работа. Мы с Пашкой решили поболтаться недалеко от входа, откуда хорошо видно Александру.

Николя опаздывал. Александра то и дело посматривала на часы, как, впрочем, и я. Догадываюсь, что Андрюша и его коллеги, которых нам с Пашкой было не видно, делали то же самое.

Когда Николя опоздал уже на полчаса, Александра нашла меня глазами и постукала пальцем правой руки по часам. Откуда ни возьмись появился Андрюша.

– Я, конечно, никогда не доверял рассказам о французских любовниках… – начал он. – Но какая женщина вообще доведет дело до постели, если мужчина так опаздывает?

– Если любовник очень хороший, то можно, – заметила Александра. – И если есть уважительная причина для опоздания.

Андрюша внимательно посмотрел на Александру. Его бывшая жена, променявшая Андрюшу на «Мерседес» «нового русского», всегда выговаривала ему за ненормированный рабочий день и за то, что она никогда не знает, когда он вернется домой и когда может сорваться на работу. Поэтому Андрюша живет с мамой, которая готова принять его в любое время. Однако мама мамой, нужна бы еще и жена…

Но сейчас речь шла о деле.

– Он случайно не мог ничего заподозрить? – спросил Андрюша у Александры.

– С чего бы это вдруг? Он позвонил, как и обещал. Попросил сходить вместе с ним на кладбище. Я согласилась.

– Книга у вас с собой или дома?

– Дома. Зачем бы я ее сюда потащила? И я не собираюсь ему ее отдавать.

Андрюша почесал подбородок. Тут подтянулись его коллеги и вопросительно посмотрели на Андрюшу.

– Ждать еще будем? – спросил Олег.

– А вы не догадались спросить, где он остановился? – поинтересовался Андрюша у Александры.

– Только телефон записала. У меня аппарат с определителем.

– И номер определился?! – поразился Андрей. Тут же добавил: – Значит, не одна из крупных гостиниц. Хотя там мы все проверили… Номер с собой?

Александра кивнула и протянула бумажку. Мы всей толпой поехали в управление, где Андрюша быстро пробил номер. Звонили из квартиры на Гражданке.

– Но как он оказался в Петербурге? Мы проверили списки всех рейсов из Парижа…

– А если он прилетел не из Парижа? – спросил коллега Андрея, деливший с ним кабинет.

– Из других городов Франции рейсов в Питер нет.

– А если из другой страны? – подала голос я. – Не из Франции? Мало ли где он мог быть до приезда в Питер. Им же для полетов по Европам не нужны никакие визы. С французским-то паспортом. Вполне мог прибыть из Италии или Германии.

Двое сотрудников отправились по адресу, еще двое в Пулково, где находятся представительства всех авиакомпаний, гоняющих самолеты в Петербург, чтобы посмотреть списки пассажиров. Представительства есть и в центре города, но там требуется переезжать из одного в другое, в Пулкове же они все собраны в одном месте. Удобнее.

Все вернулись ни с чем.

Когда мы снова встретились в управлении вечером (за исключением Александры), настроение было нерадостное.

– Значит, он не Николя, – заметил Андрей.

– Мы посмотрели и Николаев, и Николасов и вообще всех похожих. Наши граждане отпали сразу. Был еще один англичанин, который летел через Хельсинки, но ему пятьдесят пять лет. По словам же Валеры Лиса, нужному нам Николя около тридцати.

Навещавшие квартиру, откуда звонил Николя, сообщили, что дверь заперта, на звонки никто не открывает. Побеседовали с соседкой. Она сообщила, что в последние дни хозяин не появлялся.

Вышли на хозяина – студента-медика. Его с трудом отыскали в общежитии, где он квасил уже три дня и до дома доехать не мог просто физически. Ни про каких французов слыхом не слыхивал и вообще соображал туго. Но неужели француз вламывался в его квартиру, чтобы позвонить?

– Да, дела… – протянул Андрюша.

Поскольку мы зашли в тупик, то на сегодня решили расстаться. Хоть пораньше ляжем спать.

Как обычно, я зря надеялась лечь пораньше. У моей любимой соседки Татьяны, на которую я смотрю как на старшую сестру, закадычную подругу и первого рецензента в одном лице, появилась идея.

Татьяна прочитала «Петербургские тайны» и пару дней их переваривала. Более того, она была в курсе того, чем я занималась в последнее время (конечно, не только в последнее, она в курсе всех моих дел), и тут у нее появилась мысль наведаться в гости к банкиру Виктору Глинских.

– Как наведаться? – спросила я.

– Инкогнито.

– Что ты имеешь в виду? – опять не поняла я.

– Проникнем в дом, осмотримся…

– Таня, ты в курсе, что это преследуется по закону?

– Чья бы корова мычала, – заметила соседка. – Во-первых, ему нас еще нужно поймать. Во-вторых, станет ли он звонить в милицию? В-третьих, у тебя там не меньше знакомых, чем у него.

– Ты сказала: «нас», – перебила я. – Ты имеешь в виду себя и меня или…

– Пашку возьмем. И «ужастики», уже опробованные в деле. Какие звонки в милицию? Банкиру, может, «Скорую» вызывать придется.

Я рассмеялась, качая головой, но тем не менее стала вытаскивать «ужастики», которые мы с Татьяной в свое время закупили в товарном количестве. Мы решили взять с собой «отрубленную голову» – специальная маска натягивается на футбольный мяч и создается впечатление отрубленной головы, валяющейся у тебя на пути. Конечно, если приглядеться, то все становится понятно, но при первом беглом взгляде, да еще при неярком освещении… Эффект бывает потрясающий. Мы уже в этом убеждались.

Также взяли с собой светящиеся в темноте плащи (под привидение), пластмассовые яйца с разноцветной слизью, которыми хорошо кидаться в противника (ни в одном кодексе статьи за яйца нет), и крупного каучукового черного паука на ниточке. Он, конечно, производит большее впечатление на женщин, но, не исключено, и банкир этих тварей боится. Можно проверить только на практике.

– Вообще-то у него там должна быть прислуга… – заметила я, вспоминая, что говорил Глинских во время нашей единственной встречи у него в особняке. – Я не знаю, во сколько они уходят. Кухарка, например.

– Кухарка? – переспросила Татьяна. – Он что, по ночам жрет?

– Я иногда встаю, – призналась.

– Так у тебя какие затраты энергии! – воскликнула Татьяна. – Ты целый день носишься, задравши хвост. А банкир сидит на своей заднице. Кофе ведрами небось хлещет. Кофе выпил, секретаршу трахнул. На обед ездит в ресторан. Это ты в лучшем случае гамбургер проглотишь и то, если Виктория Семеновна его в тебя впихнет. Поэтому нажираешься на ночь, как удав. И еще иногда ночью добавляешь. А ему кухарка ужин готовит и подает. Или он, опять же, в ресторан идет. Прислуга наверняка накормит его и сразу идет домой спать, чтобы утром прийти готовить завтрак. Не в двенадцать же ночи он ужинает?!

Я пожала плечами и напомнила про бывшего моряка, ныне дворецкого.

– А ему зачем там сидеть до ночи?

– Не знаю, Таня! Не знаю! Я – не «новая русская», никогда ею не была и не стану. И не хочу становиться. Мне нравится моя жизнь.

• Предыдущая
• 25/82
• Следующая