Бриллианты требуют жертв - Жукова-Гладкова Мария - Страница 54
- Предыдущая
- 54/82
- Следующая
Глинских в понедельник на работе не появился. Никто из сотрудников банка понятия не имел, где шеф. Он никого не предупредил, что в понедельник не придет. Более того, у него было назначено несколько важных встреч. Клиенты остались очень недовольны.
Андрюша вместе с двумя другими сотрудниками Управления отправился к особняку, куда пригласил и нас с Пашкой.
Дверь нам открыла женщина лет сорока пяти, довольно приятной наружности. Только вид у нее был какой-то обалделый. При нашем появлении она, правда, вздохнула с облегчением и призналась, что только что ломала голову над вопросом, звонить в милицию или не звонить. До хозяина она дозвониться никак не может.
– А что случилось? – спросил Андрюша уже в холле. В нем, пожалуй, все было, как и в день убийства модели Ольги.
– Следуйте за мной, – предложила женщина и повела нас наверх.
На втором этаже к нам присоединилась молодая горничная, имевшая такой же вид, как и кухарка.
Андрюша и его коллеги, посещавшие банкирский особняк и раньше, тихо присвистнули.
– Следы взлома есть? – спросил Андрей. – Вы заметили что-нибудь необычное, когда сегодня вышли на работу?
– Одно окно на первом этаже разбито. И окна в столовой открывали, хотя обычно этого не делается…
Андрей попросил женщин сделать опись исчезнувшего добра (если они в состоянии вспомнить, что где висело или стояло). Мы с Пашкой засняли разгромленный особняк. Вечером в «Криминальной хронике» показали старые кадры и новые – одних и тех же комнат.
В тот же день коллеги Андрея проверили, не покидал ли Виктор Анатольевич Глинских пределы родной страны. Но никаких сведений не обнаружили. Если и покинул, то под чужим именем.
В данном случае я, признаться, больше надеялась на возможности крестного отца Ивана Захаровича и господина Балаева, который считал месть святым делом. Тем более если они объединят усилия…
Через день Сухоруков пригласил нас с Татьяной к себе в загородный особняк. Сказал, что за нами приедет Виталя. Просил одеться прилично. Будут гости. Мы хотели выяснить, кто, но из Ивана Захаровича никакую информацию не вытянешь, если он не желает ее открывать.
Я попросила прислать кого-нибудь вместо Лопоухого, но Иван Захарович объявил, что Виталя уже в пути. Конечно, мы в очередной раз поругались. Мы с Татьяной, видите ли, не оценили жертвенность Витали во время моего спасения. Мы ее вообще не заметили.
– А кто окно разбил, чтобы вы газом не надышались?!
– Да мы и сами могли бы что-нибудь кинуть, – заметила я. – У нас с этим легко.
Татьяна, чтобы пресечь диспут, заметила, что Витале своими подвигами следует хвастаться перед девушками, которые еще не знают его так, как мы, и столько, сколько мы. Девушкам пусть хоть про штурм Зимнего рассказывает, про установление диктатуры пролетариата и партизанскую деятельность на оккупированной фашистами территории. Те во что угодно поверят, в особенности юные особы, которые раньше видели только прыщавых юнцов и пили дешевое пиво.
– Для восемнадцатилетних дурочек ты, Виталя, на своем джипе яркая звезда на небосклоне, – заметила я. – Но нас с Татьяной уволь от своих чар.
– Да я не буду вас очаровывать, даже если мне за это заплатят! – рявкнул Лопоухий.
– А чем же ты занимаешься всю дорогу? – удивились мы.
Лопоухий матюгнулся и замолчал.
Первым в особняке Сухорукова встретили Балаева (конечно, после охраны), который облобызал меня, как блудную дочь, вернувшуюся к отцу, потом облобызал Татьяну, которую называл спасительницей. Обо мне говорил, что я очень скрасила часы его вынужденного досуга в подвале. Этакая подруга дней суровых и голубка, только юная.
Я попросила Балаева рассказать, как в подземелье оказались охранники и, главное, как они объяснили свое появление. Во время интервью на кладбище мы не успели все обсудить.
По словам Балаева, он внезапно услышал, как из лаза доносится мужской мат. Испугался за меня. Приблизился. К его великому сожалению, фонарика у него не было, приходилось полагаться на слух. Однако фонарик оказался у мужиков. Балаев вскоре заметил мелькающий в глубине лаза луч. Приготовил пару подсвечников потяжелее. Ими и встретил мужиков. Первого – когда тот вывалился из лаза, второго силой вытащил, когда тот уже собрался дать деру. Но поскольку взрослому мужчине по лазу было сложно ползти, не то что разворачиваться в нем, Балаев справился. Быстро связал их остатками платьев графини, осмотрел в свете их же фонарика, потом допросил по очереди. Успокоился, узнав, что я успешно выбралась, а значит, следует в самое ближайшее время ждать подмогу.
На вопрос охранников, кто он такой, ответил, что свежий труп, и рассказал про свои недавно состоявшиеся похороны и намерение в самое ближайшее время воскреснуть.
Затем вытащил кляп изо рта Николя, и тот стал вещать прибалдевшим охранникам о своих правах на особняк. Называл себя его истинным владельцем. После встречи со мной в виде привидения несчастные решили, что попали в параллельный мир. Неудивительно, что их из вытрезвителя хотели направить в психушку. В особенности если они там рассказали всю правду.
А затем со скрипом и шипением открылась дверь. Балаев хотел броситься на банкира, но притормозил, увидев незнакомую женщину. Ему в лицо тут же ударила струя газа. Больше Балаев мне ничего сказать не мог. Только благодарил за спасение.
– С меня – поездка на Багамы, – прошептал он и подмигнул мне.
Затем нас с Татьяной и Балаевым проводили в гостиную, где мы с соседкой просто застыли на пороге. За столом сидели трое китайцев в одинаковых черных костюмах и белых рубашках. У них также были совершенно одинаковые галстуки и золотые булавки. Нам с Татьяной они показались на одно лицо. Нет, пожалуй, у одного в волосах было больше седины.
Китайцы дружно встали и дружно поклонились. Мы с Татьяной невольно сделали то же самое. Тут появился Иван Захарович и представил всех собравшихся друг другу. Как хлебосольный хозяин, он предложил вначале хорошо покушать в русских традициях (ведь мы находимся в России, хотя и представляем разные национальности), а потом уже обсуждать дела, результат которых может оказаться выгодным для всех собравшихся.
Мы покушали, разговаривая на английском. В основном о красотах города на Неве и его окрестностей. Дом Ивана Захаровича с прилегающей территорией впечатлял больше, чем летние резиденции русских царей. Я, правда, не исключала, что кое-что из этих резиденций перекочевало в особняк крестного отца. Потом поговорили о Фаберже и оставшихся после него изделиях, вспомнили прадеда убитого ювелира Аркадия Зиновьевича Мильца и пожалели, что в современной России, к сожалению, не осталось мастеров такого класса.
Когда подали кофе с коньяком, перешли к делу.
Нам с Татьяной сообщили, что из известного мне француза Николя после допроса с пристрастием выкачали всю информацию. Из сказанного следовало, что графы Беловозовы-Шумские свои сокровища теряли дважды – во время наступления войск Наполеона и перед революцией семнадцатого года.
– Ничего не нашлось? – не утерпела я.
– Всплыло одно кольцо, про которое ты слышала, – сказал Иван Захарович. – Это из того, что было потеряно перед революцией. Его делал прадед Аркадия Зиновьевича, его носили на оценку Аркадию Зиновьевичу. Лично Глинских. Пока больше ничего.
Далее Иван Захарович сообщил, что богатства, спрятанные от большевиков, должны были дожидаться наследников в известном мне подземелье. Виктор Анатольевич Глинских до подземелья добрался. По всей вероятности, случайно. Украсил свой дом самыми ценными экспонатами. Кое-что продал. Остальное оставил лежать до лучших времен. Продавал – или менял на другие – через художественную галерею известной мне Аллы Николаевны, с которой был знаком давно и к которой часто обращался за консультацией.
– Вы с ней разговаривали? – спросила я.
Иван Захарович поведал собравшимся, что Алла свет Николаевна в настоящий момент находится в Париже на международной выставке, на которую отбыла в четверг на прошлой неделе. Именно поэтому она и не присутствовала на пышных похоронах господина Балаева, к настоящему моменту воскресшего. Пока с ней поговорить не удалось. На выставку она собиралась давно, и в ее отбытии нет ничего странного. Вернуться должна завтра.
- Предыдущая
- 54/82
- Следующая
