Бриллианты требуют жертв - Жукова-Гладкова Мария - Страница 66

• Предыдущая
• 66/82
• Следующая

Мы поехали. Если часть города, в которой мы уже побывали, оставалась неизменной на протяжении многих лет (не исключаю, что ряд домов появились аж в девятнадцатом веке), лучшие люди явно строились в последние годы. По крайней мере, крестьянин не мог себе представить помещичью усадьбу в готическом стиле со статуями голых баб.

На месте застали большую толпу народа, причем явно состоящую не только из нуворишей, причем народ все прибывал и прибывал. Видимо, новость распространялась быстро. Вот только какая?

– Сейчас узнаем, – сказал наш водитель, высунулся из окна и гаркнул: – Петрович! Эй, Петрович!

Мужик неопределенного возраста с испитым лицом подскочил к нашей машине.

– Что изволите? – спросил чуть ли не с реверансом.

– Случилось чего?

– Гоги Вахтанговича дом обнесли, пока он вчера пьянствовал с ментами и ленинградцами, – тут же бодро отрапортовал Петрович.

– И много сперли? – поинтересовался наш водитель.

– До фига. Он же всякую русскую старину собирал. Вот ее. А менты все с бодуна. Ничего не соображают. Ругаются. Никто ничего не видел и не слышал. Подъезжайте, сами посмотрите.

Но к дому было уже не подобраться – или раздавим народ. Мы вылезли из джипа и тут же были окружены местным населением. Каждый высказывал свою версию случившегося и пытался попасть «в телевизор». Однако, как я успела понять, Гоги Вахтанговича тут любят: работу дает и хорошо платит.

Оперативники заметили нас с Пашкой и Татьяной и вытащили из толпы, потом, защищая с двух сторон, провели в особняк, который по питерским меркам был очень средненьким, в особенности если сравнивать с домом банкира Глинских. Однако не обошлось без башенки, стрельчатых окон и двух статуй в нишах. Львы и ангелочки отсутствовали, как и богиня правосудия, так популярные в Питере.

Местное УВД было представлено опухшими рожами с красными глазами. Даже просто стоя рядом с ними, хотелось закусить.

– Что скажут питерские СМИ? – молвил Николай Михайлович, на которого, признаться, было страшно смотреть. Ему бы сейчас рассольчика да бутылочку холодненького пивка…

– Вопрос к пострадавшему: кто в последнее время появлялся у вас в особняке из тех, кто никогда не бывал раньше?

Гоги Вахтангович, до этой минуты бурно жестикулировавший, одновременно предаваясь горю, его постигшему, вдруг резко замер и уставился на меня.

– Ты кто? – спросил.

Я представилась.

– Точно! – хлопнул себя по толстым ляжкам и бросился ко мне с объятиями. Я слегка прибалдела от таких нежностей, но сказать ничего не успела: меня облобызали. Жаль, не дали полотенца. – Слушай, почему тебя в твоем Ленинграде не кормят? Почему ты такая тощая? Поживи у нас – откормим!

Я с трудом высвободилась из объятий грузина и вопрос свой повторила. Николай Михайлович встрял в нашу беседу и спросил о том же самом.

Бизнесмен перестал бурно выражать эмоции и щупать мои кости, потряс головой и сказал:

– Не могла. Не могла она. Не верю!

– Кто? – тут же приободрился Николай Михайлович.

– Она, – сказал Гоги Вахтангович.

Я назвала паспортные данные дивы.

– Так ты ее все-таки трахнул? – воскликнули одновременно Николай Михайлович и еще несколько мужиков, собравшихся в опустевшей комнате, где раньше висели иконы и стояла разная церковная утварь.

– Трахнул, – кивнул Гоги Вахтангович и вздохнул, словно Атлант, на плечах которого лежит небесный свод.

– А почему молчал?! – взревели одни. – Ну и как она тебе? – спрашивали другие.

– А сколько взяла? – интересовались третьи.

– Вон сколько, – кивнул Николай Михайлович на пустые стены. – Так, Гоги Вахтангович, давай все по порядку. Наши питерские коллеги поприсутствуют, если не возражаешь, а журналисты поснимают.

И Гоги Вахтангович поведал свою грустную историю. Как всем в городе было известно, он любил блондинок. А тут – такая бландынка из бландынок пожаловала! Он ей и цветы, и шоколад, она – ни в какую. Подловил ее наконец на проселочной дороге. Сказал: женюсь! Она ответила: жениться сразу не надо, нужно сначала познакомиться. Но поставила условие: второго раза не будет, если языком чесать станешь. Она не уважает трепачей. А ей тут еще работать. Если Гоги Вахтангович хвастаться победой начнет – блондинка тут же уедет и немцев с собой заберет. Город прибыли лишится, город интереса лишится – сейчас ведь все только и говорят, найдут немцы сокровища или не найдут.

Но молчал Гоги не из-за прибыли и не из-за интереса горожан, а из-за того, что так ему женщина понравилась, что и не передать… Не было у него в жизни такой ночи… Чтобы ее повторить, Гоги Вахтангович был готов даже собственноручно себе язык отрезать.

– Она все осмотрела? – спросил один из оперативников, прибывших вместе с нами. – В какие комнаты вы ее заводили?

– Во все, – вздохнул Гоги Вахтангович. – Хвастался. Показывал, в какой дом ее привести могу. Где хозяйкой сделать.

Наши оперативники переглянулись друг с другом, потом со мной. Тут в разговор вступили мы с Татьяной и рассказали про посещение нашего гостиничного номера неизвестным лицом, потом про ночное пробуждение немцев и явление дамы в коридоре.

– Алиби себе обеспечивали, – тут же сказали наши оперативники. – Тем более раз вчера баб не вызывали…

– Точно, – согласились местные и спросили у нас, сколько времени прошло между тем моментом, когда немцы ушли из ресторана и ночным пробуждением. По нашим прикидкам – часа четыре, если не пять.

– Все бы успели, – сказал Николай Михайлович. – Вот сволочи. – Подумал и добавил: – Пошли номера смотреть.

– Навряд ли они там что-то держат, – сказали наши. – Это же международные аферисты. Они давно работают.

Про санкцию на обыск никто не вспоминал – в этом городе действовали свои законы.

– А где бы вы стали искать? – спросили местные менты наших.

– В местах, где шлялась дива. Она же у вас по округе разъезжала, так? Вероятнее всего, искала место для временного тайника. Или несколько мест. Ездила по церквям, так? Значит, хотели церковь грабануть. Но тут оказалось, что интересующего их товара полно в доме уважаемого Гоги Вахтанговича. Выбрали удачный день. Тем более можно свалить на кого-то из нас. Этой шайке будет сложно что-то предъявить. Они явно не собираются в ближайшие дни делать ноги. А когда поедут, в машине ничего не будет. Вернутся через некоторое время, может, совсем другие люди. Скорее всего, в город даже заезжать не станут, только к тайнику. Ночью подъедут, возьмут – и обратно. Так что наше мнение, коллеги: немцев и диву не спугнуть, а отправиться на места, где она побывала в последние дни. О них можно узнать у местных жителей. Сколько у вас людей, Николай Михайлович?

Люди, конечно, были в потрепанном состоянии (страдали болезнью, именуемой в народе «после вчерашнего»), но выражали готовность к выполнению профессиональных обязанностей. Мы поехали вместе с питерскими оперативниками. К нам в машину загрузился сам Гоги Вахтангович.

– Меня по телевизору покажешь? – спросил. – У меня тебя по телевизору показывают. Давай и меня покажут? Я на видак запишу, внуки увидят.

– Покажу, – обещала я.

Местные люди были телефонизированы, как и мы (сотовая связь дошла и до этих мест), поэтому все могли обмениваться информацией. К счастью, в последние дни снегопадов не наблюдалось, поэтому мы без труда разыскали следы дивы на старом погосте, куда поехали по указанию Гоги Вахтанговича («Не найдем, так памятники красивые посмотрите»).

Признаться, мы там не обнаружили ничего любопытного. Оперативники предложили проехаться и по другим местным погостам, благо их за многие годы тут образовалось немало.

На трех, где побывали мы и блондинка до нас (по словам местных жителей), она что-то искала во вполне определенной части кладбища. Ее интересовали захоронения девятнадцатого века. Похоже, она находила нужную часть кладбища, потом там очищала все надгробия и смотрела надписи.

Наши связались с Николаем Михайловичем и попросили собрать информацию по всем могилам. А вдруг аферисты собирались извлекать что-то и из-под могильных плит?

• Предыдущая
• 66/82
• Следующая