Остров острых ощущений - Жукова-Гладкова Мария - Страница 2

• Предыдущая
• 2/14
• Следующая

Я ничего не поняла – кроме того, что органы, как и обычно, хотят свалить часть своей работы на меня. Но я эту работу всегда на себя взваливаю – потому что потом получаю фактуру для статей и репортажей. Кто бы меня в противном случае пускал на места совершения преступлений? Кто бы мне обеспечивал эксклюзив, а соответственно рейтинги и популярность?

– Так кого прихлопнули-то? – спросила я.

– Пока никого, – хохотнул знакомый опер. – Поэтому и приглашаю. Нужна твоя помощь. А в награду – сюжет. Снимай все, что душеньке угодно. Это от органов. А уж что от мафии будет – сама договоришься. То есть, конечно, мафии у нас теперь нет, все перешли в легальный бизнес. Даже налоги платят.

– Не поняла.

– Что налоги платят? – Андрюше было весело. – Кстати, ты знаешь, к какой бане надо ехать? – И Андрюша назвал любимую баню Ивана Захаровича Сухорукова, мужчины очень серьезного и достойного и любящего меня, как дочь.

Иван Захарович человек в городе известный, в основном своими инициативами – то элитный следственный изолятор хочет построить, то мост к «Крестам» (а то органам, у которых вечно не хватает бензина, спецавтозак в обход приходится гонять), то тоннель (там же) и сфинкса на тумбе поставить со своей башкой (в смысле сделанной по образу и подобию). Все эти инициативы освещаю я. Народу они страшно нравятся, рейтинги передач об Иване Захаровиче и его инициативах зашкаливают, тираж «Невских новостей» растет, вот только чиновники не понимают широты русской души Ивана Захаровича, который хочет память о себе на века оставить.

Правда, как я понимаю, главная причина в том, что ему скучно. Денег заработал на много поколений вперед (хотя, несмотря на солидный возраст, никогда не был женат, и детей у него нет), все в жизни перепробовал, включая не одну пятилетку в строгой изоляции, добился всего, чего хотел и о чем в молодые годы даже помыслить не мог. У него несколько официальных предприятий, а сам представляется банкиром. Банк на самом деле есть. Я в нем даже деньги храню, потому что Ивану Захаровичу доверяю больше, чем государству. Не так давно выяснила, что нас таких много. По крайней мере гораздо больше, чем доверяющих государству. Может, потому, что Иван Захарович, несмотря на весь официальный бизнес, до сих пор живет по понятиям (то есть по справедливости), а не по законам (то есть какой-то странной выборочности)?

– Иван Захарович в бане? – уточнила я у Андрюши.

Андрюша подтвердил, что не только он, но и его верные оруженосцы, а также какие-то депутаты с бизнесменами и известный певец Артур Небосклонов на пару с известным балеруном.

– Иван Захарович не мог пойти в баню с Небосклоновым! – закричала я, зная про голубизну сладкоголосой супермегазвезды, которая пользуется бешеной популярностью у юных девушек и зрелых дам.

Андрюша пояснил, что в элитной бане несколько отделений, и посетители друг с другом никак не пересекаются (за этим строго следит персонал). Если, конечно, не возникнет чрезвычайных обстоятельств.

– И что за обстоятельства? – спросила я.

– Их всех взяли в заложники, – пояснил друг.

– Ивана Захаровича взяли в заложники? – не поверила я своим ушам. – Вместе с Артуром Небосклоновым?

– Ага, – подтвердил Андрюша.

– А кто был нужен? Иван Захарович или Небосклонов?

«Неужели съехавшие от любви поклонницы решились?» – пронеслась мысль.

– Оба. И не только они. Все, кто в бане. Я же тебе уже сказал, что там много народу.

– И ты хочешь, чтобы я их спасала? А вы что же? А спецназ? МЧС?

– Я думаю, что у тебя в данном случае получится лучше, – отвалил комплимент приятель. – И это не только мое мнение. Я тебе уже говорил. Твоя кандидатура почему-то пришла на ум всем. Газ пускать нельзя. Во-первых, его нет, а пока привезут, медведь в лесу умрет. Ну, ты сама знаешь, как у нас все делается и сколько согласований нужно получить. Во-вторых, опять же опасно для здоровья, а там люди известные, их беречь нужно для общества. Ты же знаешь поклонниц Артура Небосклонова. Они же Управление по камушку разнесут, а также прокуратуру, горсуд и все районные отделения милиция в придачу. Про депутатов вообще молчу. Сразу все наше руковод-ство в отставку отправят. А руководство в отставку не хочет, и я не хочу. Про Ивана Захаровича тебе объяснять не надо. Такой достойный человек и так любим народом, в частности благодаря тебе. А он немолод, и здоровье в острогах подорвано.

– А штурм?

– Ни в коем случае! Кому-то что-то сломают, или на ценную ногу наступят, или синяк поставят – потом утонем в дерьме. Нужно просто поговорить. Воздействовать, так сказать, силой слова и убеждения, а кто это сделает лучше тебя? Мы все знаем, как ты умеешь работать со словом.

Я поинтересовалась, кто захватил честную компанию. Оказалось – неизвестная женщина средних лет, русская, у которой муж ушел к другой бабе.

– Юль, поговори с ней, а? – умоляюще произнес Андрюша. – Некому у нас. На частных переговорщиков – ну тех, которые богатых дур и дураков от суицида спасают, – государственные деньги никто тратить не будет. И нет у нас таких денег, как у папочек, мамочек и мужей этих потенциальных самоубийц. А начальство сказало, что с террористами вначале положено разговаривать – чтобы избежать ненужных жертв. Знаешь, наверное, что всегда переговоры ведутся…

– Так ведь вроде для этого существуют специально обученные психологи! Я даже читала где-то, что в Москве их специально готовят и они теперь включены у вас в штат…

– Юля, я тебя умоляю!

– И что требует баба?

– А ты догадайся с трех раз, – предложил Андрюша.

Я подумала и ответила:

– Мужика вернуть? Он случайно не из олигархов?

– Нет, прапорщик в отставке, сейчас в каком-то магазине охранником работает. Ушел к бухгалтерше из этого магазина. Но она требует не вернуть…

Требования у тетки оказались простыми и понятными: ему – отрезать, ей – зашить. Обоих негодяев следовало привезти в баню, процедуру провести у нее на глазах, тогда она всех отпустит. А если в самое ближайшее время не привезут, она мужикам-кобелям начнет отстреливать причинные места.

– У нее и оружие есть?

– Прапорщик еще и охотник. Баба прихватила зарегистрированный ствол, который муж по дурости оставил у жены, уходя к любовнице. Ты скажи как-нибудь народу по ящику, чтобы больше никто так не делал. Да ведь и у вас в «Невских новостях» есть рубрика советов от органов, или как она у вас там называется? Вот туда, пожалуйста, дай – и крупным жирным шрифтом! Оружие брать с собой от жены к любовнице! Рекомендация МВД.

Я уточнила, правильно ли поняла Андрюшу. Он хочет, чтобы я собственноручно отрезала и зашила, поскольку никто из мужиков не решается, или мне поручают только одно дело из двух? Потому что у мужиков на такое дело просто рука не поднимется?

– Нет, мы хотим, чтобы ты с ней поговорила. Может, у тебя получится. Она выпустила из бани сотрудниц-женщин со списком заложников и требованиями. И адреса дала – места работы и нынешнего проживания мужа с бухгалтершей. Кстати, все бабы ей сочувствуют.

– Ты считаешь, что я не стану?

– Юль, ну ты же профессионал! Твое сочувствие ведь обычно не имеет никакого отношения к делу.

Я думала, что имеет, но тем не менее Андрюша был прав. Работа, то есть карьера, для меня крайне важна.

– Сейчас Пашку заберу и приеду, – сказала я Андрюше и отключилась.

У старого боярина было два сына, старший, на которого возлагались все надежды, поддержка и опора отца, и младший – не от мира сего. Некоторые называли его блаженным. Старший с детства интересовался делами отца, всячески старался ему помогать, приумножать богатство семьи, зная, что в будущем все это перейдет ему. На младшего никто не возлагал никаких надежд. Что возьмешь с блаженного? Он рано начал рисовать, а потом стал писать иконы. Он никогда не учился мастерству специально, но лики из-под его руки выходили будто сами по себе, получались удивительно выразительными. Иконы вскоре стали заказывать из богатых домов и из храмов, и священники освящали их и благословляли юношу на благое дело. Потом стали приходить сведения о чудотворности написанных Алексием икон.

• Предыдущая
• 2/14
• Следующая