Быстроногий Джар - Каратов Семен - Страница 6

• Предыдущая
• 6/58
• Следующая

— Медведь, — прошептал старый охотник.

Это мог быть огромный пещерный медведь, предпочитавший растительную пищу, — людям каменного века он не был страшен, и они нередко охотились на него. Это мог быть и другой медведь, меньший размерами, но отличавшийся свирепым нравом, который не прочь был полакомиться человеческим мясом. Его очень боялись. За более светлую окраску шерсти андоры этого медведя называли серым.

Маюм долго принюхивался, чтобы определить место, где скрывался медведь. Юноши тоже шевелили ноздрями, подражая во всем старому охотнику. Чувство страха и тревоги овладело ими, тела их стали издавать еле уловимый запах пота. Маюм недовольно покосился на юношей и что-то глухо пробормотал себе под нос. Джар и Рам, чувствуя свою невольную вину, молча обменялись взглядами.

Старейший, продолжая принюхиваться, поворачивал голову то в одну, то в другую сторону, внимательно вслушивался в тишину. Серебристый свет луны, пробиваясь через завесу туч, слабо освещал окружающие предметы. Причудливые скалы, напоминавшие своими очертаниями различных зверей, теперь, в полумраке, казались Джару живыми. Ему чудилось, что некоторые из них шевелятся, надвигаются прямо на него…

Страх охватывал Джара все сильнее, и, если бы не Маюм, он помчался бы наперегонки с ветром — недаром в орде его зовут Быстроногим Оленем! Но сейчас это невозможно — нельзя оставить сородичей! Огромная туча с оборванными краями закрыла луну, и тьма окутала скалы. Джару стало легче: исчезли пугавшие его каменные звери, но все-таки он пододвинулся ближе к Маюму.

Выбрав наконец нужный путь, Старейший крикнул, подражая рычанию леопарда, идущего по следу, и уверенно побежал в обход опасного места. Джар и Рам следовали за ним. Иногда при подозрительном шорохе или при виде мелькнувшей в кустах тени все трое, не сбавляя шага, кидались в сторону. Наконец вдали показался свет костров — они вздохнули свободнее и замедлили шаг. Теперь в случае опасности соплеменники успеют прийти на помощь!

Когда из мрака ночи на каменную площадку вынырнули три человеческие фигуры, они не были встречены, как обычно, приветственными возгласами. Наоборот, сидевшие у костров люди были сумрачно молчаливы. У Маюма тоскливо сжалось сердце: неужели еще какая-то беда обрушилась на становище? Джар и Рам были очень довольны, что вернулись к пещерам, под защиту яркого пламени. Они проголодались и первым делом подошли к яме, служившей очагом. В ней на горячих угольях жарилась разрубленная на куски туша крупного животного.

«Охотникам повезло: они убили толсторогого! Бизонье мясо вкусно. И его много, хватит всем», — Джар облизнулся и с жадностью поглядел на поджаренную тушу.

Но Джар удивился: охота была удачной, почему же так мрачны обитатели пещер? «Охота на бизонов опасна, наверно, были жертвы», — решил он и отыскал глазами вожака охотников — Кабу.

Бобровый Зуб сидел на корточках возле костра, не сводя с него немигающего взгляда. Над костром на невысокой жерди, воткнутой в землю, коптился кусок мяса, капли жира скатывались в костер, вспыхивали в нем, распространяя чад.

— Толсторогого убили? — спросил подошедший к Бобровому Зубу Маюм.

— Убили, — коротко отозвался Кабу и, поднявшись, повел Маюма к откосу.

За ними, как тени, молча пошли неразлучные Джар и Рам. У края террасы на шкуре бизона, обратив бледные лица к звездам, лежали двое убитых на охоте — женщина и молодой охотник. В полуоткрытых глазах охотницы застыло удивление. Под грудью темнело круглое отверстие со следами запекшейся крови — удар бизоньего рога оказался смертельным. У молодого охотника тоже была разбита грудь; гримаса страдания исказила черты его лица — видно, он умер не сразу.

Кабу начал рассказывать, помогая себе жестами. У опушки паслось стадо бизонов. Ветер был встречный, удалось незаметно подкрасться со стороны леса. Легко убили двух жирных бычков: ударили тяжелыми палицами, пронзили копьями. Но большие звери напали на охотников. Потеряв двух человек, андоры по сигналу Кабу отступили. Лес спас их от преследования бизонов. Скрывшись в облаке пыли, стадо умчалось на водопой.

— Убитых андоров принесли в становище, — закончил Кабу свой печальный рассказ.

«Охотник всегда готов к смерти, — думал Маюм, — но слишком часто приходит она к андорам…»

Однако голод оказался сильнее печали. Сидящие у костров уже громко выражали нетерпение — всем хотелось есть. Запах жареного мяса возбуждал у проголодавшихся людей хороший аппетит. Джар и Рам получили от Маюма по большому куску мяса и стали быстро уничтожать его, подсев к .костру. Когда все насытились, Глах спрятала остатки мяса в одной из расщелин скалы. После трапезы приступили к похоронам5 убитых на охоте. По обычаям племени, вырыли в одной из пещер неглубокую яму и выстлали ее дно шкурами. Покойников в согнутом, как бы сидячем, положении уложили в яме на бок и крепко перевязали ремнями. Андоры верили в то, что, если этого не сделать, покойники станут выходить из могил и вмешиваться в жизнь живых. Рядом с мертвецами положили кремневые ножи, наконечники копий и немного мяса, после чего яму засыпали камнями.

Все расположились на ночлег. Ночи стояли холодные, и люди предпочитали проводить их в нишах или под навесами скал; шкуры, закрепленные на деревянных жердях, защищали от порывов холодного ветра. На площадке перед пещерами горел костер. После появления Мохора у костра всегда кто-нибудь бодрствовал — поддерживал огонь. Пламя отпугнет страшного хищника, если он вздумает приблизиться к становищу. Обычно сторожили женщины, они не хуже мужчин справлялись с этой обязанностью. Сегодня должна была сторожить старая Глах.

Джар ласково простился с ней, устраиваясь в нише на ночь — он очень любил эту добрую женщину. Глах заменила ему мать, погибшую на охоте. Перед тем как лечь, Маюм, сидя на медвежьей шкуре, долго растирал распухшие суставы ног. Отблески костра освещали его хмурое, утомленное лицо. Джару хотелось подойти, приласкаться к старику. Однако он побоялся, что Маюм сочтет это за слабость. После случая с Мохором Джара приравняли к взрослым, и ему надо было вести себя как подобает мужчине!.. Сквозь сон Джар слышал кряхтение старика, потрескивание костра и шаги старой Глах.

С севера приплыли тучи и затянули сверкающее мириадами звезд небо.

Застучали первые крупные капли дождя…

К утру дождь кончился, но было пасмурно, холодно. Словно серое покрывало легло на просторы саванны. Под навесами скал запылали костры. Озябшие люди тянулись к огню, к еде. Еда согревает, еда — источник жизненных сил. Ни несчастья, ни плохая погода не отражались на аппетите людей: везде раздавался треск разбиваемых костей, ни одна трубчатая кость не осталась не расколотой.

Рам, сидя рядом с другом, лениво слизывал капли костного мозга с пальцев. Его лицо выражало довольство, маленькие глазки благодушно поглядывали вокруг. Вдруг он схватил Джара за руку и потащил к соседнему костру, где сидели Кабу и Маюм, — Бобровый Зуб жестом подозвал юношей. Рядом со старейшими племени стоял невысокий, худощавый охотник по имени Лус — на языке племени это значило «тщедушный»— и внимательно прислушивался к их разговору. Они говорили об охране становища.

— Людей стало меньше, — сказал Кабу, поднимаясь с земли. Джар и Рам могут сторожить. Лус будет у них старшим. А прежние сторожевые перейдут в отряд охотников.

Старый вождь хмурился. Ему не хотелось назначать неопытных юношей в сторожевой отряд, но он понимал, что ватага охотников требовала пополнения.

— Хорошо. Пусть будет так, — недовольно проворчал Маюм.

Но его недовольство не смутило юношей. Они бурно проявляли свою радость: теперь они — мужчины! Не надо больше ходить с женщинами и подростками выкапывать коренья! Они получат копья с каменными наконечниками и дротики! Резкий порывистый ветер разогнал тучи. Выглянуло солнце. Ярко зеленела омытая влагой трава.

• Предыдущая
• 6/58
• Следующая