Случайный многожёнец - Зайцев Виктор Викторович - Страница 20

• Предыдущая
• 20/74
• Следующая

Утро началось торговым шумом. Умывшись, Белов поднялся в Выселки, там во всю раскладывали свои товары купцы с подручными. Это неспешное отработанное действо напомнило Белову раннее детство, когда он с бабушкой приходил на колхозный рынок или базар, как тогда называли, приходил рано утром, в сентябре это были ещё сумерки. И в этих сумерках торговки также раскладывали свои товары и также занимали свои привычные места, выверенные до сантиметра.

Также раскладывали свои товары и торговцы на Выселках. Выверяли расстояние между своими и чужими товарами чуть ли не пальцами. Так же купцы отходили в сторону, а потом проходили по рядам своих конкурентов. Также лучшие товары выкладывали со стороны покупателей. Да по большому счёту выбор товаров не очень отличался от старых колхозных базаров.

Тут лежали отрезы материи, и был небольшой выбор обуви, хотя валенок Белов нигде не заметил. Материя была однотонная и ярких цветов — синего, зелёного, алого. Белов, как всякий мужчина, не сильно разбирался в названиях и видах тканей. Но был удивлён некоторыми отрезами, где материал ну очень сильно походил на шёлк, бархат, хлопок. Хотя льняных тканей было больше всего, и они были самые дешёвые. Впрочем, слово «дешёвые» мало подходило для цены ткани. Ткани стоили, пожалуй, дороже всех остальных товаров.

Среди остальных были как раз «колхозные» товары — мёд, плетёные из берёсты короба и бочонки с крышками, домотканая белая материя, вырезанные из дерева домашние инструменты — от топорища и ложки, до прялки и веретён, деревянные же фигурки-сувениры, как обозвал амулеты Белов. Был целый ряд с шерстью, которую привёз купец явно восточного облика. Он же торговал глиняной посудой. Завершали этакую выставку-продажу железные изделия — дверные петли, топоры, вилы, скобы и прочее.

Белов с удовольствием несколько раз прошёл вдоль рядов, приглядываясь к покупателям и продавцам. Он давно не бывал в столь людном месте и получал удовольствие от гудящей толпы. Даже не зная практически никого из жителей Выселков, Белову не составляло труда разобраться в поведении местных жителей, да и представить их примерную биографию. Отойдя от торговых рядов, Белов присел на лавку невдалеке, и стал смотреть на толпу.

Вот идёт классическая патриархальная семья — муж с женой и трое старших детей, мальчик и две девочки. Явно идут без всякой цели, себя показать и на торговцев посмотреть. Видно, что надели самую дорогую одежду. Мимо них чуть не бегом спешит сухощавый мужичок к железным рядам, выбирает дверные петли. Очень привычная фигура в провинции даже в двадцать первом веке, видно, что строится мужичок и спешит купить минимальное количество необходимого, да обратно на стройку, пока зима не пришла. У суконных рядов супружеская пара с девицей выбирают материю. Ну, тут понятно, на свадьбу готовятся. Даже имя девицы можно не спрашивать, наверняка Малина, видно, что родители зажиточные, а вся многочисленная родня стоит недалеко и не подходит. Знать, глава семьи запретил советами мешать выбору любимой дочери. Это тоже всё понятно.

А вот две женщины лет тридцати, стоят почти рядом и выбирают шерсть на пряжу. И одеты почти одинаково, и стоят спиной к Белову, но сразу видно, что одна из женщин замужняя, семейная, а другая одинокая, живёт без мужчины. Разная походка, разное поведение, разная судьба.

К торгу подошли Скор со Сладом. Почти сразу они прошли к суконному ряду, к родителям с девицей. Белов не удивился, что Слад и эта девица, теперь уже точно видно, Малина, отошли в сторону и разговаривали, глядя друг на друга. А мужчины степенно беседовали, поглядывая на соседей и торговцев. Белов ещё понаблюдал за торговлей и заметил, что народ начинает потихоньку расходиться. Настал и его черёд. Белов подошёл к Окуню, который уже стоял возле своего товара один, без покупателей и выложил перед ним свои безделушки. Окунь почти не удивился, начал внимательно разглядывать баночки. Видно было, что он уже прикидывает, возьмут ли их в Булгарии, и по какой цене. Белов оставил его с игрушками, а сам пошёл по рядам, где уже начинали потихоньку сворачивать торговлю.

Он быстро купил три больших берестяных бочонка на пробу для квашения капусты, они были достаточно дёшевы. Поторговался за шерсть с булгарином, купил шерсти, как раз полных три бочонка. Затем купил пять мешков ржи, муку здесь почему-то не продавали, а по хлебу Белов страшно соскучился. На пробу взял по мешку овса, ячменя, гречки. Хорошо, что мешки были большие, как в советские времена. Не жаль расплачиваться. Расплатился Белов гривнами, вырученными за первое зеркальце, ушла почти половина, гривны пришлось разрубить на части. Пока он пересыпал зерно в свои мешки и перетаскивал их в одно место с бочонками, Окунь сделал выбор и махнул рукой Белову.

Он брал три стеклянные баночки и три пивных банки, но предлагал мизерную цену. Белов, не желая долго торговаться, ответил сразу, — Хорошо, но остальной товар я предлагаю другим купцам, деньги мне нужны сейчас.

— Да они ничего не возьмут, кому нужно это барахло? — попытался возмутиться Окунь.

— Даже булгарину не нужно? — ухмыльнулся Белов.

Окунь побагровел, — сколько просишь?

— Берёшь всё по цене в пять раз выше, — ответил Белов, с удовольствием наблюдая реакцию Окуня. Тот задумался надолго, интересно было наблюдать за быстродействием его мозга, где явно наблюдались попытки подсчёта возможных убытков и прибыли. Белов с удовольствие поторговался с Окунем, наблюдая за его реакцией, потом согласился на две цены сейчас и половину прибыли после продажи всей мелочи. Белов пока не собирался лишать Окуня монополии на артефакты, опасно обозначать своё жильё нескольким купцам. Белов отлично помнил цитату из классика — нет такого преступления, на которое не пойдёт капиталист при ста процентах прибыли. Да и работа Белова в милиции только подтверждала, что убить могут за гораздо меньшую сумму. Но Окунь этого не знал и торговался от всей души.

Решив вопрос о мелочи, Белов достал зеркальце и отдал купцу, — извини, второе зеркало с собой не взял. Но не переживай, ты сейчас вверх по Каме плывёшь?

— Да.

— Через две недели я приеду сюда, привезу второе зеркало. А пока мне нужно три гривны — часть за это зеркало. И, пригляди, будь добр, за моим хозяйством.

Окунь расплатился, а Белов поспешил к Курихе, перетаскивать шесть мешков куриного корма на берег. Эти мешки, к счастью, были значительно легче мешков с зерном, иначе Белов помучался бы до ночи. Но, дотаскивая последний мешок, Белов дал себе зарок, в следующий раз нанимать грузчиков или брать с собой тачку. Немного отдохнул на берегу, потом, уже спокойно спустил все покупки в лодку. И только там вспомнил, что забыл купить масла, а масло видел у булгарина.

Взяв две тёмные пластиковые бутылки полуторки, Белов пошёл к булгарину. Тот довольно бойко говорил по-славянски, представился Алимом, родом из Биляра. Пока ему наливали льняного масла, Белов попытался разговорить булгарина. Да и Алиму хотелось поговорить, поэтому разговор затянулся почти на час. Биляр купец расхваливал почти полчаса, в многословии Белов узнал практически всё, что его интересовало, в том числе дорогу и расстояние до Биляра, расценки на доски, возможные места ночлега в городе и многие полезные мелочи. Но на берегу уже вовсю собирались отплывать, и Белов поспешил к Окуню.

Отойдя с купцом в сторону, Белов показал ему колечко и серёжки из числа дешёвых «драгоценностей» и рассказал, что это вещи не золотые и камни не драгоценные, но сверкают так из-за огранки. Нигде так гранить не умеют, но Белов сможет огранить камни, если Окунь привезёт на пробу десяток камней. А надо ли гранить, Окунь пусть убедится в Соли Камской или в Булгарии. Надо было видеть в этот момент Окуня, у него просто затряслись руки. За одни сутки Белов сделал ему столько предложений, сколько тот не мог себе представить за всю предыдущую жизнь. Ещё раз, договорившись встретиться здесь через две недели, партнёры расстались.

• Предыдущая
• 20/74
• Следующая