Подмастерье Элвин - Кард Орсон Скотт - Страница 50

• Предыдущая
• 50/90
• Следующая

Пыл схватки мигом улетучился, и Элвин понял, что натворил. Да, конечно, он победил — нет такого человека в мире, который продолжал бы драться с переломанными ногами. Но Элвин не глядя определил — вернее глядя, но не настоящими глазами, — что переломы оказались сложными, исцелить их будет очень и очень непросто. Кроме того, Финк был уже не молод, во всяком случае мальчиком он не казался. Если переломы и заживут, в лучшем случае он на всю жизнь останется хромым, а в худшем — вообще ходить не сможет. С его существованием покончено. Кроме того, за долгие годы он нажил себе немало врагов. Как они поступят, обнаружив его искалеченным, изничтоженным? Сколько он проживет?

Поэтому Элвин опустился на землю рядом с корчащимся Бездельником Финком — правильнее будет сказать, его верхняя половина корчилась, ведь ногами он старался вообще не шевелить, — и прикоснулся к его ногам. Почувствовав ладонями тело Финка, пусть даже сквозь ткань штанов, Элвин без труда проник под кожу. Несколько мгновений работы — и кости снова срослись. Все, больше ничего делать нельзя: отеки, порванные мускулы, кровотечение — это должно остаться, иначе Финк поднимется и снова нападет на него.

Он отдернул руки и отступил от Финка. Речные крысы сразу облепили падшего героя.

— Ноги переломаны? — поинтересовался крикун.

— Да нет вроде, — пожал плечами Элвин.

— Они раскрошены в кусочки! — скулил Финк.

К тому времени другой человек закатывал его штанину. Наткнувшись на синяк, он попытался прощупать кость, но Финк завизжал и отпрянул.

— Не трожь!

— По-моему, все нормально, — подтвердил человек.

— Посмотрите, как он двигает ногами. Они не сломаны.

И правда, теперь Финк извивался не только верхней половиной тела — ноги его точно так же колотились о землю.

Кто-то помог Финку встать. Финк зашатался, чуть не упал, но удержался, оперевшись о крикуна и размазывая по рубашке приятеля текущую из носа кровь. Остальные отпрянули.

— Как ребенок малый, — пробормотал кто-то.

— Скулит, как щенок.

— Большой ребенок.

— Одно слово, пацан.

Послышались смешки.

Элвин подошел к телеге, натянул рубаху и залез на сиденье, чтобы надеть носки и башмаки. Чуть повернув голову, он обнаружил, что леди наблюдает за ним. Она стояла футах в шести, поскольку телегу кузнеца Элвин подогнал вплотную к пристани. На лице дамы отражалось кислое презрение. Видимо, она морщит носик, потому что он вывалялся с головы до ног, понял Элвин. Может, не следовало надевать рубаху, но ведь невежливо ходить без рубахи перед леди. По сути дела, городские жители, в особенности доктора и законники, вообще стыдились появляться на людях без сюртука, жилетки и галстука. Люди победней не могли себе позволить так одеваться, и подмастерье мигом подняли бы на смех, появись он в таком костюме на улице. Но рубаха — без рубахи нельзя, каким бы грязным он ни был.

— Прошу прощения, мэм, — улыбнулся он. — Вернувшись домой, я тут же вымоюсь.

— Вымоетесь? — переспросила она. — А зверство, что живет в вас, вы тоже смоете?

— Не знаю, поскольку даже слова такого никогда не слышал.

— Не сомневалась, — кивнула она. — Зверство происходит от слова «звериный». От слова «зверь».

Элвин почувствовал, как лицо его гневно заалело.

— Может быть, и так. Может быть, мне стоило позволить им шпынять вас как вздумается.

— Я не обращала на них никакого внимания. Они меня не волновали. Вам не требовалось защищать меня, тем более таким способом. Раздеваться догола и валяться в грязи — вы весь в крови!

Элвин не знал, что и ответить, настолько презрительно, высокомерно она себя вела.

— Я не раздевался догола, — наконец промямлил он, после чего улыбнулся. — А кровь — это его.

— И вы этим гордитесь?

Да, гордится. Но он знал, что, скажи об этом вслух, сразу уронит себя в ее глазах. Ну и что? Какое ему дело до того, что она о нем подумает? И все же он ничего не произнес.

В молчании, наступившем между ними, он услышал, как речные крысы за его спиной издеваются над Финком, который уже не скулил, но особенно и не огрызался. Хотя внимание их занимал не только Финк.

— Городской парень теперь думает, что совсем крутой.

— Может, показать ему, как дерутся настоящие мужики?

— И посмотрим потом, что носит на теле его подружка.

Элвин не умел предсказывать будущее, но тут и светлячком не надо быть, чтобы понять, что вот-вот случится. Башмаки Элвин надел, лошадь запряжена, пора убираться восвояси. Но как бы высокомерно эта леди себя ни вела, он не мог бросить ее в беде. Он понимал, что речные крысы сразу накинутся на нее, и пусть она считает, что в защите ничуть не нуждается, именно из-за нее этот сброд потерял своего вожака, который недавно валялся у их ног избитый и униженный, так что скорее всего ее по меньшей мере изваляют в грязи, побросав пожитки в реку, если не хуже.

— Лучше залезайте в телегу, — предложил Элвин.

— Вы смеете указывать, что мне делать, как простой… Да что вы творите?!

Элвин быстренько зашвырнул ее сундук и немногочисленный скарб в телегу. Отвечать в данной ситуации не требовалось.

— По-моему, вы грабите меня, сэр!

— Да, да, залезайте быстрее, — велел Элвин.

К тому времени речные крысы обступили повозку, а один схватил лошадь под уздцы. Дама оглянулась, и ее сердитое лицо вытянулось. Самую малость. Она сошла с пристани. Элвин принял ее руку и помог устроиться на сиденье. Громкоголосый крикун стоял рядом, облокотившись на борт и зловеще посмеиваясь.

— Ты победил одного из нас, кузнец, но сможешь ли ты победить нас всех?

Элвин молча уставился на него, но на самом деле его внимание было сосредоточено на человеке, который держал лошадь. Элвин про себя внушал ему, что руку его внезапно свело от жуткой боли, словно тысяча булавок впились в кожу. Речная крыса завопила от боли и отскочила от лошади. Крикун отвлекся от Элвина, повернувшись на шум, и в эту секунду Элвин со всех сил заехал ему в ухо башмаком. Пинок вышел не особенный, но, честно говоря, и уха-то не было — одним словом, крикун, держась за голову, свалился в пыль.

— Н-но! — заорал Элвин.

Лошадь послушно рванула вперед, и повозка сдвинулась на дюйм. Потом еще на дюйм. Трудно разогнать телегу, груженную железом. Элвин перенес свое внимание на колеса, заставив их вертеться легко и плавно, но он ничего не мог поделать с весом повозки, как ничем не мог помочь лошади. К тому времени, когда лошадь начала двигаться быстрее, у повозки еще прибавилось весу — на ней повисло несколько речных крыс, цепляющихся за борта и лезущих на Элвина.

Элвин обернулся и от души стеганул крыс кнутом. Так, для острастки — на самом деле кнут никого не коснулся. Однако нападающие так и посыпались с телеги, как будто он действительно стегнул их. На самом же деле дерево повозки внезапно стало скользким, словно его только что намазали жиром. Им просто не за что было уцепиться. Так что речные крысы покатились в пыль, а телега понеслась дальше.

Однако боевой дух речная шушера не утратила. Ведь Элвину еще придется развернуться и проехать мимо них по главной дороге, чтобы попасть в Хатрак. Он пытался срочно придумать, что делать дальше, как вдруг услышал мушкетный выстрел, пушечным громом разнесшийся над рекой и повисший в густом летнем воздухе. Развернув телегу, он увидел начальника пристани, стоящего на пороге дома, а рядом — его жену. Он держал один мушкет, а она быстро перезаряжала второй, из которого ее муж только что выстрелил.

— По-моему, мы неплохо уживались друг с другом, парни, — заорал начальник. — Но сегодня вы, похоже, забыли, что такое честная драка. Возвращайтесь-ка обратно в тенечек, погуляли и будет, потому что если вы еще хоть шаг сделаете в направлении телеги, те из вас, кто не будет застрелен на месте, предстанут перед судом Хатрака, и если вы думаете, что вам сойдет с рук убийство местного паренька и новой школьной учительницы, то вы такие же идиоты, какими выглядите.

• Предыдущая
• 50/90
• Следующая