Голубка - Знаменская Алина - Страница 41
- Предыдущая
- 41/61
- Следующая
– Что будем заказывать? – бодро спросил Сергей. Ирина поняла, что он нарочно бодрится, что в душе у него тоже болит и саднит, но он не может себе позволить раскиснуть. Она тоже постаралась взять себя в руки.
– Вы знаете, честно говоря, я впервые в ресторане, – призналась она.
– Ну что ж, все когда-то бывает впервые, – философски заключил он.
Им принесли огненно-горячий рассольник в металлических сверкающих мисочках и котлеты по-киевски с зеленым горошком. При виде аппетитных блюд Иринкин живот издал громкое урчание. Она вспомнила, что последний раз ела больше суток назад.
– Приступайте! – разрешил Сергей и сам стал с аппетитом есть.
Ирина последовала его примеру. Еда вагона-ресторана показалась ей необычайно вкусной, и она сказала об этом Сергею.
– Просто вы еще не устали от общепита, – усмехнулся Сергей. – Мы на флоте очень скучаем по домашней еде.
– А я домашней еды и не знала почти, – призналась Ирина, наблюдая, как за окном убегают крошечные полустанки. – Я ведь детдомовская.
Вспомнила детство, немного рассказала о своей учебе в техникуме.
Сама не понимала, зачем все это рассказывает незнакомому человеку. Поезд бежал, напротив нее сидел человек, показавшийся ей добрым, простым и достойным уважения. Завтра утром пути их разойдутся, и он забудет то, что она рассказала.
Когда вернулись в купе, малыши все еще спали. Ирина осталась в коридоре у окна, Сергей встал рядом.
– А в Мурманске у вас кто? Родственники?
– У меня никого нет, – повторила она. – Я приезжала к парню.
– И что же? Поссорились?
Ирина пожала плечами:
– Н-нет… Просто он сделал выбор не в мою пользу.
– Понятно. Куда же вы теперь? Назад, в свой город?
– Нет, что вы! – быстро возразила Ирина. – Что мне там делать? В общежитие не пустят, от распределения я отказалась. В Москве останусь.
– А там есть знакомые? – не унимался Сергей.
Ирина покачала головой.
– Ну… устраиваются же как-то люди, – неуверенно проговорила она.
– Ира… можно я буду называть вас так?
Она кивнула.
– Ира, скажите откровенно, вам сейчас очень тяжело?
– Признаться, я никогда еще не оказывалась в подобном тупике.
– Я понимаю вас, – сказал Сергей, глядя в окно. Ветер трепал его русые короткие волосы. – Если честно, я тоже переживаю сейчас не лучшие времена.
– Да, конечно, вы потеряли близкого человека.
– Очень близкого, – кивнул Сергей. – Никто не понимал меня так, как она. И знаете, она рожала, а я был в рейде. Я был далеко, ничем не мог помочь… Я даже не знал! Обычно нам сообщают по рации такие новости, как рождение детей. А тут роды неудачные, случай трагический. Командование решило не говорить мне, пока на берег не сойдем. Потом, когда все узнал, я все время пытался сопоставить, вспомнить, что делал в это время. Знаков искал в прошлом. Понимаете? Не мог простить себе, что вот она умирала, а я не почувствовал!
– Как вы могли знать, ведь вы были так далеко… Зато она подарила вам сразу двух сыновей.
– Да уж. Это царский подарок. Ирочка хотела девочку, а я – сына. Вышло по-моему. Она всегда в конечном итоге мне уступала.
Сергей невесело усмехнулся. У Ирины от сострадания сжалось сердце. Вот ведь как бывает! Чужой человек делится с тобой своей болью. У тебя у самого болит, но уже не так тяжело переносить эту боль – другому больнее.
– Вы бы легли, – после паузы предложил Сергей. – Пока пацаны спят, нужно пользоваться.
– А вы?
– И я… потом. Позже.
Ирина забралась на верхнюю полку, но уснуть не могла. Теперь в голову полезли горькие мысли. Она ворочалась с боку на бок, пытаясь отвернуться от них, но не получалось. Она видела Геркин затылок, склоненный над головкой в белой шляпке… Смех счастливой соперницы… Почему он сразу не признался, что у него другая? Почему?! Зачем нужен был этот спектакль? Зачем он остался ночевать у нее в гостинице? Как она сама-то могла…
От нахлынувших мыслей голова стала тяжелой, горячие слезы подступили к глазам.
Конечно, девчонки рассказывали о том, как другие парни обманывают других девушек. Но чтобы Герка?! Ее Герка, который с детства был ее кумиром, героем ее детских грез! Прощай, Герка… Сказка кончилась…
Слезы пересилили. Иринка кусала край подушки и изо всех сил сдерживала рыдания. Но они все равно прорывались наружу. Они сотрясали ее, и вскоре вагонная подушка намокла, а девушка, обессиленная, уснула.
Она не слышала, как отец близнецов входил в купе, снова выходил. Не слышала, как, поправив покрывала на детях, поправил и ее покрывало. Как, постояв напротив ее полки, снова вышел курить в тамбур, а потом долго еще стоял у окна в коридоре, о чем-то думая…
Разбудили ее агуканья малышей. Она посмотрела вниз и увидела Захара, теребящего край газеты «Комсомольская правда». Соседняя с ней верхняя полка была пуста. Ванечка требовательно сучил ручками и кряхтел. Ирина спустилась. Разговаривая с малышами, привела себя в порядок, заправила обе верхние полки.
– Доброе утро! – Сергей распахнул дверь купе. В руках он держал бутылочки с детским питанием. – Как спалось? – бодро спросил он.
– Хорошо, спасибо. А вот вы, Сергей, похоже, совсем не спали. Я просыпалась несколько раз – ваша полка была пуста.
– Привычка. Если ночная вахта, в сон совсем не клонит, – улыбнулся Сергей. – И еще, Ирочка, я прошу – давайте перейдем на ты. А то как-то не очень… Вы согласны? То есть ты.
– Хорошо. Можно уже кормить Ванечку?
– Нужно!
Они покормили малышей. Поезд остановился на какой-то большой станции.
– Может, погуляем? – предложил Сергей.
Ирина взяла одного из близнецов, Сергей – другого. Вышли на платформу.
Торговки носили по перрону пирожки, семечки, соленые огурцы.
Сергей купил пирожков. Остальные торговки тут же окружили его, наперебой предлагая свой товар:
– Яблочков возьми, парень! Яблочки румяные, что твои ляльки!
– Семечек стаканчик купи, милый, для своей женушки! Жена-то у тебя красавица!
Сергей только молча улыбался. Впрочем, купил и семечек, и яблок.
А в вагон вернулся задумчивый, молчал все утро, а когда малыши снова уснули, сказал:
– Ира, мне нужно с тобой поговорить. Сядь.
Она послушно села напротив него.
– Ира, я сейчас буду говорить, а ты не перебивай. Договорились?
– Попробую, – согласилась Ирина.
– Скажи, тебе очень хочется в Москву? Только честно.
– Честно? – переспросила она и задумалась. Неужели так заметно, что она нервничает по этому поводу? Что она боится этой Москвы, где все чужое? Где она никому не нужна, где снова ждет ее общага, безденежье и одиночество?
– Можешь не отвечать, – продолжил Сергей, внимательно наблюдая за ее лицом. – Ты одинока, расстроена… Ты плакала ночью.
– Я просто…
– Не спорь, я слышал, что ты плакала. Так вот. Я хочу пригласить тебя… поехать с нами.
– С вами? Куда?
– В Смоленскую область, в деревню. Только ты сейчас ничего не отвечай, выслушай. У меня прекрасные родители, сестра. У нас дом в деревне, там так здорово! Лес рядом, речка, озеро. Сейчас сенокос, травой пахнет…
– Подожди, – перебила Ирина. – Ты что же… пожалел меня? Пожалел, да? Несчастную такую, брошенную…
– Да нет же, не то! – замахал руками Сергей. – Я не поэтому. Мне самому твоя помощь нужна!
– Помощь? Чем же я могу помочь? – удивилась Ирина.
– Ну вот, говорил же – не перебивай. Запутался.
– Ладно, молчу.
– Ну вот, – вздохнул Сергей и взъерошил волосы. Он стал похож на провинившегося мальчишку. – Понимаешь, я не писал родителям, что… Ну, что моя жена… что ее больше нет. Они ничего не знают. Сообщил только телеграммой, что у нас двойня. И все. У отца сердце последнее время барахлит. Мама писала, что весной он в больницу угодил с приступом. Как я мог… сообщить ему такое?
– Но рано или поздно придется сообщить.
– Ну, я думал – потом их подготовлю. Когда сам смирюсь с этой мыслью. Когда сам это переживу, понимаешь?
- Предыдущая
- 41/61
- Следующая
