Во имя потерянных душ - Зыков Виталий Валерьевич - Страница 50

• Предыдущая
• 50/104
• Следующая

Поворотной точкой в изменении мировоззрения или, скорей, мироощущения стала болезнь. Лежа на больничной койке и в очередной раз пытаясь вернуть контроль над Даром, Артем вдруг осознал простую вещь: в любой момент все может закончиться. Щелкнет невидимый тумблер, и стая Пожирателей примется рвать беззащитную душу. И уже больше ничего никогда не будет. Жизнь закончится, и никто не даст второго шанса, чтобы успеть сделать и сказать все то, что постоянно откладывалось на потом.

Например, признаться в любви Кате.

По правде говоря, Артему давно следовало это сделать, не тянуть время зря, но у него никак не получалось разобраться в себе. Сказать «я люблю» легко, но вот сказать при этом правду гораздо сложнее. Потому как больно сложная это штука — любовь, чтобы говорить о ней применительно к малознакомой женщине. Лишь страсть бывает с первого взгляда, любовь требует времени. И плевать на тех, кто утверждает обратное.

Но вместе с тем ложью было бы говорить и о равнодушии.

Его влекло к Кате точно магнитом. Взгляд автоматически находил в толпе, а стоило подойти ближе, как руки словно по своей воле тянулись обнять.

В общем, ситуация сложилась насквозь житейская, знакомая практически любому парню. И как показывает человеческая история, другие с ее разрешением как-то справлялись, а значит, справится и он. Проблема крылась в другом — в нынешних отношениях Артема и Катерины.

Командиру сложно ухаживать за своей подчиненной. Любые знаки внимания могут быть восприняты как давление, а то и вовсе как принуждение. Что особенно актуально для города, в котором царит единственное право — право силы. Не все так просто и с ответной благосклонностью. На поверку она легко может оказаться не проявлением чувств, а циничным расчетом. Например, желанием слабого Сноходца привязать к себе более сильного.

Вот такая вот дилемма, попробуй в ней разберись!

Как ему быть, Артем мучительно размышлял аж до момента прибытия каравана в Школу. Вспоминал Катины слова, жесты, взгляды, пытался понять, что скрывается за ее отношением к нему. Любопытство? Профессиональный интерес? Или, чем черт не шутит, желание и страсть? А может, приказ Кардинала сойтись с опальным учеником поближе? Проклятье, что?! А Катерина, словно зная, кто именно занимает сейчас все мысли командира, постоянно попадалась ему на глаза и загадочно улыбалась, что точно не добавляло уму ясности.

Так и не придя к окончательному мнению, Артем просто решил поговорить и расставить все точки.

Случай выпал во время привала, когда до границы со Слободой оставалась пара часов неспешного хода. В Школе Меченые расстались с торговым караваном и присоединились к группе жителей Ниженки, желающих переселиться поближе к Башне. Бойцов и охотников среди них не было, все тяготы охраны легли на плечи Сноходцев и оборотней. Поэтому чтобы избавиться от ненужных свидетелей, оказалось достаточно вместе с Катей уйти на разведку…

Минут десять шли молча. Изучали звериные следы, искали проявления магии и те изменения, что принесла с собой последняя Волна. К своему стыду, Артем не знал, с чего начать разговор. Наработанные на Земле шаблоны здесь не имели смысла, а новые, в силу объективных причин, не успели появиться. Катя же определенно о чем-то догадывалась, но помогать не спешила. Более того, старательно делала вид, что ничего особенного не происходит, и о чем-то ворковала с сидящим у нее на плече додиком.

— Что со зверенышем делать собираешься? Так и будешь с собой носить или сыну подаришь? — спросил наконец Артем, мысленно благодаря карманное чудище за подсказку.

— С Лапой? Еще не решила. Он забавный и пользу приносит, — ответила Катя, угощая питомца местным аналогом богомола. Додик к подношению отнесся благосклонно и поблагодарил хозяйку мелодичной трелью. — Хотя ты прав, командир, малыш скучает без меня, а это голубоглазое чудо умеет прекрасно поднимать настроение.

Подтверждая ее слова, Лапа вдруг надулся как орех, с потешной важностью изобразил нечто вроде украинского гопака и звонко чирикнул. Представление немедленно было вознаграждено еще одним насекомым.

— Вижу… — хмыкнул Артем. — Кстати, меня можно и по имени называть. А то эта официальщина уже напрягать начинает.

— Ох, но ты ведь… Артем… бываешь таким строгим начальником, аж мороз по коже. — Катя кокетливо повела плечиком.

— Просто я разделяю официальные и личные отношения. Во всяком случае, стараюсь. — Артем недовольно дернул щекой. В голосе женщины слышалась неприкрытая ирония, и ему это не нравилось. — Ах да, насчет Лапы… Я бы не советовал отдавать его ребенку. Да и вообще держать при себе.

— Что так? — удивилась Катя. — Он не кусается, не царапается, очень чистоплотен и пахнет приятно. С чего такая немилость?

Артем едва сдержал вздох. Ну почему очевидные ему вещи другим надо объяснять?!

— Ты забыла, кто его тебе подарил?

— Один очень милый мальчик, — ответила Катя не без вызова и ехидно добавила: — Артем, не обижайся, но это выглядит как ревность.

Артем почувствовал, что у него заалели уши. Хорошо хоть под капюшоном не видно, иначе от стыда бы сгорел.

— Это-то здесь при чем?! — ответил он чуть резче, чем требовалось. — Твоя мурлыкающая игрушка — подарок Зверолова. Самого сильного Зверолова Сосновска, предел способностей которого нам неизвестен. Кардинал может влиять на людей через сны, а что может Петр? Кто знает, какие приказы он вложил в этого чертова додика? Слушать разговоры и передавать их хозяину, воровать секреты, убивать?!

Артем заставил себя остановиться, мысленно проклиная длинный язык. За каким Хлоком ему понадобилось превращать флирт в диспут «о данайцах, дары приносящих»?!

— Ты параноик, — сказала Катя хмуро и подозрительно покосилась на притихшего додика. — Не забывай, твой Петр — мальчишка, а ты лепишь из него монстра…

— Ой, да никого я не леплю. Всего лишь предостерегаю от возможных неприятностей и говорю, что сам бы сделал на твоем месте. Даже на своей правоте не настаиваю. — Артем вздохнул. — Считай, это были просто мысли вслух.

— Хороши мысли. — Катерина с возмущением покачала головой. — Не верю и не хочу верить ни единому слову! Это ж надо такое придумать: бедного Лапу назвать шпионом и убийцей. — Женщина погладила любимца по голове и тут же непоследовательно добавила: — А сыну отдавать его все-таки не буду. На всякий случай.

Некоторое время шагали молча. Пока Артем не обнаружил крохотный родник, а рядом с ним остатки кострища. Впереди замаячила перспектива встречи с чужаками, и стало не до праздных разговоров. И пока не разобрались, что к чему, общались сугубо по делу.

Однако на обратном пути Катя неожиданно спросила:

— Ты говорил про личные отношения… А разве они у нас есть?

Артем от неожиданности споткнулся и едва не свалился в кусты колючки. Женское умение выхватывать из всего разговора отдельные фразы и на их основе делать какие-то выводы всегда ставило его в тупик.

— Нет, — сказал он коротко. Немного помедлил и добавил: — Но это не значит, что я их не хочу.

Все, слово сказано. И сразу стало как-то легче дышать. До Переноса он давно бы шутил и смеялся, развлекал даму веселыми историями и виртуозно подводил ее к нужной теме. Теперь так не получалось. Что-то в нем надломилось, куда-то ушла легкость бытия, пропала искрометная ирония и само желание развлекаться. Балагур Темка исчез, а ему на смену пришел мрачный и злой Сноходец Артем.

— Ничего себе! — немного наигранно удивилась Катя. — Почти предложение руки и сердца.

— По-другому не умею, — развел руками Артем. — Ну раз ты все понимаешь, то хочется услышать твой ответ.

Катя придвинулась ближе и легонько сжала его запястье.

— Эх, Артем, Артем… даром что руки в крови по локоть, а ведешь себя как чистенький мальчик из приличной семьи. Небось была бы возможность, ты бы костюм надел и цветы подарил.

От обвинения в излишней культурности и щепетильности Артем растерялся. Чего-чего, а такого он не ждал.

• Предыдущая
• 50/104
• Следующая