Шестеро смелых и похищение «Европы» - Устинова Анна Вячеславовна - Страница 7

• Предыдущая
• 7/36
• Следующая

Девочка кинулась со всех ног в соседнюю комнату и почти сразу же вернулась обратно.

— Держи.

Данила продиктовал в трубку номер и серию паспорта. Лицо у него вдруг стало растерянным.

— Нет, к сожалению, я никак не смогу к вам приехать. Ни в ближайшие дни, ни после… Вы меня не так поняли. Я не отказываюсь от вознаграждения, просто… — Он на мгновение осекся, затем добавил: — Понимаете, я не могу ходить. В кресле сижу. Я… инвалид.

Друзья слушали его, пряча глаза. Данила не любил произносить этого слова. В нем ему слышалась некая безнадежность. А он продолжал верить, что настанет день, когда он снова сможет ходить.

Несчастье случилось три года назад. В школьном дворе Марфу и Лизу обступили кольцом старшеклассники и стали вымогать деньги. Данила, несмотря на превосходящие силы и возраст противника, не задумываясь, бросился защищать младшую сестру и ее подругу. Завязалась жестокая драка. Его отшвырнули прямо на трубы, сложенные в углу двора. Удар пришелся на позвоночник. С тех пор Данила не мог ходить. Врачи, правда, обнадеживали, говорили мальчику, что шанс вернуться к нормальной жизни у него еще есть. Увы, пока приходилось лишь верить им на слово, ибо, несмотря на несколько операций, он мог передвигаться лишь с помощью инвалидного кресла…

Данила вздохнул и, взяв себя в руки, продолжил разговор с сотрудником редакции криминальных новостей:

— А вот это вы зря. Информация достоверная. Я ее излагаю со слов человека, на глазах у которого всё и произошло. Вернее, не совсем всё, но именно он обнаружил водителя в багажнике. И тот ему рассказал о случившемся… Да. Я полностью доверяю… Нет, он очень надежный свидетель. Собственно говоря, он сидит рядом и может подтвердить каждое мое слово. И подъехать к вам, кстати, может. Пожалуй, выпишите на него деньги… Нет, он не инвалид… Его паспортные данные? Сейчас он вам продиктует.

— С ума сошел? — в панике вытаращился на Данилу Ахлябин. — Во — первых, у меня паспорта с собой нет, а во — вторых, мне ни в коем случае нельзя обнародоваться. Если мать про меня такое прочтет в газете, то сойдет с ума, и сидеть мне после до конца года замурованным дома.

— Данька, давай лучше я, — вызвался Бородин. — У меня паспорт с собой. И вообще, какая им разница. Скажу, будто я был свидетелем.

Данила было протянул ему трубку, но тут снова вмешался Клим:

— Ни фига у тебя, Илюха, не выйдет. Они же в милиции проверять начнут, а там я фигурирую как свидетель.

— Сразу бы и предупредил, — с недовольным видом опустился на стул Бородин.

— Не сообразил, — развел руками Ахлябин. — Ладно, буду сдаваться. — Взяв у Данилы трубку, он для солидности понизил голос: — Я полностью подтверждаю каждое слово Данилы Соколова.

Собеседника, однако, столь краткая реплика не удовлетворила. Пришлось Ахлябину повторить рассказ с самого начала.

— Паспортные данные я вам предоставлю завтра, когда приеду, — пообещал мальчик. — Завтра утром позвонить? Никак не получится. Только после двух. У меня занятия… Да, вы совершенно правы, я учусь. — Где, Клим счел за лучшее не уточнять. Он ведь еще не сообщал им свой год рождения. Вот и пусть думают, что в институте. Это вызовет больше доверия. Он еще сильнее понизил голос и подпустил в него хрипотцы: — Ставлю одно категорическое условие: мою фамилию ни в коем случае не упоминать… Нет, нет, подобная слава меня совершенно не интересует… Ну, если мы с вами договорились, тогда до завтра.

Клим, раскрасневшийся от напряжения, выдохнул с облегчением:

— Вроде бы получилось.

— Только зачем было так хрипеть? — полюбопытствовала Лиза.

Лицо Клима снова залилось краской — на сей раз не от напряжения, а от смущения.

— Да в горло что — то попало, — постарался как можно небрежнее произнести он. — Пойду на кухню, попью водички. — Не объяснять же Елизавете, что ему хотелось казаться взрослей и солиднее!

Вернувшись из кухни, Клим сообщил: — Сегодня они проверят сведения, а завтра, если всё подтвердится, должны опубликовать. И можно будет получить гонорар.

— Ну, тогда звоним дальше, — вошла в азарт Марфа. — Раз дело пошло, глупо отказываться от своего счастья.

Вскоре выяснилось, что удача — штука капризная. Следующий звонок Клима в отдел криминальных новостей другого издательства не принес никаких результатов.

Там мальчика выслушали крайне внимательно и с большим интересом. И даже несколько раз о чем — то спросили, уточняя детали происшествия и место действия. Но паспортные данные Клима их почему — то при этом совершенно не волновали. Кроме того, они не полюбопытствовали, когда Клим собирается приехать в редакцию.

— Это все? — прозвучал в трубке женский голос.

— Ну да, — подтвердил Ахлябин.

— Тогда до свидания, — холодно попрощалась с ним собеседница.

— Постойте, постойте, — остановил ее Клим. — А вознаграждение за информацию вы когда и каким образом платите?

Выслушав ответ, Клим с растерянным видом положил трубку и сообщил друзьям:

— Там, оказывается, вообще ничего не платят. Она даже спасибо мне не сказала.

— Хамство, — был краток Илья. — Но ты, Ахлябин, тоже лопух.

— Это еще почему? — не оставляла растерянность Клима.

— Потому что умные люди сперва спрашивают о вознаграждении, а после уже выдают информацию, — с назидательным видом пояснил Бородин. — Думаешь, они дураки предлагать деньги за то, что ты им уже бесплатно выдал.

— Жулье, — проворчал Ахлябин. — Кругом одно жулье.

— Данила, звони лучше ты! — вмешалась Марфа. — У тебя получается лучше.

— Правильно, — поддержала ее Елизавета. — Иначе наш альтруист Ахлябин всю Москву снабдит бесплатной информацией.

— Да пожалуйста, пусть звонит, — с легкостью отказался от дальнейших контактов с прессой Клим. — Только я, кстати, что — то не слышал, чтобы Данила сначала оговаривал вопрос о вознаграждении. В той газете, по — моему, они сами завели речь о деньгах.

— Видимо, честные люди попались, — сказал Илья. — Иногда такое еще встречается. Но мы рассчитывать на это, пожалуй, не будем.

Данила тем временем уже связывался с третьей газетой. Последовав рекомендации Ильи, он первым делом осведомился о гонораре, и лицо его тут же разочарованно вытянулось.

Данила, правда, попробовал побороться за свои права:

— Как это так не платите? У вас же написано… Ах, новое распоряжение руководства. С сегодняшнего дня не платите. Ну, тогда извините. Информацию я вам не дам… При чем тут долг гражданина? Газета у вас, между прочим, частная. Вот вы, наверное, в ней работаете не из чувства гражданского долга, а за зарплату… Нет, я вам совсем не грублю, просто констатирую факт.

Положив трубку, Данила брезгливо бросил:

— Фу, как мерзко! И сам я дурак. Что этой тетке наговорил!

Марфа фыркнула:

— Это, дорогой брат, на тебя дурно влияет денежный вопрос.

— А почему, интересно, мы должны терять свои деньги! — возмутилась Лиза. — Они — то на нашей информации доход получат!

— И ты туда же, — скорбно покачала головой Марфа. — Меркантильные вы все личности,

— Какие же они меркантильные, если не для себя стараются, а для общего дела, — возразила Крошка Ди. — И потом, газеты сами ведь предлагают таким образом заработать. Именно заработать, а не в лотерею, скажем, играть! Это им должно быть стыдно, что они нас обманывают.

— Ну, ты у нас адвокат, Дианка, — засмеялась Марфа. — Только напрасно стараешься. Я пошутила. Что — то вы сегодня все такие нервные.

— Это от Ахлябина дурные флюиды исходят, — сказала Елизавета. — Пришел обиженный и нас заразил.

— Ну почему как что-нибудь плохо, так вечно виноват Ахлябин! — рассердился Клим. — Никакой я не обиженный. Наоборот, принес потрясающую новость, которую нам, между прочим, уже удалось выгодно загнать. Две тысячи — то от первой газеты, считайте, у нас в кармане.

— Клим, — очень мягко проговорила Диана, — никогда не говори гоп, пока не перепрыгнешь. Эти деньги ведь еще получить надо.

• Предыдущая
• 7/36
• Следующая