Укрощенный дьявол - Карлайл Лиз - Страница 19

• Предыдущая
• 19/71
• Следующая

Ну и ну, этот маленький скандал совершенно исчез из его памяти, и Джайлз задумался, многое ли еще он забыл. Но какое это имело значение? Миссис Монтфорд знала все. Конечно, разве он инстинктивно не послал за ней в тот самый момент, когда обнаружил, что вид из окна изменился? Что ж, ему действительно никогда не приходило в голову пойти проведать Эрстуайлдера, или Певзнера, или кого-либо другого из штата слуг. Миссис Монтфорд была здесь главной, и все это понимали. Его благотворное невмешательство создало чудовище в образе хрупкой, рыжеволосой, с хитрыми глазами экономки-управляющей в одном лице, и он ничего не сделал, чтобы поставить ее на место.

Джайлз не знал, смеяться ему или ругаться. Он начинал чувствовать себя втянутым в какую-то скверную французскую комедию – одну из придуманных им самим. Однако его экономка, видимо, была втянута во что-то гораздо более плохое и, несомненно, сожалела, что снова дала волю своему острому язычку.

– Миссис Монтфорд, – немного язвительно заметил он, – у вас такой вид, что вам самой нужна настойка бузины.

– Лабазника, – шепотом поправила она, и ее рука соскользнула со лба на глаза. – Настойка лабазника.

– Пусть так, все равно. – Он великодушно указал рукой на поднос. – Послушайте, выпейте чашечку кофе. Иногда он помогает от головной боли. Я это знаю.

Появившийся в это время Бидуэлл нашел где-то еще одну чашку и налил кофе. Камердинер усадил миссис Монтфорд в кресло, а Джайлз подал ей чашку, и, принимая ее, Обри коснулась теплыми пальцами его руки. На секунду их взгляды встретились, и между ними пробежала искра неожиданных эмоций, что-то первобытное или сверхъестественное, не из материального мира и почти... Но что? Джайлз не мог ответить, однако почувствовал, как сердце подпрыгнуло у него в груди.

На мгновение смутившись, он испугался, что Обри это заметила. Они были совсем близко, он видел, как под нежной кожей на ее шее слабо бьется пульс, видел золотистые искорки в ее зеленых глазах и ощущал исходивший от нее сладостно знакомый аромат. Джайлз отдернул руку, с трудом сглотнул и не сразу решился снова взглянуть на нее.

Но миссис Монтфорд, очевидно, абсолютно ничего не почувствовала. Отказываясь снова встретиться с ним взглядом, она осторожно пила кофе, как будто боялась, что ее могут попытаться отравить. Бидуэлл снова ушел в гардеробную, и они остались одни. Это казалось странным и в то же время совершенно естественным вопреки тому, что на короткий миг эта женщина пробудила в Уолрейфене какое-то непонятное чувство, несмотря на то, что он был в халате, с заросшим щетиной лицом и его постель еще не убрали.

Но еще удивительнее было то, что ему не хотелось отсылать ее, хотя они познакомились только накануне. Однако вряд ли можно сказать, что они не были знакомы, ведь несколько лет они переписывались, и непонятно, необъяснимо, почему ее письма доставляли ему удовольствие, во всяком случае, некоторые отрывки из них.

– Знаете, миссис Монтфорд, – заговорил Джайлз, когда она отставила в сторону чашку, – очевидно, я немного запутался в здешних делах, и пришло время во всем разобраться. Думаю, лучше всего начать с просмотра конторских книг – счетов, касающихся дома, и бухгалтерских книг по имению. Почему-то мне кажется, что и то и другое у вас в гостиной. Пятница вас устроит?

– Моя отчетность в полном порядке, милорд, – наконец произнесла миссис Монтфорд, сначала беззвучно открыв и закрыв рот.

Уолрейфен обратил внимание, что она нервничает, и снова спросил себя, не скрывает ли она что-то от него – возможно, что-то, связанное со смертью его дяди?

– Я вовсе не имел в виду, что там есть какие-то ошибки, миссис Монтфорд, – смягчив тон, успокоил ее Джайлз. – Я просто хочу познакомиться с записями, чтобы узнать, каковы наши дела. Так в пятницу, скажем, в два часа – это не нарушит вашего расписания?

– Конечно, я в вашем распоряжении, – ответила миссис Монтфорд и, встав с кресла, направилась к двери. Ненадолго комната наполнилась тишиной, а потом, медленно повернувшись и взглянув на него, миссис Монтфорд нарушила ее: – Милорд, могу я спросить?.. Вы действительно и впредь намерены оставить меня здесь? – Чувствовалось, что в душе у нее что-то надломилось, лишив ее сил.

– Оставить вас?

– Да, – она застыла и побледнела, – я имею в виду, теперь, когда... все изменилось.

– Вы хотите сказать, теперь, когда мой дядя умер? – сразу насторожился Джайлз.

– Я... Да, полагаю, так.

Что же все-таки она имела в виду? «Теперь, когда меня подозревают в убийстве? Теперь, когда мой покровитель мертв?» Но Креншоу не верил в эти сплетни и был уверен, что она не убийца. Однако разве не мог он оказаться дважды обманутым?

– Почему бы мне не оставить вас, миссис Монтфорд? – уклонился от прямого ответа Джайлз.

– Я подумала, – опустив ресницы, она уставилась в пол, – вы могли бы просто... О, я не знаю, может быть, просто запереть замок?

И тогда, посмотрев ей в глаза, он увидел в них невысказанную тревогу и немую мольбу крошечного робкого зверушки, чью нору разворотили плугом. О, просьба оскорбляла ее гордость, но Обри Монтфорд пошла на это или была как никогда близка к этому, подозревал Уолрейфен.

Что ж, ему хотелось увидеть, как ее защитная оболочка разлетится вдребезги. Сейчас она уже дала трещину, но почему это не принесло ему удовлетворения? Он на минуту подумал о своей власти над ней: он давал ей средства к существованию – деньги, кров над головой, пищу. Боже, сознание этого тем не менее не доставило ему радости. А как она должна себя чувствовать, понимая, что обязана ему?

– О том, чтобы запереть дом, не может быть и речи, – кашлянув, сказал граф и, подойдя к ней, остановился немного ближе, чем следовало бы. – Существует какая-то причина, по которой вы не можете выполнять все мои требования или, во всяком случае, должным образом удовлетворять меня? – Джайлз заставил миссис Монтфорд выдержать его взгляд, и она на мгновение растерялась.

– Нет, милорд, я постараюсь делать все, о чем вы меня попросите.

«Хороший ответ, – решил Джайлз. – Один из тех, что вызывают необыкновенно яркие картины определенного свойства».

– Тогда у меня нет причины разрывать с вами соглашение, так?

– Благодарю вас, милорд. – Быстро моргнув, Обри слегка присела в реверансе, и в первый раз он увидел у нее в глазах напряженность, возможно, даже легкий страх.

– Спасибо, миссис Монтфорд. Вы можете идти.

– Милорд, – уже взявшись за ручку двери, она снова задержалась, – знаете, вы все-таки сможете его увидеть.

– Прошу прощения?

– Море, – тихо ответила она, взглянув через плечо на Уолрейфена. – Вы сможете увидеть его, когда туман поднимется. Это правда. Оно только немного дальше, вот и все. – И, открыв дверь, она вышла, слегка зашуршав черными юбками и оставив в комнате странную пустоту.

– Мне бы этого не хотелось, – позже в то же утро говорил граф мировому судье. – Я не хотел бы, чтобы обвиняли кого-нибудь из моих служащих, мистер Хиггинс.

У себя в кабинете Джайлз специально посадил Хиггинса на противоположном конце стола. Он совершенно не понимал, почему так агрессивно защищает интересы миссис Монтфорд, ведь он едва знал эту женщину.

– Умер ваш дядя, милорд, – сказал Хиггинс, подавшись вперед в кресле. – И я никого не обвиняю, а просто задаю вопросы о вашей экономке.

– Я полностью отдаю себе отчет в том, что мой дядя мертв, – холодно отозвался Джайлз, глядя через стол на судью. – И я хочу, чтобы его убийца предстал перед судом. А это, сэр, ваша работа. Но мне кажется, вы подозреваете миссис Монтфорд, так что примите мои заверения в том, что она невиновна.

– Милорд, – вставил Хиггинс, печально разведя руками, – все знают, что у них были жестокие стычки. Вечером накануне его смерти их крики были слышны по всему замку. Ваш дворецкий даже говорит, что был разбит фарфоровый поднос.

• Предыдущая
• 19/71
• Следующая