Укрощенный дьявол - Карлайл Лиз - Страница 43

• Предыдущая
• 43/71
• Следующая

– Нет, – отрывисто сказал он. – Откройся, милая, позволь мне взять тебя.

Он сильно прижал ладонями бедра Обри, удерживая ее раскрытой для своей атаки. Она рукой схватилась за простыни и, как утопающий, крепко держалась за них. Каждое прикосновение графа вызывало у нее дрожь, а когда он языком коснулся ее чувственного центра, Обри едва сдержала крик. Свет для нее померк, комната словно растворилась, а ее тело словно рассыпалось на части, содрогаясь от его прикосновений.

– Обри, – выдохнул он, – я должен тебя взять.

– Входите внутрь, – шепнула она, – дайте мне снова почувствовать вас глубоко внутри.

Граф опустился на Обри и, войдя в нее, продвигался вглубь дюйм за дюймом, и боль, которую Обри чувствовала раньше, теперь была едва ощутимой. На этот раз Обри была влажной, расслабленной и полностью открытой. Ее руки, скользнув ему на ягодицы, настойчиво понуждали его продвинуться еще глубже.

В ответ на это граф, издав глубокий гортанный звук, погрузился в самую глубину. Обри, все еще лежа неподвижно и открыто, уловила заданный им ритм и постепенно – хотя она едва могла поверить, что такое возможно, – в ней стало пробуждаться жгучее желание.

– О Боже, Обри, – задыхаясь прошептал Джайлз, двигаясь внутри ее, – я буду нежным.

– Не говорите ничего. – Она качнула головой, и ее волосы рассыпались по подушке. – О, не говорите ничего.

Внутри ее нарастало напряжение, ей хотелось чувствовать, а не думать. Теплый аромат мужского тела окутывал ее, и ритмичные толчки Джайлза снова все ближе и ближе подводили ее к ослепительному свету. Дыхание графа стало отрывистым, проникновение более глубоким. Опять откинув голову на подушку, Обри полностью отдала себя Джайлзу, а затем она содрогнулась, и мир вокруг нее исчез. Словно издалека Обри услышала, как он вскрикнул один раз, затем еще. А потом он рухнул на нее, тяжело дыша, и больше она ничего не помнила.

Открыв глаза, Джайлз увидел тусклый, колеблющийся свет и смутно осознал, что в его жизни только что произошло что-то чрезвычайно важное. Приподнявшись на одном локте, он взглянул на подсвечник, стоящий на ночном столике, и понял, что свечи догорают. Как долго он спал? Прищурившись, он в сумерках посмотрел на свои маленькие позолоченные часы – они показывали четыре.

Рядом с ним на боку, подложив руку под щеку, лежала Обри. Она выглядела совершенно невинной. Господи, она и была невинной – или так близка к этому, что почти не было разницы. Джайлз снова откинулся на гору подушек, и в этот момент первая свеча зашипела и погасла, а Обри что-то прошептала во сне и придвинулась ближе.

«Боже правый, что я наделал?» – спросил себя граф, глядя вверх на балдахин кровати. Конечно, он не сделал ничего такого, чего не собирался делать. Тогда почему результат казался таким... таким серьезным? При этой мысли что-то внутри его ожило и принесло с собой чувство беспокойства. Эта любовная связь, которую он затеял с собственной экономкой, внезапно показалась ему чересчур неопределенной, чересчур хрупкой.

Его переполняло назойливое желание разбудить Обри и до конца выяснить отношения между ними. И по правде говоря, ему действительно стоило разбудить ее. Обри была гордой, и ей не понравится, если кто-то из ее собственных подчиненных обнаружит ее нагой в постели хозяина. «Нет, – решил Джайлз, – она не уйдет, пока между нами не будет все решено». Повернувшись, он положил руку ей на плечо и обнаружил, что глаза у нее открыты и она в тревоге смотрит вверх на него.

– Доброе утро. – Джайлз легким поцелуем коснулся ее лба.

– Который час? – хрипло спросила она и, прижав к груди простыню, села в кровати. – Я должна идти.

– Около четырех. – Джайлз потянул ее обратно в глубину постели и привлек к себе. – Не уходи еще.

– Скоро придет Ида, и все станет известно.

– Обри, дорогая, не уходи, – Он взял в ладони ее лицо. – Останься еще ненадолго и дай мне возможность рассказать тебе, что означает для меня эта ночь, проведенная с тобой. – Даже в полутьме граф увидел, как Обри покраснела.

– Я очень рада, милорд. Вы замечательный. Но мне на самом деле нужно идти, если я не хочу, чтобы кто-нибудь увидел, как я выхожу из вашей спальни. Уверена, что этого не хочет ни один из нас.

Джайлзу не понравился ее унылый вид.

– Послушай, Обри, меня это не заботит. Ты меня околдовала.

– Но вы едва знаете меня, милорд. – Немного приободрившись, она взглянула на графа. – И безусловно, вам не все равно, что станут говорить ваши собственные слуги в вашем собственном доме. И конечно, меня очень волнует, что будут говорить о нас обоих.

– Обри, – он взволнованно снова поцеловал ее, – этого не будет. Так продолжаться не может, ты не должна оставаться в Кардоу. – Джайлз почувствовал, как она окаменела в его объятиях.

– Прошу прощения?

– Послушай, Обри, – отчаяние подсказывало ему слова, – я привык заботиться о своих любовницах. Я не хочу, чтобы ты работала, тем более на меня, и хочу, чтобы у тебя были красивые вещи и обеспеченная жизнь. Прошедшей ночью я не шутил, говоря о том, что ты должна жить в роскоши. Возможно, ты считаешь меня сумасшедшим, Обри, но я в своем уме, клянусь. Я хочу, чтобы ты была со мной.

– В качестве вашей любовницы? – Обри побледнела. – Вы собираетесь... платить мне? Как проститутке?

– Эту звучит весьма грубо. – Граф на дюйм отодвинулся от нее.

– Нет, – испуганным тоном возразила она, – нет, это не грубо, это честно.

Уолрейфен почувствовал, как паника сдавила ему легкие. То, что всего несколько мгновений назад казалось правильным, сейчас пошло вкривь и вкось. Черная пустота – одиночество – угрожала снова поглотить его.

– Ты нужна мне, Обри, – просто сказал он. – Не думаю, что ты понимаешь, как сильно я нуждаюсь в тебе. Я хочу, чтобы ты была со мной. Не здесь, а в Лондоне. Бог мой, ты не можешь работать на меня!

– Если вы будете платить мне, чтобы я была вашей любовницей, то я, безусловно, буду работать на вас – и самым позорным образом, – тихо сказала она, но Джайлз не желал ничего слышать.

– Обри, у меня есть жилье, небольшой городской дом недалеко от Риджентс-парка. Ты и, разумеется, Айан будете там счастливы. У тебя будет собственный штат слуг и экипаж. Я найду хорошего учителя для Айана. Обри, я всегда буду заботиться о вас обоих. Вот насколько сильно я хочу тебя.

– Хотите меня, – повторила она. – И это все, что имеет для вас значение.

– Для меня имеет значение все, что касается тебя, – возразил граф.

– Я ваша служанка, милорд, – покачала головой Обри. – Здесь, в Кардоу. Если вы прикажете мне делить с вами постель, я это исполню, но...

– Если я прикажу тебе?.. – Джайлз резко сел в кровати. Обри сжала губы, но потом снова расслабилась.

– Если я по какой-то причине делю с вами постель, то это только мое дело, – внесла ясность, она. – Вы изумительный любовник. Но я не шлюха, милорд, и не хочу, чтобы мне платили за то, что мы делали. Я не могу поехать в Лондон. И я не хочу, чтобы мой ребенок видел что-то, что мне будет стыдно объяснить ему. Я ваша экономка. В Кардоу.

– В Кардоу? – глухо повторил Джайлз.

– Да. Да, если вы не решили уволить меня.

– Не говори глупости, Обри. – Согнув ноги, он уперся локтями в колени, подпер голову руками и уставился на покрывало.

– Но это в вашей власти, милорд, – тихо сказала Обри. – Такова реальность.

– Это то, что ты обо мне думаешь? – «Боже правый, она говорит серьезно!» – ужаснулся Джайлз и, быстро повернув к ней голову, пронзил ее взглядом. – Ты на самом деле полагаешь, что я мог бы уволить тебя? За это?

– Многие мужчины могли бы. – Обри моментально отвела взгляд.

Внезапно у графа зачесалась рука от желания ударить ее, но он сразу же понял, что Обри права. Большинство мужчин так и сделали бы. Да, у него была власть над ней, и он тоже воспользовался своей властью – разве не так? О, тайком, таким способом, который позволил ему избежать чувства вины. Но он всегда помнил об этой власти и вопиющем неравенстве их положений – и Обри тоже не забывала, в этом он не сомневался.

• Предыдущая
• 43/71
• Следующая