Услышь голос сердца - Карлайл Лиз - Страница 26

• Предыдущая
• 26/75
• Следующая

Кемблу не нужно было повторять предложение дважды. Застегнув фрак маркиза на все пуговицы, он подал ему трость, шляпу и перчатки и был таков. Эллиот остался один в центре просторной спальни. Бросив взгляд на беспорядочно скрученное постельное белье, он в отчаянии бросил шляпу и перчатки на кровать. Он был рад, что выпроводил Кембла. Ему не хотелось идти в клуб ни с Хью, ни с кем-либо другим, тем более играть в карты. Но и оставаться одному в огромном пустом доме тоже не хотелось:

А хотел он, пропади все пропадом, только Эванджелину Стоун, и это страстное желание было настолько сильным, что стало почти осязаемым.

Но это было невозможно. Более того, это было глупо. Не он ли получил жестокий урок в ранней юности? Не стоит отдавать свое сердце женщине. Уж лучше вырвать его из груди и бросить на растерзание своре голодных борзых — это и быстрее, и не так болезненно, потому что Эллиот знал, что, доведись ему влюбиться еще раз, он полюбит безрассудно, отчаянно и навсегда. Такова уж была его натура, и тут ничего не поделаешь. Он уже чувствовал, что стоит на краю пропасти, и боялся еще раз потерпеть неудачу в любви, понимая, что от него уже ничего не зависит.

В первый вечер по возвращении из Чатема Эллиот, в попытке изгнать из памяти соблазнительный образ Эванджелины, заставил себя отправиться с лордом Линденом к проституткам, убеждая себя, что вся проблема сводится к его затянувшемуся воздержанию. После последнего безобразного скандала с Антуанеттой у Эллиота не было женщины. Это противоестественно, но он был сыт по горло пьянством и непредсказуемыми выходками своей бывшей любовницы и не горел желанием искать ей замену.

Ему наскучило распутство, царившее в полусвете, а интриги скучающих светских дам и вдовушек были попросту опасны. Он устал тайно пробираться через боковые двери и служебные входы в дома и крадучись покидать будуары на рассвете, до первого крика петухов. А если он утрачивал бдительность и попадался, последствия обычно были тоже весьма неприятными, об этом напоминал ему шрам сзади, на мягком месте. За последние десять лет ему приходилось много раз стрелять и служить мишенью на дуэлях из-за женщин, которые даже в постели-то его не устраивали. Это тоже было утомительно.

Более того, он отлично знал побудительные мотивы этих женщин. Эти безупречные леди бомонда с готовностью ложились с ним в постель либо в тщетной попытке развеять скуку, либо удовлетворить любопытство, либо насолить своим мужьям, но потом, когда его запах еще не успевал выветриться с простыней, они при встрече переходили на другую сторону улицы, лишь бы не здороваться с ним на глазах у окружающих. Бывали и еще худшие варианты, такие, например, как Джанет, которой было нужно лишь заполучить его семя. Как она сама признавалась, ей подошел бы любой здоровый мужчина, лишь бы он помог ей зачать ребенка. Эллиот с отвращением фыркнул и потер старую рану. Эта предприимчивая дамочка использовала его. Но так ему и надо, нечего было потакать ей, ведь она ему даже не нравилась. К несчастью, ее престарелый супруг слишком рано вернулся из клуба и ему почему-то не понравилось, что Эллиот помогает его молодой жене заполучить ребенка. Еще хуже было то, что лорд Стивен даже не потрудился вызвать его на дуэль, а, схватив дрожащей рукой пистолет, всадил пулю вместо черного сердца Эллиота в его ягодицу.

Эллиоту потом целую неделю было больно сидеть. Поскольку все считали лорда Стивена стареющим слюнтяем и отвратительным стрелком, в обществе эту историю считали чем-то вроде забавной шутки. Мачеха лорда Стивена сослала провинившуюся пару в деревню, словно нашаливших детишек. Однако принять какие-либо меры против маркиза Рэннока старая леди не решилась, потому что он, во-первых, был богаче и, во-вторых, не спускал обид. Эллиот был почти разочарован.

Поэтому неудивительно, что последняя вылазка в бордель с Линденом закончилась полным фиаско. Женщины были наглые и лживые, а выпивка, вместо того чтобы успокаивать, нагоняла уныние. Не было покоя Эллиоту Армстронгу. Но может быть, он этого и не заслуживал. Может быть, Эванджелина Стоун была послана ему в наказание за его грехи и он был таким образом обречен на вечные муки?

Эллиот подошел к окну и, прижавшись лбом к прохладному стеклу, долго смотрел на Темзу, которая еще была хорошо видна в постепенно сгущающихся сумерках. Ладно, он пойдет в «Брукс» и будет играть в карты, пить и напрашиваться на неприятности. Однако неприятности, как и чувство удовлетворения, казалось, обходили его стороной. Тем не менее он будет сам нарываться на скандал, потому что всегда это делал. Это было неотъемлемой частью его жизни. И когда Эванджелина, а вместе с ней и удовлетворение, которое приносило ему ее присутствие, исчезнут из его жизни, ему придется вновь довольствоваться картами, выпивкой и поиском неприятностей.

Он едва подавил желание сию же минуту упаковать дорожные сумки и вернуться в Эссекс. Он без труда добрался бы туда даже ночью, потому что небо было безоблачным и светила полная луна. Но он не мог этого сделать, потому что уехал оттуда всего два дня назад. Уже было невозможно ничем оправдать свое дальнейшее пребывания в Чатеме, И без того они с Эванджелиной никого не могли обмануть относительно причины его продолжительных визитов, кроме самих себя. Уинни Уэйден всякий раз при его появлении искоса поглядывала на него и чуть заметно хитро улыбалась. Дети вели себя так, как будто он был неотъемлемой частью их жизни. Даже, черт возьми, слуги начали относиться к нему так, словно работают у него.

Все это его тревожило.

Решено. Через три дня он вернется туда и сразу же скажет Эванджелине всю правду. Она заслуживает того, чтобы знать о нем все. Был еще один вариант, но это уж слишком мерзко: он мог бы соблазнить Эванджелину до того, как она узнает, кто он такой.

Эллиот был уверен, что смог бы ее соблазнить, у него за плечами был богатый опыт. Да и Эванджелина созрела для того, чтобы поддаться его чарам. Он видел, как вспыхивают желанием ее голубые глаза, как призывно раскрываются ее полные губки, когда она поднимает голову, чтобы посмотреть ему в лицо. Сначала, поняв это, он был потрясен тем, что такая девушка может желать его. Его! Однако ее страстное желание было очевидным.

На сей раз он пойдет дальше и, будьте уверены, не ограничится простым пожатием руки в темноте или демонстрацией во всей красе собственного мокрого голого тела. Эллиот тщательно обдумал свою стратегию. У Эванджелины, конечно, сильный характер и твердые моральные принципы, однако перед страстью все это отступит на второй план. Эллиот представил себе, как густые белокурые волосы Эви разметались по его подушке, как вздымаются от прерывистого дыхания ее небольшие полные груди, как гостеприимно распахиваются ее изящные бедра. Его бросило в жар, а в воображении одна за другой возникали чарующие сцены чувственного исступления. Он соблазнит ее, и она его примет. С его-то мастерством он сумеет доставить ей удовольствие, а когда дело будет сделано, она будет принадлежать ему, и правда уже не будет иметь столь большого значения.

У Эванджелины не останется выбора.

Боже, о чем он думает? Что затевает? Неужели он действительно способен обесчестить порядочную девушку, чтобы заставить ее выйти за него замуж? Он понимал, что Эванджелину не следует пачкать своим прикосновением, но он был одержим, она была нужна ему. Или, может быть, просто зло слишком глубоко укоренилось в его характере?

Нет! Через два дня он приедет в Роутем-на-Ли и сразу же расскажет ей обо всем.

О чем он ей расскажет? О том, что предметом ее растущей сердечной привязанности является не кто иной, как то самое мерзкое чудовище — маркиз Рэннок?

Он уже имел представление о том, что ее семейство крайне отрицательно относится к маркизу Рэнноку и ему подобным людям. Хотя они не интересовались тем, что происходит в обществе, миссис Уэйден весьма откровенно высказала их отношение к этому «мерзкому чудовищу».

Эллиот не станет оправдываться. Он уже не наивный юноша, которого вовлекли в распутную жизнь по неопытности. Он вполне осмысленно избрал свой путь. Он сделал это в целях самозащиты от жестокой правды жизни, и не надо копаться в душе. Он всегда знал, что делает, даже если это был не слишком добропорядочный поступок.

• Предыдущая
• 26/75
• Следующая