Саоми (СИ) - Кай Ольга - Страница 38

Он мрачно усмехнулся и уставился в столешницу, потом медленно поднялся. В это время я заметила, что через толпу к нам пробивается сын Арена. Ярат тоже увидел его и остался на месте, ожидая, пока тот подойдет.

Наконец Эрвин оказался перед нашим столиком.

— Нам нужно поговорить, — сказал он, саоми кивнул и, следуя приглашающему жесту волошца, первым пошел к выходу.

Входную дверь оставили приоткрытой, дабы дать приток свежему воздуху, и я прошмыгнула следом, осторожно выглянула, проследила, как скрылись за углом дома две мужские фигуры, прокралась вдоль стены.

Пригнувшись, я спряталась за стоящими на улице пустыми бочками и прикрытой мешковиной деревянной тачанкой.

Они оба стояли вполоборота ко мне, но лицо Ярата я видела лучше, и оставалось только надеяться, что саоми не заметит меня. Как будто обошлось, Ярат смотрел в глаза Эрвину, чуть прищурившись. Волошец расправил плечи, положил правую руку на пояс, у которого висел в кожаных ножнах кинжал.

— Нэли, наверное, не понимает, что происходит, но я вижу, как ты смотришь на нее, — проговорил Эрвин строго, чеканя каждое слово. — Мы с Нэлией любим друг друга, поэтому прошу тебя впредь вести себя сдержаннее.

На губах Ярата появилась кривая усмешка.

— Надеюсь, ты примешь к сведению мои слова, — закончил Эрвин.

— Я буду делать то, что сочту нужным сам, — негромко ответил Ярат.

Пальцы волошца прошлись по рукояти кинжала, но Ярат был безоружен, поэтому Эрвин опустил руку.

— В отношении Нэлии ты будешь делать только то, что позволит тебе ее брат или я.

— Ты? — брови Ярата чуть приподнялись.

— Да. Этой весной мы с ней поженимся, — сказал волошец. — Ты не должен больше подходить к Нэлии.

— Ты собираешься мне это запретить?

Со стороны могло показаться, что этот разговор Ярата забавляет, не больше, но я-то знала, что случается, когда глаза саоми вот так меняют цвет. Жаль только, что Эрвин этого не знает.

— Собираюсь.

— И как? — вкрадчиво поинтересовался Ярат.

— Если ты еще раз к ней подойдешь, я вызову тебя на поединок.

— А ты не жди следующего раза, — посоветовал саоми. Кошачьи глаза, бирюзово-зеленые, смотрели на Эрвина с легким прищуром, в их глубине вспыхивали и гасли синие звездочки. Ярат явно провоцировал волошца на нападение и к моему ужасу парень поддался на провокацию. Демонстративно отстегнув ножны, он положил оружие на землю и шагнул к Ярату.

"Что ты умеешь? — Убивать. А еще убегать".

Надо было закричать, остановить это безумие, но я почему-то не стала этого делать, и даже зажала ладонью рот. Ярат не шелохнулся, не сдвинулся с места до того момента, пока Эрвин не попытался ударить его, а в следующий миг волошец упал на землю, врезавшись в пустые бочки совсем близко от меня. Он поднялся быстро. Удостоверившись, что при падении Эрвин не пострадал, я позволила себе перевести дыхание, но расслабляться было рановато — волошец снова упрямо двинулся к Ярату.

Саоми ждал его на том же месте. Он уже не улыбался, только позеленевшие глаза горели обещанием смерти. Но… внезапно Ярат опустил голову и, резко отвернувшись, пошел прочь. Эрвин застыл в недоумении, потом крикнул: "Стой!" и хотел последовать за ним, но я, будто опомнившись, выскочила из своего укрытия и схватила парня за руку.

— Не надо, — посоветовала я серьезно, глядя в удивленные карие глаза.

Эрвин растеряно поглядел вслед удаляющемуся Ярату, потом перевел взгляд на меня, попытался высвободить руку, но не успел. Помощь пришла неожиданно в лице Айлана, который вдруг вышел из-за угла дома и громко поинтересовался, что мы здесь делаем. Потом рядом с ним появилась Нэли. Я отпустила Эрвина, уверенная, что теперь-то он не последует за Яратом. Волошец подошел к Айлану, виновато склонив рыжую голову.

— Айлан, ты понимаешь, тут такое…

— Нам надо поговорить, — сказала Нэлия, и я тут же почувствовала себя лишней.

Снег едва слышно поскрипывал под ногами. Ярат медленно брел, не разбирая дороги, мимо аккуратных домиков поселения волошцев, мимо небольших огородиков, равномерно белых, мимо, мимо… Лес, казалось, расступился, пропуская его внутрь, и Ярат шел, пока не стихли звуки поселка, а тогда остановился. Комочек снега упал с ветки ему за воротник, и только теперь стало холодно, но не потому, что и куртка, и шапка остались в общем доме, там, где было жарко и весело, просто что-то мерзло внутри, ледяным инеем расползаясь по всему телу. И Ярат мерз, не желая возвращаться, но потом все же повернулся и медленно пошел по собственным следам.

Хорошо, что домик, отведенный гостям, стоял на краю. Старенькая хозяйка, наверное, уже спала, но дверь оставила открытой. Неслышно обтрусив обувь, Ярат пересек чистенькое помещение и, войдя в комнату, притворил дверь.

Айлана не было. Значит, еще не вернулись…

Пусто, пусто…

Сжал кулак, размахнулся, но так и не ударил — старушка услышит, проснется. Нехорошо. И так вон чего учудил — с сыном Арена драться хотел. Драться? Нет, дракой это не назовешь, да и поединка не получилось бы, потому что Эрвин слабо представлял, с кем имеет дело, а Ярату просто хотелось ударить сильно-сильно, и все равно кого, как и за что. Но — нельзя. Ведь это свои, ведь волошцы — на их стороне, и он сам и его друзья во многом им обязаны. Да он еще и должен этому Эрвину!

Ярат забрался на топчан с ногами, чуть откинулся назад, прислонившись спиной к стене.

А ведь он уже почти поверил собственной выдумке. Казалось, что именно ему Нэлия улыбается как-то по-особенному, что смотрит не так, как на остальных… Может, он принял дружескую симпатию за нечто большее? И вел себя как последний дурак, раз не только Инга это заметила.

Запрокинув голову, Ярат закрыл глаза.

Он снова и снова видел Нэли, с теплой улыбкой отворяющую дверь лесного дома… их дома. Он построит еще один дом, научится и построит, такой же крепкий, уютный, как у Айлана, и будет жить. Будет учиться жить, выполнять какую-то повседневную работу, дышать сладким воздухом родного леса, греться у домашнего очага. И Нэли… Нэлия всегда будет рядом.

Все это казалось сказкой, но представлялось так ярко и четко, и даже иногда снилось по ночам.

Дверь скрипнула. Заглянула Инга, спросила с деланной веселостью:

— Есть кто живой?

Как всегда, в точку.

Нет. Никого нет. И не было.

Не дождавшись ответа, я вошла, положила на стул куртку Ярата и села сверху. Ярат не соизволил даже посмотреть в мою сторону — его лицо казалось спокойным и неподвижным, словно у мертвеца.

Надо было сказать что-нибудь, потому как нельзя же так просто сидеть, смотреть на человека, которому плохо, и не попытаться сделать хоть что-то, чтобы ему стало немножечко легче.

— Ярат! — Он медленно повернул голову, открыл глаза — зеленые, слишком яркие на бледном лице. От удивления и легкого испуга я растеряла слова и предпочла промолчать.

Что-то твердое в кармане его куртки мешало сидеть. Немного пошарив там рукой, я вынула деревянную кошку. Видно, Ярат раздобыл таки шкурку, потому что кошка была теперь гладкой и удивительно теплой. Но я не стала ее рассматривать, так как нащупала в кармане что-то еще.

Маленькие деревянные шарики. Чуть больше десятка уже нанизаны на грубую нитку, еще с пяток лежат отдельно, в них пока не проделаны дырки.

Бусики.

Ярат смотрел на деревянные шарики в моих ладонях, потом поднялся с топчана, шагнул ко мне, протянул руки.

— Дай.

Я пересыпала шарики ему. Ярат разорвал нитку, вынул ее, освобождая бусинки, потом подошел к окошку, отодвинул щеколду…

Быть может весной кто-нибудь и найдет в саду старенькой Риханны деревянные бусины, почерневшие от сырости и грязи, но теперь, нырнув в мягкий, высокий снег, бусинки потерялись, и собрать их казалось уже невозможным.

Ярат снова забрался с ногами на топчан. Я держала в руках деревянную кошку, которую теперь опасалась возвращать хозяину.