Сказка о музыканте - Кай Ольга - Страница 13

• Предыдущая
• 13/33
• Следующая

— Все-таки, его стоит допросить, — снова подал голос Даргальт.

Лаэрт больше не обращал на них внимания. Он сидел на скамье и смотрел в окно, за которым медленно-медленно поднималось над городом солнце.

* * *

— Господин начальник скоро придет, — сообщил молодой парень в полицейской форме и вышел, оставив пленницу с конвоем в просторной приемной главы городской полиции. Начальник был человеком очень ответственным, и ради важного дела, такого, например, как допрос особо опасных государственных преступников, готов был встать с постели посреди ночи. Благо, далеко идти от спальни до кабинета ему не приходилось.

Рене гордо стоял рядом со своей пленницей. Руки Нии были связаны за спиной, но подбородок высоко поднят, плечи расправлены.

— Храбрая, — произнес Рене. Это слово должно было прозвучать насмешкой, но в нем явно чувствовалась зависть.

Ния усмехнулась.

— Хочешь, я расскажу тебе сказку? Жил был мальчик. Он был очень богатый и очень глупый! А еще он был самым настоящим трусом и подлецом!

Пощечина заставила ее замолчать, но ненадолго.

— Жил он себе и жил, не зная ни в чем нужды, но однажды его отца арестовали и приговорили к казни, потому что его отец был настоящим человеком и не боялся помогать другим. А маленького глупого мальчика выгнали из дома…

Пальцы Рене до боли сжали ее плечи. Улыбка Нии стала шире.

— Но бедный глупый мальчик нашел приют у добрых людей, однако жить с ними ему не понравилось, ведь там нужно было что-то делать самому, а он ничего не умел, потому что раньше за него все делали слуги…

— Замолчи!

Рене побледнел, его руки сомкнулись вокруг горла пленницы, но тут же разжались и беспомощно повисли вдоль тела. Парень отступил назад.

— Сколько ты получил за свое предательство? — спросила Ния.

— Я получил жизнь отца, свой дом и часть состояния, — признался он.

— Значит, твой отец все-таки жив? И как ты думаешь, он гордится своим сыном?

— Мне нет дела до этого!

— Твой отец рисковал жизнью ради помощи тем, кого считал достойными людьми, а ты…

— Он все потерял из-за таких, как вы, — глухо ответил Рене.

— Ты не тех винишь, — Ния прислушалась и вздохнула. — Впрочем, это уже неважно…

Дверь открылась, худощавый, усатый мужчина средних лет бравой походкой вошел в помещение и остановился прямо перед Нией.

— Эта? И все?

— Все, — доложил конвоир. — С ней был еще один человек, местный кузнец по имени Вартан, он погиб. Несчастный случай, упал с лестницы.

"Несчастный случай? " — Ния не удержалась и бросила на Рене еще один, полный ненависти взгляд.

— Так, так, — глава полиции попытался ухватить девушку за подбородок, но она отвернулась. — Ты о ней говорил, Рене? Та самая девчонка, которая так волшебно танцует? Волшебно! — повторил он, смакуя это слово на вкус. — Значит, она колдунья?

Начальник еще раз обошел вокруг Нии, зевнул.

— Ну ладно, это не такое уж срочное дело. Отведите ее пока в камеру, я разберусь с ней попозже. Возможно, господину наместнику будет интересно поприсутствовать на допросе.

Темный, слабо освещенный факелами коридор, уходил в бесконечность. Перед Нией открыли решетчатую дверь и, разрезав веревку на руках, втолкнули в сырую, воняющую плесенью камеру. Растирая затекшие запястья, девушка осторожно исследовала свое новое жилище и вернулась к решетке. Здесь было не так темно, и сквозняк, гуляющий по коридору, немного разгонял застоявшуюся вонь.

К двери камеры напротив подошел человек. Он выглядел стариком, хотя, скорее всего, его состарили не столько прожитые годы, сколько тюрьма.

— Позволь узнать, как твое имя, девочка? — хрипло спросил он.

— Ния. Простите, а ваше?

— Не важно. Это не важно. Ния… — незнакомец опустился на пол своей камеры, привалившись к решетке. — Я помню тебя, Ния.

Сердце кувыркнулось в груди от сумасшедшей догадки, и девушка позвала тихо:

— Эльнар?

Мужчина хрипло засмеялся, потом закашлял.

— Я польщен, конечно же, но я — не Эльнар. Хотя когда-то мы с ним были знакомы.

— Вы были его другом? — Ния прижалась к прутьям, стараясь не пропустить ни единого слова этого странного незнакомца.

— Да, можно и так сказать. Когда-то мы по-глупости поссорились из-за красивой девчонки, а она взяла да и вышла замуж за другого.

— Из-за девчонки? — Ния недоверчиво усмехнулась, вспомнив бородатого музыканта с морщинистым лицом. — Наверное, это было лет сто назад.

— Может, сто, а может, и больше… Мне жаль тебя, девочка.

— Почему?

— Тебя будут допрашивать, — незнакомец вздохнул. — И казнят, как колдунью. Мне жаль, что я больше никогда не увижу, как ты танцуешь. Ты не знаешь, но тогда… когда ты танцевала под скрипку Эльнара, это действительно было волшебством. Я бы очень хотел снова услышать его скрипку, и увидеть, как ты танцуешь под нее в широкой красной юбке, похожая на цветок…

Он надолго замолчал. Хрипловатое дыхание больного человека долетало до слуха Нии.

— Простите, вам, наверное, трудно разговаривать…

— Ничего, девочка, ничего. Спрашивай обо всем, что тебе интересно. Я так давно ни с кем не разговаривал. На что смогу — отвечу, на что нет — извини, чужих тайн не выдаю.

— Я не хочу выведывать тайны. Думаю, у такого человека, как Эльнар, их немало, — Ния робко улыбнулась, но сразу погрустнела. — Вы ведь знаете, что его поймали?

— Да, знаю, — вздохнул незнакомец. — Стражники так кричали об этом, что знает каждая мышь, каждый камень в этой тюрьме. Да и там, снаружи, наверняка невозможно найти человека, который не слышал бы, что легендарного Эльнара наконец поймали.

— И вы знаете, как?

— Слышал, что его продали те, у кого он играл в тот день на свадьбе.

— Недавно один человек рассказал мне, — начала Ния, — что сперва Эльнару удалось уйти, но схватили его друзей. И один из них под пытками его выдал.

Незнакомец развернулся, чтобы лучше видеть девушку.

— Не может быть! — сказал он. — Никто из его друзей не способен на это. Никто!

— Возможно, вы знаете этого человека… Он такой высокий, волосы темные, глаза серые, нос с горбинкой…

Мужчина нахмурился, словно вспоминая.

— А-а-а-а, этот мог. Да, действительно, мог, — он хмыкнул. — Но, пожалуй, не стоит судить его слишком строго.

— А вы не знаете, как его зовут?

— Лучше спроси у него. Захочет — скажет сам, а нет — значит, и мне не стоит говорить.

— Он не скажет, — Ния медленно опустилась на корточки и прижалась спиной к решетке. — Он не может говорить.

— Не может? — изумленно переспросил незнакомец.

— Или не хочет. И вообще странный он какой-то.

— Наверное, просто не хочет, — убежденно произнес ее сосед по камере. — У каждого есть свои тайны, и, я думаю, каждый имеет право их хранить… Ну а теперь, девочка, я помолчу немного, а ты, если можешь, расскажи мне, что происходит там, снаружи. Я ведь тут уже давно сижу…

* * *

Весть о гибели Вартана встретили скорбным молчанием, и лишь потом прозвучали обещания мести.

— К тому же они схватили Нию, — напомнил Мартин. — Надо что-нибудь придумать.

— Когда-то я отказал Рене Ольвину помочь спасти его отца, — воевода покачал головой. — А теперь готов идти туда сам. Ния наша, она умеет слушать лес, она рассказывает сказки нашим детям. Ее нельзя отдавать им!

Крючконосый Эверс поднялся и медленно подошел к столу.

— Вартан готовился вместе с твоими людьми напасть и захватить дворец наместника. У нас есть несколько дней на подготовку, потому что сразу ее не казнят.

Последние слова повисли в воздухе угрозой.

— У нас нет нескольких дней, — сказал воевода. — Самое большее сутки.

Оставаться в доме кузнеца было опасно, и люди разошлись, договорившись встретиться за городом. На этот раз всем повезло добраться к условленному месту, и заговорщики направились через выгоревший лес к болоту. Ярден шел впереди, Даргальт пропустил Лаэрта и не спускал внимательного взгляда с его спины. За болотом, в рощице, под заросшим кустарником холмом воевода открыл замаскированную дверцу, и, нагнувшись, полез в темный, длинный лаз. Шли без света довольно долго, и вышли аж за деревней, которая из-за добываемой тут же руды, носила название Железный Холм.

• Предыдущая
• 13/33
• Следующая