Проклятие Одии - Карранса Майте - Страница 23

Заправив машину бензином, Селена не торопилась расплатиться с кассиром, пока тот не ответил на заданный ею вопрос.

— Говорите, высокий блондин? — Развязать кассиру язык оказалось не очень трудно, он был болтлив от природы. — У него случайно не серый «фольксваген»?

— Совершенно верно. Темно-серый! — От волнения у Селены подогнулись колени.

— Очень мерзкий тип! — поморщился кассир.

— Чем же он вам так не угодил? — с деланным равнодушием спросила Селена, выкладывая перед кассиром банкноты одну за другой. На самом деле она задыхалась от волнения. Она объехала почти все заправки в округе, пока не оказалась на той, где побывал Гуннар.

— Он заявил, что у нас на колонке врет счетчик! — возмущенно воскликнул кассир. — Сказал, что мы нарочно накрутили его так, чтобы он показывал повышенный расход топлива, и кладем выручку себе в карман! А еще он требовал, чтобы мы разобрали счетчик у него на глазах! Какой наглец! Ни стыда у него, ни совести!

«Наглец?!» — Селена очень удивилась. Обычно Гуннар вел себя очень сдержанно.

— А девочка?

— Какая девочка?

— Которая с ним была.

— С ним никого не было.

— Точно?

— Точно! — толстяк почесал обширную потную лысину. — У него на заднем сиденье лежало под тряпкой несколько коробок. Наверное, он торгует компьютерами… И вообще он типичный программист, — добавил кассир, явно повидавший на заправке немало разных клиентов и имевший собственные устоявшиеся представления о природе рода людского. — У него рожа как у программиста, а с программистами держи ухо востро!

— А когда он здесь был? — потеряла терпение Селена.

— А с чего это вы им так интересуетесь? — внезапно насторожился кассир.

Селене ничего не стоило придумать любую отговорку. Например, она могла сказать, что блондин помял ее машину и скрылся с места аварии, или что он должен ей денег, но сейчас ей хотелось излить душу.

— Он похитил мою дочь.

— Ничего себе! — Услышав такое заявление, болтливый кассир даже онемел.

— На самом деле он ее отец, — сочла нужным пояснить Селена. — Они познакомились совсем недавно, но он успел заморочить ей голову. А моя дочь несовершеннолетняя, и мне обязательно нужно ее найти.

— Так позвоните в полицию!

— Нет, — Селена покачала головой. — Полиция все только испортит. Кроме того, девочка может сказать, что поехала с ним добровольно.

— Каков гусь! — воскликнул кассир. — А еще прикидывался простым программистом!

— Так когда он здесь был? — повторила свой вопрос Селена.

Кассир покосился на часы и о чем-то задумался.

— Часа три назад, — ответил он, наконец, и добавил: — Считайте, что вам повезло.

— Почему?

— Он сказал, что завтра ему нужно быть в Альхесирасе,[14] откуда он поплывет на пароме в Марокко. У него в баке бензина километров на четыреста, но уже темнеет. Наверняка этот тип заночует где-нибудь неподалеку.

— Большое спасибо, — сказала Селена.

Она протянула кассиру еще одну банкноту, но тот покачал головой.

— Не надо. И не переживайте. Девочке без матери никуда. Рано или поздно она к вам возвратится.

Селену подбодрило бесхитростное утешение кассира. Она вновь чувствовала в себе силы угнаться за Гуннаром.

Пристегнувшись и покрепче взявшись за руль, Селена стала набирать скорость. Стараясь ни о чем не думать, она хотела слиться с автомобилем, стать бездушной частью его механизма, но постепенно ею стали обуревать привычные сомнения.

Подумать только! Ее единственная дочь Анаид, Избранница, скрылась вместе с отцом в самый не подходящий момент — именно сейчас, когда для борьбы с одиорами ей требовалась помощь. Как же теперь Анаид найдет Дорогу Мертвых? Как отыщет Жезл? Как справится с Баалатой?

Надо признать, Анаид совершила страшную ошибку. После бегства с Гуннаром ей уже не стать такой, какой раньше… Неужели сбывается Проклятие Одии, и ее дочь падет жертвой Жезла? Кажется, именно к этому идет дело. В последнее время Анаид говорила только о нем…

Селена никогда не рассказывала Анаид о Проклятии Одии — может, из суеверного страха, чтобы то не сбылось, а может, не желая лишний раз пугать дочь, которой и так приходилось не сладко. При этом Селена думала, что в самые трудные моменты обязательно будет рядом, предупредит Анаид об опасности или подскажет ей, как лучше поступить.

А вдруг это она сама совершила непростительную ошибку? А что, если надо было сообщить Анаид о Проклятии Одии и настоять на том, чтобы та остерегалась любых поступков, из-за которых зловещее пророчество может сбыться?!

Конечно, Селена и раньше знала, что жизнь не ровная прямая дорога, что она полна резких поворотов, опасных перекрестков, выбоин и рытвин, но в ее нынешнем отчаянном положении ей казалось, что за самой безобидной горкой таится бездонная пропасть.

В голове Селены царил полный кавардак.

Много лет она жила монотонной жизнью, похожей на плавное движение по пустынному прямому шоссе. Дни шли за днями, как капли холодного дождя, часто моросившего в Пиренеях. Селена растила дочь, созерцала звездное небо, рисовала комиксы и ни о чем особо не задумывалась за надежной стеной любви и заботы, которой ее окружили подруги и волевая и мудрая мать Деметра.

От летаргического сна души Селену пробудила лишь острая боль потери в день, когда Деметру жестоко умертвили одиоры. Селене было уже тридцать, но без матери она почувствовала себя несчастной маленькой сиротой.

После этого ей самой пришлось придумывать, как спасти Анаид от одиор. И при этом она не могла позволить себе ни малейшей слабости.

Раскрыть свои сокровенные мысли и тревоги другому живому существу стало для Селены непозволительной роскошью. Как бы тяжело ей ни было, Селене пришлось изворачиваться, обманывать и притворяться, да так ловко, что бывшие подруги почти от нее отвернулись. Селена осталась совершенно одна, и ей предстояло биться до конца в этом полном и невыносимом одиночестве, от которого у нее не на шутку начал портиться характер.

Селене пришлось признать, что она почти обессилела в бесконечной борьбе с одиорами, охотившимися за ней именно благодаря тому, что она так убедительно выдавала себя за Избранницу, спасая дочь. Селена настолько устала, что ей даже захотелось поддаться чарам забвения Тусклого Мира, но любовь Анаид принудила ее передумать и вернуться в полный страданий Реальный Мир.

Постепенно Селена вновь обрела вкус к жизни с ее надеждами и желаниями и отдалась заботе об Анаид с прежним пылом и с прежней самоотверженностью. Она поставила на карту все, что у нее было. Свои силы, свой энтузиазм, свою страсть, — все это она посвятила Анаид. А потом появился Гуннар, вытащил из рукава четыре туза и, не моргнув глазом, увез с собой ее единственное сокровище…

Исчезновение Анаид стало для Селены тяжелым ударом. Так она не страдала, даже потеряв мать.

Деметра была для Селены опорой, а Анаид превратилась в смысл ее жизни. За последние пятнадцать лет Селена давала себе труд подняться утром с кровати лишь ради дочери. Ради Анаид Селена спряталась в Урте. Ради нее она помирилась с Деметрой. Ради дочери она выбрала себе свободную профессию, не связывая себя никакими обязательствами. Ради Анаид Селена отказалась от личной жизни, начала принимать активное участие в жизни рода и клана, перекрасила волосы в рыжий цвет и стала добровольной приманкой для охотившихся за Избранницей одиор. Дойди до этого дело, Селена без колебаний пожертвовала бы ради дочери своей жизнью.

И вот Анаид бросила мать, наплевав на пятнадцать лет ее преданной любви, тщетных надежд и обманутых ожиданий.

Разочарованная и подавленная, Селена находилась в полном замешательстве.

Неужели именно это обречены чувствовать все матери, покинутые детьми, решившими зажить собственной жизнью? Наверняка они имеют не меньше оснований ждать от тех благодарности за бессонные ночи, проведенные у их изголовья…