Руководство богатого папы по инвестированию - Кийосаки Роберт Тору - Страница 5

• Предыдущая
• 5/102
• Следующая

В 1973 году я вернулся домой из Вьетнама. Мне повезло, что меня определили на базу, расположенную на Гавайских островах рядом с домом, а не на Восточном побережье США. Устроившись при аэродроме морской пехоты, я позвонил моему другу Майку, и мы договорились позавтракать вместе с его отцом — человеком, которого я называю своим богатым папой. Майку не терпелось показать мне своего новорожденного сына и новый дом, так что мы условились о том, что позавтракаем у него дома в следующую субботу. Когда лимузин Майка подъехал, чтобы забрать меня возле унылого серого здания гарнизонного КХО (квартиры холостых офицеров), я начал понимать, как много изменилось с того времени, когда мы вместе заканчивали школу в 1965 году.

— Добро пожаловать домой! — сказал Майк, когда я входил в вестибюль его великолепного дома с мраморными полами. Майк весь светился — улыбка до ушей, — держа на руках своего семимесячного сына. — Хорошо, что ты вернулся целым и невредимым.

— Так точно, — ответил я, а сам смотрел мимо Майка на играющую голубую гладь Тихого океана, переходящую в белый песок перед его домом. Дом был шикарный. Это была одноярусная вилла в тропическом стиле, воплотившая в себе все изящество и очарование старого и нового укладов жизни Гавайских островов. Там были великолепные персидские ковры, высокие зеленые растения в кадках и большой бассейн, с трех сторон огороженный домом, а с четвертой стороны был океан. Дом выглядел очень открытым, свежим — настоящий образец стильной островной жизни, безупречный до мелочей. Это было воплощение моих мечтаний о роскошной жизни на Гавайях.

— Разреши представить тебе моего сына Джеймса, — сказал Майк.

— О-о! — внезапно опомнившись, выговорил я. Наверняка, у меня отвисла челюсть, поскольку я впал в состояние транса, ошеломленный красотой этого дома. — Какой прелестный мальчик, — сказал я, как сказал бы любой человек, глядя на новорожденного младенца. Я стоял, строя рожицы малышу, который безразлично смотрел на меня, но мой разум все никак не мог прийти в себя от шока — осознания того, как много переменилось за восемь лет. Я жил на военной базе в старом бараке, деля комнату с тремя другими неопрятными, помешанными на пиве молодыми летчиками, в то время как Майк жил в имении, которое потянет не на один миллион долларов, с красавицей-женой и новорожденным сыном.

— Проходи! — продолжал Майк. — Папа и Конни ждут нас во внутреннем дворике.

Завтрак был бесподобный. Подавала на стол их собственная горничная. Я сидел, наслаждаясь едой, видами из окна и компанией, когда вдруг вспомнил о моих трех соседях по комнате. Должно быть, в этот самый момент они обедают в нашей офицерской столовой. Была суббота, а значит, на завтрак должны были подавать суррогатный бутерброд и миску супа.

Когда обычные любезности и воспоминания о старых временах были позади, богатый папа сказал:

— Как видишь, Майк неплохо потрудился, инвестируя прибыли от бизнеса. За последние два года мы сделали больше денег, чем я за первые двадцать. Правду говорят, что первый миллион самый трудный.

— Значит, дела шли хорошо? — спросил я в надежде выудить побольше о том, каким образом столь стремительно взлетело в гору их состояние.

— Бизнес отличный, — сказал богатый папа. — Эти новые

«Боинги-747» везут на Гавайи так много туристов со всего мира, что бизнесу больше ничего не остается, как расти. Но настоящий успех пришел к нам, скорее, от наших инвестиций, чем от нашего бизнеса. А за инвестиции отвечает Майк.

— Поздравляю, — повернулся я к Майку. — Хорошая работа.

— Спасибо, — ответил Майк. — Но хвалить надо не только меня. Папина формула инвестиций — вот что на самом деле работает. Я просто делаю в точности то, чему он все эти годы учил нас относительно бизнеса и инвестирования.

— И это явно приносит плоды, — заметил я. — Не могу поверить, что ты живешь здесь, в самом богатом районе города. А помнишь, как мы были бедными ребятишками, шныряли между домами с досками для серфинга, пытаясь пробраться на пляж?

Майк рассмеялся:

— Помню. Помню, как эти злющие богатые дядьки гонялись за нами. Теперь я сам злой богатый дядька, бегаю и гоняю таких же вот ребятишек. Кто бы мог подумать, что мы с тобой будем жить… — Майк вдруг замолк, поняв, что сказал что-то не то. Он понял, что, в то время как он жил здесь, я жил на другой стороне острова в грязном военном бараке. — Извини, — сказал он. — Я… не хотел…

— Какие там извинения, — усмехнулся я. — Я рад за тебя. Рад, что ты так обеспечен и имеешь успех. Ты это заслужил, потому что не пожалел времени, чтобы научиться ведению бизнеса. Я распрощаюсь с бараками через пару лет, когда завершится мой контракт с морской пехотой.

Почувствовав напряженность, возникшую между мной и Майком, богатый папа вмешался в разговор:

— Он потрудился лучше, чем я. Я очень им горжусь. Я горжусь ими обоими — моим сыном и его женой. Они отличная команда. Сами заработали все, что у них есть. А теперь, Роберт, когда ты вернулся с войны, очередь за тобой.

— Я бы очень хотел инвестировать вместе с вами! — охотно подхватил я. — Я скопил почти 3 тысячи долларов, пока был во Вьетнаме, и хотел бы их инвестировать, пока не растратил. Можно мне инвестировать с вами?

— Хорошо. Я посоветую тебе хорошего биржевого брокера, — сказал богатый папа. — Уверен, он даст тебе дельный совет, может, даже парочку верных подсказок.

— Нет, нет, нет! — воскликнул я. — Я хочу инвестировать в то, во что инвестируете вы. Послушайте. Я ведь так давно вас обоих знаю. Знаю, что у вас всегда что-то есть, над чем вы работаете или во что инвестируете. Я не хочу идти к биржевому брокеру. Ребята, я хочу быть с вами в деле.

В комнате воцарилась тишина. Я ждал от богатого папы или от Майка какого-то ответа. Тишина начала переходить в напряженность.

— Я сказал что-то не так? — в конце концов спросил я.

— Да нет, — сказал Майк. — Мы с папой сейчас инвестируем в пару новых проектов, они интересные, но я все же думаю, что тебе лучше сначала позвонить одному из наших биржевых брокеров и начать инвестировать с ним.

И вновь была тишина, прерываемая лишь звоном тарелок и стаканов, которые горничная убирала со стола. Конни, жена Майка, попросила ее извинить и встала, чтобы унести ребенка в другую комнату.

— Не понимаю, — произнес я. Обращаясь скорее к богатому папе, нежели к Майку, я продолжал: — Все эти годы я работал бок о бок с вами обоими, создавая ваш бизнес. Работал почти за так. Пошел в колледж, как вы мне советовали, сражался за свою страну, как это положено молодому человеку, — ведь так говорили вы. А теперь, когда я достаточно взрослый и, наконец, имею пару долларов, чтобы инвестировать, вы как-то жметесь, когда я говорю, что хочу инвестировать в то же, во что и вы. Не понимаю. С чего вдруг такой холод? Вы что, заноситесь передо мной или хотите меня отфутболить? Не хотите, чтобы я стал таким же богатым, как вы?

— Да нет никакого холода, — ответил Майк. — Ты не прав, когда говоришь, что мы заносимся перед тобой или не хотим, чтобы ты стал богатым. Все дело в том, что теперь все по-другому.

Богатый папа неторопливо кивнул головой в знак молчаливого согласия.

— Мы были бы рады, если бы ты стал инвестировать в то, во что инвестируем мы, — наконец произнес он. — Но это было бы нарушением закона.

— Нарушением закона? — не веря своим ушам, воскликнул я. — Вы что, ребята, делаете что-то противозаконное?

— Нет, нет, — усмехнулся богатый папа. — Мы бы никогда не стали делать что-либо противозаконное. Стать богатым законным путем достаточно легко, чтобы рисковать сесть в тюрьму из-за чего-нибудь незаконного.

• Предыдущая
• 5/102
• Следующая