К черту в гости - Кораблев Артем - Страница 18

• Предыдущая
• 18/34
• Следующая

— Это вы мне еще у землянки рассказывали, — перебил Лыкова Сема. — Давай про то, откуда у тебя «вальтер».

— Когда заблудились, — продолжил Сере-га, — мы залезли в болото. И куда дальше идти, не видно. Туман — хуже чем над Шойной, и еще воняет. От болота. На месте стоять нельзя, засасывает. Так и шли, сами не зная куда, В одном месте болотная жижа была по пояс, в другом — по грудь. Думали, уж не выйти. Но вдруг стало мельче, а потом и вовсе выбрались на сушу. То ли на остров, то ли на другой край болота.

Вышли, повалились на землю, лежим отдыхаем. Вода в болоте ледяная, а мы даже костра развести не можем. Зажигалки нет, а спички у Женьки промокли. И слава Богу, что так случилось. Потому что лежим мы, лежим и вдруг слышим: хлюп-хлюп, хлюп-хлюп — по болоту идет кто-то. Страшно стало, мы затаились. Заползли за какую-то кочку.

Вскоре из тумана к нам на сушу вышли три мужика. Первым шел тот здоровый в защитном комбинезоне, что уволок Женьку. У него поперек пуза висел автомат, как у немцев в кино про Вторую мировую. И вообще он будто прямо из такого фильма вышел. Фриц и фриц с виду. За ним шел мужичок пониже, потерянный какой-то, все по сторонам озирался. В нем ничего примечательного не было. Ни оружия, ни одежды какой-то особенной, только обычные болотные сапоги, штормовка, брюки — в общем все, как у обычных людей. Последним шел мужик с карабином наперевес и дуло в спину перед ним идущему направлял. В остальном он тоже ничем не выделялся, разве что был ниже всех ростом.

Прошли они мимо нас и пошли дальше, а мы слышим, что больше ничего не хлюпает, значит, и болота там нет. Переглянулись с Женькой и пошли за этими следом, только потихоньку. Так что нас за туманом и не видно было. Вдруг слышим, один другому говорит:

— Стой, за нами идет кто-то.

— Да это Абрам Петрович бродит, — отвечает другой.

И они пошли дальше. Мы тоже. В болото мы больше нигде не залезали, шли все время посуху. Даже вроде немножко в горку поднимались. В покатую только очень. Но лес там еще похуже, чем здесь. Весь мертвый. Самый настоящий Чертов угол. Там уж точно ни зверья, ни птиц, ни грибов, ни ягод. Только туман, как и везде. В этом-то тумане мы на них чуть и не наскочили. Хорошо еще, что этот маленький с карабином к нам спиной стоял. За ним тот, что шел посередине, тоже спиной, а третьего не видать. Мы с Женькой тихонько на землю легли, потому что у земли туман гуще, и за дерево мертвое отползли, оттуда нам хорошо этих двоих видно было, а нас нет. Маленький озирался — не заметил.

Тут вдруг лязгнуло что-то, как металл о металл, будто кто-то железный засов отворяет. Послышалось на мгновенье, вроде музыка играет, и сразу тишина. Но через некоторое время опять лязгнуло, и прямо из-под земли, из тумана возле ног тех двоих поднимается третий, тот, что был с автоматом. И говорит:

— Ты что, козел, радио не вырубил?

— Да кто тут услышит? — возразил маленький.

— А эти два дурака, — говорит здоровый, — они ведь где-то здесь сейчас бегают.

— Да они уж потопли в болоте, — опять спорит маленький.

— Не уверен, — говорит большой.

— Все равно, через болото не пройдут.

— Ну это верно, — согласился большой, — но все-таки.

А маленький спрашивает:

— Этого куда? Здесь держать будем? Здоровый ему:

— Дурак, что ли? Изнутри ж только запереть можно, и вообще… У Лешего запрем, свяжем, окошко там маленькое, даже если развяжется, не вылезет.

— У меня не развяжется, — сказал маленький, и они куда-то все втроем пошли.

Как только они скрылись в тумане, мы с Женькой быстренько переползли к тому месту, где они стояли. И видим — яма там, а в ней кондовая железная дверь, прямо, как от сейфа.

Я шепчу Женьке:

— Ты здесь постой на стреме, а я посмотрю, что там.

Женька остался, а я к двери. Она легко открылась, даже без скрипа. И засовом я не лязгал, он изнутри был.

Это оказался самый настоящий блиндаж. Опять, как в кино. Весь из бетона, только землей сверху засыпан. Хоть и темновато там было, но дверь я не закрывал и кое-что рассмотрел. По стенам аккуратные лавки. Стол. На столе рация, обалденная, среди бутылок от водки и консервных банок стоит. А вдоль одной из стен металлические ящики, или они только обиты железом, не знаю. И на каждом ящике фашистский знак, а над ним орел и еще что-то по-немецки написано. А самое главное, возле рации лежит этот пистолет в кобуре. Я его из кобуры вынул и рассматриваю. Тут вдруг у меня за спиной опять засов лязгнул. Я вздрогнул, оборачиваюсь, а там рожа Женькина.

— Тикаем, — говорит, — возвращаются. Я так с этим пистолетом и выскочил, даже кобуры со стола не взял. Рванули мы с Женькой прямо к болоту. А как его перейти обратно, не знаем. А надо, ведь пистолета они в конце концов хватятся. Взяли по длинной дубине, чтобы трясину прощупывать, и пошли. Долго блуждали опять, чуть не потопли, а куда идти все не знаем, куда ни сунемся — трясина.

И тут я вижу, прямо из болота шест торчит и верхушка у него явно топором подрублена. Откуда, думаю, тут среди болота такой шест. Подошел к нему, а от него впереди недалеко еще такой же видать. Из тумана выступил. Ну я и догадался, что это вешки поставлены. Женьку позвал, и мы по вешкам пошли. Так из болота и вышли.

Только выбрались на сухое место, упали на землю, чтобы отдышаться, и вдруг из-за деревьев кашлянул кто-то. Глухо так: «Кху-кху». Мы, не сговариваясь, вскочили и бегом в лес, куда подальше от этого места. Потом по лесу блуждали черте сколько. Спали где-то. Ели только чернику. Пили из болота. А что делать?

Когда совсем отчаялись, слышим, кричит в лесу кто-то. Далеко. И вроде на наши имена похоже. Отзываться не стали. Страшно. Боялись этих, из блиндажа. Наверняка, думали, искать нас будут. Но на крики пошли. Так на вас и вышли.

— Да-а, — после некоторого молчания сказал Сема, — однако народу толчется в этом Чертовом углу, прямо, как на Арбате. Мы с вами, те трое, Леший и еще какой-то Абрам Петрович.

— И Женька, — добавил Лыков.

— Ну Женьку я вместе с нами посчитал, — серьезно возразил Сема, — потому что так просто они его не получат. Только одна беда. Боюсь, что именно на это они и рассчитывают.

— На что, на это? — не понял Серега, да и Костя тоже, только не стал спрашивать.

— На то, что мы пойдем выручать Женьку. Так я и знал, что запросто нас из этого Чертова угла не выпустят.

— Ты думаешь, что они хотят нас куда-то заманить?

— Уверен, — ответил Сереге Сема. — Это мы уже проходили. Так что, прежде чем действовать, надо подумать.

— А кто они? — опять задал Костя уже не раз поднимавшийся вопрос.

— Кто угодно, — ответил Сема, — узнаем, когда возьмем их за жабры.

— Думаешь, получится? — в голосе Сереги прозвучала изрядная доля сомнения.

— Должно, — кратко ответил Сема.

На самом деле у Семы не было твердой уверенности в успехе, а точнее сказать, вообще никакой. По правде говоря, он и сам не знал, что теперь делать. Единственное, что привносило некоторое облегчение в ход его тяжелых печальных размышлений, — это то, что неизвестные хозяева Чертова угла (по крайней мере вели они себя как хозяева, и не очень-то гостеприимные), видимо, не так уж жаждут крови. По своему опыту он знал, что, располагая их вооружением, перещелкать из засады четырех практически безоружных и даже вооруженных одним «вальтером» не составляет опытным людям никакого труда. С другой стороны, эти незнакомцы, как видно, не хотят выпустить из Чертова угла никого. Вот в этом Сема был уверен почти на сто процентов; Скорее всего захват Женьки — это всего лишь приманка. А тогда может быть и так, что они самые настоящие убийцы и хотят наверняка оставить всю компанию на веки вечные в глуши этих дебрей.

Действительно, что может быть удобнее для этих сволочей, чем перестрелять сразу всех на болотной тропе, устроив засаду на берегу острова, там, где случайно в своих блужданиях вышли на сушу ребята.

• Предыдущая
• 18/34
• Следующая