Итальянский секретарь - Карр Калеб - Страница 36

• Предыдущая
• 36/47
• Следующая

– Да, конечно, я думал об этом, Шерлок, разумеется! – быстро ответил Майкрофт. – И о многом другом в том же духе. Но, как я уже сказал, люди, ответственные за ежедневную безопасность королевы, не станут об этом думать и никогда со мной не согласятся. Вспомни, о ком мы говорим, – это храбрые и верные, однако невежественные во всем, кроме лесного дела, слуги. – Он отсалютовал бокалом Роберту Сэдлеру: – Надеюсь, вы не в обиде на меня за такие слова, молодой человек.

– Отнюдь, сэр, – ответил тот. – За что я не хотел бы отвечать, так это за охрану Ее Величества – меня этому не учили, и когда она живет во дворце, я часто думаю: почему она не пригласит еще джентльменов вроде вас? – Он на мгновение опустил голову. – Хотя бы для того, чтоб защититься от людей вроде моего брата и меня…

Переводя взгляд на Холмсов, я успел краем глаза уловить, как мисс Маккензи шепчет своему бывшему защитнику что-то утешительное; и подумал, не перенесла ли она, под давлением обстоятельств, свои симпатии с одного брата на другого.

– Отлично сказано, мой мальчик, – объявил Майкрофт. – Эти слова, как и все, что я слышал после моего возвращения, показывают, что вы раскаялись искренне, а это редко бывает. Так вот, Шерлок, – каковы бы ни были мои взгляды на эту проблему, люди королевы мне просто не позволят воплотить их в жизнь. Кроме того, последний случай по видимости отличался от всех прочих. Существовала вероятность, что хитроумные шпионы какой-нибудь державы – например, из тех, кто работает на германского императора, – попробуют извлечь выгоду из устремлений шотландских националистов: завербуют какого-нибудь юнца, похожего на других покушавшихся, и уговорят его на очередную попытку, но по иным, более глубоким мотивам. В случае неудачи его будут судить так же, как и его предшественников, и, скорее всего, без лишних расспросов отправят в ссылку; а в случае удачи – как вы сами сказали, будет убран один из тормозов, сдерживающих поведение и амбиции кайзера. Было бы безответственно с моей стороны игнорировать саму возможность такого оборота дела!

– В самом деле, Майкрофт, – сказал Холмс, – все так, но ты забыл одну важную деталь: Денниса Маккея, или, точнее, его убийство. Если бы впечатлительный юноша-националист из Глазго, из семьи, известной Маккею, подпал под влияние немецких агентов, неужели ты думаешь, что предводитель группы, человек постарше, живущий в том же городе и, быть может, лично знакомый с мальчиком, не узнал бы об этом заговоре и не сообщил бы в полицию, именно ради того, чтобы их организацию никто не заподозрил в связи с преступлением, вызвавшим всеобщее возмущение? И все же, как сказал нам Роберт, причины убийства Маккея никак не связаны с политикой или местью.

Холмс поглядел на Роберта Сэдлера, и тот заговорил:

– Нет, сэр. Мой брат и лорд Фрэнсис решили разделаться и с сэром Алистером, и с мистером Маккеем, потому что узнали, чем мы занимались в башне. Сэр Алистер узнал случайно, когда пошел обследовать комнату, а мистер Маккей – потому что не верил, будто сэр Алистер погиб из-за несчастного случая, и все время высматривал и выспрашивал, даже когда полиция уже была готова бросить это дело. И лорд Фрэнсис, и Вилл знали, что я никогда не соглашусь помогать им в убийстве, и даже постараюсь им помешать; потому они сделали так, чтобы во время обоих убийств меня не было во дворце.

Майкрофт Холмс проявлял все большее недовольство и нетерпение:

– Конечно, я принимал во внимание эти соображения, Шерлок, но когда речь идет о безопасности королевы, я думаю, ошибки, вызванные чрезмерной ретивостью, простительны!

– Может, и так, – ответил Холмс, с сомнением, и, как я подумал, довольно нелюбезно; и тем самым напомнил мне еще раз, что его политические взгляды иногда бывают слишком примитивны. – Но простительны они или нет, ошибки есть ошибки, и не следует, исходя из них, впадать в дальнейшее заблуждение. Давай согласимся, что политические события и преданность короне затуманили твой взгляд, и ты не смог разглядеть подлинную опасность и зло, что кроются в этом доме. Давай также согласимся выкинуть политику из головы и составим план, чтобы положить конец преступной карьере лорда Фрэнсиса Гамильтона и Вилла-Верняка Сэдлера.

Майкрофт решительно кивнул, отставляя бокал из-под хереса; и скоро мы уже обсуждали, как нам лучше всего победить наших врагов.

Главная трудность была в том, что у нас до сих пор не было вещественных доказательств, с которыми мы могли бы пойти в местную полицию, в Скотланд-Ярд или даже в гарнизон Эдинбургского замка. Мы все же попытались, не медля: Холмс отправился в участок, а мы с Майкрофтом еще раз поднялись на Замковую скалу, в могучую крепость на вершине. Исход был такой, какого и следовало ожидать: комендант крепости, похоже, разделял мои подозрения, что состав гарнизона терпит Вилла и Роберта Сэдлера и даже содействует им; и у коменданта не было никакого желания «превышать свои полномочия» и ввязываться в это дело, посылая своих солдат навести порядок в Холируд-Хаусе – во всяком случае, пока сама королева находится в Балморале. (Мы, разумеется, могли бы телеграфировать Ее Величеству и обеспечить высочайшее повеление военным содействовать нам; однако, к тому времени, как процесс сей завершился бы, исход дела вероятнее всего был бы решен – не тем, так иным образом.) Предпочитая не проявлять инициативу, комендант переадресовал нас опять в полицию; и по тому, что мы туда в самом деле отправились, можно понять, как мало у нас оказалось пространства для маневра. Мы с Майкрофтом не могли придумать ничего лучшего.

Мы отправились в главное полицейское управление, чтобы поддержать Холмса, но столкнулись с ним в дверях; он передал нам, что думают руководители местной полиции о нашем решении вести расследование помимо них. Холмсу сообщили, что когда он придет с «настоящими вещественными доказательствами» (какой природы, ему не сказали, но егерские байки и предположительные «образцы волос» явно в виду не имелись), ему окажут иной прием; а пока что у офицеров полиции вполне достаточно и собственных забот в столице Шотландии (не в последнюю очередь – расследование смертей Синклера и Маккея, которое им приходится вести своими силами), и у них нет времени гоняться за людьми, участие которых в преступлении еще не доказано, и которые, может быть, уже покинули Эдинбург.

Сколь невероятным бы это все ни выглядело, стало быть, даже оглядываясь на минувшие события, наш крохотный отряд остался защищать собственные жизни, а равно и честь Холируд-Хауса, в одиночестве. Мы с Холмсом, само собой, и раньше попадали в переплеты; только в нынешнем нашем положении переплет был настолько туг, что, похоже, превышал все мыслимые понятия о крепости оных; книга, на раскрытие коей нам предстояло положить столько сил, явилась пред нами из глубины веков – из мрака самой Истории.

Когда мы втроем вернулись во дворец, темнота быстро сгущалась – как в парке вокруг нас, так и у нас на душе. Майкрофту предстояла задача – переломить настроение момента, превратив наш небольшой отряд в бодрую бригаду, способную оказать хорошо спланированное сопротивление лорду Фрэнсису и Виллу-Верняку, которые, как мы были совершенно уверены, попытаются сегодня ночью отвоевать свое богатство, нажитое тяжкими (хоть и незаконными) трудами. Без сомнения, именно поэтому лорд Фрэнсис не поехал с Майкрофтом обратно во дворец по возвращении из Балморала. Хотя ему было неизвестно, что именно мы знаем об их с его приспешником делишках, но сам факт, что мы не приняли очевидное объяснение смертей Синклера и Маккея, и ведем дальнейшее расследование, предоставлял лорду Фрэнсису двоякую причину для бегства: во-первых, чтобы избежать ареста, во-вторых – чтобы снестись с Виллом-Верняком и заручиться союзником. Однако уверенность наша в планах противника укрепилась вскоре по возвращении во дворец, когда Роберт Сэдлер едва ли не мимоходом помянул, что брат его удостоверился в наших с Холмсом подлинных личностях предыдущим вечером – тем способом, коего мы больше всего опасались: посредством предательства в отеле «Роксбридж». Я столь сосредоточился на необходимости подкупа портье, что начисто забыл о своем знакомстве с барменом Джексоном, которому следовало заплатить аналогичную сумму, потребную на обеспечение его молчания; не получив оную, он выдал нас, сам того не сознавая. Сэдлер полагал, что нам это известно, настолько уверены мы были, что Вилл-Верняк и лорд Фрэнсис проникнут в дом со взломом; и хотя новые данные ничем не поколебали наших планов (отчего, собственно, и глаза на это открывать так поздно было почти что бессмысленно), нам с Робертом оказалось крайне трудно избежать сей новой меры ответственности за происходящее.

• Предыдущая
• 36/47
• Следующая