Тайна пишущей машинки - Краузе Ханс - Страница 20

• Предыдущая
• 20/22
• Следующая

— Дети, можете отправляться домой. Вы вне опасности.

Стайка усталых, бледных, с трясущимися коленями и пустыми желудками ребят покинула поликлинику.

— О Господи, — жаловался Хайнер, — я еле держусь на ногах. В жизни больше не притронусь к грибам.

— Тише, тише, — умоляла Хеди. — При упоминании о грибах у меня начинаются судороги в желудке.

Она оперлась об Антье, а может быть, та висела на ней. Вернее, они поддерживали друг друга, так как чувствовали себя отвратительно.

Только у Даниеля Штруделя еще оставались силы, чтобы немного подурачиться.

— Послушайте—ка, резиновый шланг, который меня заставили проглотить, наверняка взяли в пожарной команде, — зубоскалил он. — Вот такая длинная штука, скажу я вам! — И он развел руки в стороны.

У Антье появился какой—то ком в горле, и ее затошнило.

— Ах, Боже мой, — взмолилась она. — Не напоминай мне об этом.

Их путь лежал через Колодезную улицу. Перед витриной магазинчика Хампе толпились люди. Непонятно, читали ли они объявление, или продавец выставил на обозрение что—то особенное. О да, в самом центре, между коробками сигар и пачками сигарет, курительными трубками и мундштуками лежала белая бумажная салфетка и на ней большой гриб. Великолепный экземпляр со светлой шляпкой и бело—желтой манжеткой вокруг ножки. А рядом с ним белая картонка, на ней предупреждение, написанное тушью аккуратным четким шрифтом:

«Внимание! Грибники, собирая дары леса, будьте осторожны. Этот клубневидный гриб, который также называют бледной поганкой, исключительно опасен. Его нашел в нашем городском лесопарке друг природы Энгельберт Шикеданц».

Лутц Хартвиг и Даниель Штрудель остановились перед витриной. Пробежали глазами текст раз, другой. «Друг природы Шикеданц». Ну, что ты скажешь?

— На нем пробы негде ставить, — возмущенно прокомментировал Лутц. — Но я узнаю этот ядовитый гриб. Именно он тогда лежал у Шикеданца в сумке.

— А ты не находишь, что этот тип оказался порядочным человеком, — заметил Даниель. — Друг природы не может травить собак, это вещи, взаимоисключающие друг друга.

Лутц не ответил. Даниель потянул друга в сторону и насмешливо спросил:

— Ты что — оглох?

— Ах, оставь меня в покое, — взорвался Лутц. — Я кончаю с этим. Раз и навсегда. Ты понял? Нет никакого смысла копаться дальше в этом деле. Мы все время нападаем на ложный след. Госпожа Хольведе права. Наше усердие нужно использовать в учебе. Ничего толкового не получится, нам не заменить уголовную полицию. Нет, с меня хватит. Пошли домой? Наплевать нам на этого Энгельберта с его проклятым грибом!

Что печатают в газетах? Передовицы, новости со всего света, очерки, спортивную информацию, ребусы и кроссворды, объявления, а на последней странице местные известия под рубрикой «Репортер идет по городу».

Госпожа Хольведе не принадлежала к тем людям, которые используют газеты только как оберточную бумагу или для растопки печи. Она читала их. И каждый день тратила на это порядочно времени. Так было и сегодня. При этом учительница не пропускала и то, о чем писал городской репортер. А сегодня в местном печатном органе была помещена следующая заметка:

«Благодаря неустанным поискам химика Энгельберта Шикеданца на фирме «Палетта» (производство лаков и красок) удалось создать новый вид покрытия, которое гораздо более устойчиво к погодным условиям. Кроме того, туда добавлено ядовитое вещество, которое уничтожает насекомых и вредителей».

Госпожа Хольведе задумалась. Она вспомнила о записке, которую получила несколько дней назад от продавца табачных изделий Хампе. Там стояло: «Энгельберт Шикеданц, улица Петермана, 12». Необычное, редкое имя. Значит, химик собирается продавать земельный участок. А ведь этого Шикеданца дети подозревают в том, что он отравил собак.

«Трижды встречаемся мы с Шикеданцем, — размышляла учительница. — Что говорит в его пользу, а что — против? Сначала факты со знаком плюс. Он улучшил краску, выпускаемую фирмой «Палетта», заботится об одинокой старой женщине, организовал ее лечение.

Это нужно признать.

Но есть и отрицательные факты. Скажем, объявление о продаже садового участка, которое он напечатал, использовав машинку с дефектом: буква «е» вылезает из строки. Точно так же, как и в письме с угрозой отравить собак. Случайность? Возможно. В то же время Шикеданц, как сказано в газетной заметке, в последнее время на работе имел дело с ядовитыми веществами. Немного яда, хорошо его упаковав, можно легко вынести в кармане из рабочего помещения и использовать в личных целях, далеких от добрых дел…

Глупости, дети заразили тебя криминальным вздором, — решила все же госпожа Хольведе и бросила газету на стол. — Что может заставить Шикеданца, химика, занимающего хорошо оплачиваемую должность и видное положение, вредить бедной и больной семидесятисемилетней пенсионерке? Зачем это ему нужно?»

Учительница не могла найти убедительного ответа. Покой ее беззаботного вечера был нарушен. Энгельберт Шикеданц, бабушка Редлих, подозрения ребят, пляшущая литера «е»… Мысли каруселью закружились в ее голове. А внутренний голос подсказывал: «Доберись до сути дела, тут что—то не так, приглядись получше к этому Шикеданцу».

И учительница отправилась на улицу Петермана. Она дважды пыталась повернуть обратно, пока шла туда.

«Ты поступаешь глупо, — думала она, — не будь смешной, ты ведь взрослый человек! Не связывайся с этим делом!» Но каждый раз она вспоминала о бабушке Редлих. Как часто такие одинокие старые люди становятся жертвами мошенников, разыгрывающих из себя добропорядочных благодетелей.

Улица Петермана, 12. Четырехэтажный доходный дом. Шикеданц живет на последнем этаже, под самой крышей. У госпожи Хольведе сильно билось сердце, и это было вызвано не только тем, что ей пришлось преодолеть около шести десятков лестничных ступеней.

Энегльберт Шикеданц, мужчина пятидесяти четырех лет, с видной фигурой и моложавым круглым лицом, был галантен. Особенно в отношении приятных женщин моложе сорока, таких, как классная руководительница 5 — го «А». Он не предложил госпоже Хольведе обыкновенный скромный стул. Нет, он заставил ее сесть в роскошное кресло.

— Я рад, что вы посетили меня, — сказал Шикеданц медовым голосом проповедника. И на самом деле его радовала возможность продать в скором времени участок земли. Разумеется, за достойную цену. Ему срочно требовались деньги. Недавно он крупно проиграл на скачках. И задолжал сумму, превышавшую его месячное жалованье. Счастье, которое прежде улыбалось Шикеданцу, несколько месяцев назад оставило его. В итоге он поиздержался. И очень сильно. Пришлось занять деньги у коллег и знакомых.

Долги росли, как снежный ком, а заимодавцы теряли терпение, предупреждали, угрожали…

— Мой участок просто идеален для постройки дома, — цветисто расхваливал его Шикеданц. — Вы будете в восхищении. Ни намека на пустошь, без зарослей крапивы, ухоженная земля. И расположение прекрасное — прямо на городской окраине, рядом с лесом. Тишина, чистый воздух, нет автомобильного движения. Можно сказать, сельская идиллия в округе. Но дорога по Березовому проезду асфальтирована.

— О, Березовый проезд мне хорошо известен, — заметила госпожа Хольведе. Она вовремя спохватилась, чтобы не выдать своего удивления. Ведь земельные участки там только по одной стороне проезда. Кроме владения бабушки Редлих, на всех остальных были возведены добротные одно—двухэтажные коттеджи. И какого—либо пустыря там не было.

Учительница стала догадываться.

— Ваш участок совершенно пуст? — осведомилась она.

— Конечно, — дал волю своему хорошо подвешенному языку Шикеданц. — То есть сейчас там есть домик. Да что там домик — слишком громко сказано. Точнее — сколоченная из досок конура. До сих пор в ней жила старая женщина, которая в данный момент находится в больнице. После выздоровления она переедет в дом для престарелых. Я об этом побеспокоился и доказал в отделах здравоохранения и социального обеспечения, что такого старого человека ни дня нельзя оставлять одного в этой конуре. Власти в принципе согласны, но, как водится, бюрократы тянут время. Я их предупредил, что нужно торопиться, иначе я пожалуюсь бургомистру.

• Предыдущая
• 20/22
• Следующая