Голос дороги - Крушина Светлана Викторовна - Страница 45

— Грэм, — вдруг нетерпеливо сказала она. — Тарнис сказал, что у тебя серьезные неприятности, и тебе нужна помощь. Расскажешь?

Ее деловой тон и сосредоточенный взгляд сразу привели Грэма в себя. Он перестал смущаться и собрался с мыслями. Очень кратко и не вникая в подробности, он рассказал, как они попали в Самистр и в каком положении оказались.

— Так, — сказала Марьяна, выслушав. — Значит, тебе нужны деньги, одежда, провизия и место на корабле до материка?

— Да.

— Немало… Хорошо, Грэм, я все устрою. Но при одном условии.

Грэм встревожился, почуяв осложнения.

— Слушаю…

— Да это очень простое условие, не волнуйся. Я вам помогу, при условии, что поеду с вами.

— Зачем? — поразился Грэм. Он понял, что предчувствия его не обманули, и начинаются непредвиденные сложности.

— А ты не знаешь? И даже не догадываешься?

— Н-нет…

— Болван, — сказал Роджер.

Марьяна и бровью не повела в его сторону. Смотрела она только на Грэма.

— Я не хочу больше терять тебя, Грэм. Хочу быть с тобой. Всегда.

— Пойду-ка я прогуляюсь, — громко заявил Роджер.

Он легко поднялся с пола, сгреб за шиворот Илис, которая отбивалась и явно ничего не понимала, и увел ее в соседнюю комнату, плотно притворив за собой дверь. Грэм проводил их беспомощным взглядом и выругался сквозь зубы. Вот заразы! Что это на Роджера нашло? Подумаешь, какой тактичный… когда не нужно.

Грэм быстро пересел с подлокотника в кресло, которое покинула Илис. Теперь между ним и Марьяной имелась хоть какая-то преграда, и можно было надеяться, что Марьяна не кинется ему на шею с поцелуями. А она, кажется, собиралась.

Марьяна сидела, свободно развалившись и закинув ногу на ногу, — мужской костюм это позволял, — и выжидающе смотрела на Грэма, слегка приоткрыв губы. Грэм же молчал. Что говорить, он не знал. Он не хотел, чтобы Марьяна ехала с ними, но не мог придумать, как обосновать отказ. Молчал он так долго, и вид у него был такой мрачный и усталый, что Марьяна не выдержала.

— Ну так что, Грэм? — жалобно спросила она. — Ч то скажешь?

— И все-таки, почему ты хочешь уехать?

— Я уже сказала! Я так скучала по тебе… Я не хочу больше ломать голову над тем, жив ли ты или нет, что с тобой, где ты и с кем.

— А тебе не все ли равно? — тихо спросил Грэм и сразу же понял, какую глупость сморозил.

— Конечно, нет! — вскинулась Марьяна. — Разве я пришла бы, если бы мне было плевать на тебя? Что я, самоубийца? Да я ни на минуту тебя не забывала! А вот ты, кажется, вовсе обо мне не вспоминал. Так?

— Марьяна… — бессильно сказал Грэм. В хорошую же ловушку он сам себя загнал…

— Я люблю тебя, Грэм, — опустила она глаза. — До сих пор. И ты знаешь это. Должен знать, потому что я уже говорила тебе это… давно. Когда ты еще жил здесь.

— Я помню. Но, Марьяна… я никогда не говорил тебе ничего подобного. И сейчас не скажу.

Грэм понимал, что его слова жестоки. Но лучше уж так, чем продолжать морочить Марьяне голову. Ему было очень неловко, с большим удовольствием он оказался бы сейчас за тысячу миль отсюда. Может быть, даже в каменоломнях. Марьяна была не первой влюбленной в него девушкой, с которой ему приходилось объясняться, но единственной, к которой он чувствовал симпатию, и поэтому не мог обойтись с ней, как со всеми прочими.

Марьяна долго молчала, не поднимая глаз. Грэм подумал, на ее месте он просто встал бы и ушел. Может быть, послал бы собеседника к Борону или еще дальше. Хотя, кто знает… он-то никогда еще не был влюблен.

— Понимаю, — проговорила, наконец, Марьяна. — Ты, как всегда, откровенен. Не бойся, я не обиделась. Я все-все понимаю. Скажи только: у тебя, может быть, есть обязательства перед какой-нибудь девушкой?

— Нет. А почему ты спрашиваешь?

— Просто интересно, — Марьяна усмехнулась и резким движением вскинула голову, отбрасывая волосы со лба. — Ладно, неважно все это. Позволь мне побыть с тобой хотя бы до тех пор, пока мы не приедем на материк! Обещаю, что дальше наши пути разойдутся.

— Но твой дядя…

— К Безымянному дядю! Мне опротивел и он, и его любимый Фекс, и вся Ночная гильдия. Ненавижу это Бороново королевство!

— Ты даже не спрашиваешь, куда мы собрались, — тихо сказал Грэм. Его решимость держать Марьяну от себя подальше неизбежно испарялась.

— А мне все равно, — засмеялась она немного нервно. — Да и тебе, как я понимаю, тоже…

— Но, Марьяна, если я тебя увезу, дорога в Иту мне будет навек заказана. И Тарнис больше уже не вступится.

— Ты что, боишься сумеречных братьев? — недоверчиво спросила Марьяна.

— Просто предпочитаю иметь запасные пути для отступления, если вдруг что случится.

— Ну, сюда тебе в любом случае лучше не отступать. Ну же, Грэм? Когда кончатся твои отговорки? Неужели так трудно поверить, что мне здесь так же худо, как и тебе? Что я так же ненавижу эту страну? Этот город? Ну, Грэм, скажи же! — почти крикнула Марьяна.

— Ну, хорошо, — сдался Грэм. — Но только — до материка. Очень прошу.

— Спасибо, милый! — она вдруг смутилась и даже немного покраснела. Жалобно посмотрела на Грэма. — Прости. Мне не стоило тебя так называть. Но только… пожалуйста… в последний раз… поцелуй меня, а? Обещаю, я больше никогда не вспомню…

Что тут было делать? Грэм подошел к Марьяне, — она жадно запрокинула навстречу ему лицо, — и наклонился. Ее рука потянулась к нему, тонкие пальцы нежно огладили его щеку. Он бережно отвел ее ладонь, нагнулся еще ниже и по-братски поцеловал ее лоб. Большего он сделать не мог, хоть режь его на куски. Марьяна разочарованно вздохнула.

— Какой ты… — с досадой сказала она. — Даже и не поцелуешь как следует… И почему ты такой холодный? Ну ладно, все, молчу. Обещала же, что больше не буду. Давай теперь займемся делом. Хорошо бы составить список тех вещей, которые понадобятся тебе… то есть, нам в путешествии.

5

Когда Грэм сообщал своим спутникам, что Марьяна плывет с ними, он ожидал бурных возражений, но просчитался. Илис даже обрадовалась и заявила, что очень рада появлению в их компании еще одной девушки. "Будет одним благоразумным человеком больше, — заявила она. — А то мне с вами двоими тяжко, знаете ли…". Роджер же повел себя так, словно ничего другого и не ожидал, чем жутко разозлил Грэма. Он многозначительно ухмылялся и всем своим видом показывал — он-то, мол, знает, что Марьяна поедет ними не только до материка, и разговоры о скором расставании — чушь. Грэму очень хотелось дать ему по физиономии, но он сдерживался.

Несколько дней, пока Марьяна занималась сборами, они провели в безделье, пользуясь гостеприимством Тарниса, который предоставил в их распоряжение весь дом целиком. Илис бродила по дому или по городу. Правда, ни разу ей не удалось ускользнуть одной, ее непременно сопровождал Роджер. Илис возмущенно вопила и требовала, чтобы он оставил ее в покое, но он был глух к ее жалобам. Грэм знал, что в городе она не раз пыталась избавиться от непрошенного охранника, но ничего не получилось: попробуй-ка скрыться от профессионального охотника за головами, когда он того не хочет. В Ште, правда, ей посчастливилось улизнуть, но с тех пор Роджер поднабрался опыта в общении с ней и ни за что не допустил бы никакой оплошности. Впрочем, теперь он больше походил на преданного телохранителя, нежели на охотника. Он берег Илис, как зеницу ока, только она никак не могла — или не хотела, — оценить его рвения.

Возвращаясь с прогулок, она произносила пространные монологи о том, какой тухлый и грязные городишко Ита. Но с каждым разом ее критика становилась все менее объективной, монологи — значительно короче, а скоро она впала в нездоровую задумчивость, которая очень не нравилась Грэму.

Пока Роджер и Илис прогуливались по Ите, он коротал время в одиночестве. На улицу он не высовывался: инстинкт самосохранения еще работал, и наткнуться на кого-нибудь из местных коллег по цеху или, что еще хуже, на охотников за беглыми каторжниками, Грэму не улыбалось. Он нашел себе занятие, обнаружив в доме Тарниса неплохую библиотеку. Книги не попадали в его руки с тех пор, как он убежал из отцовского замка, и теперь он опять с удовольствием начал читать. Большинство книг в библиотеке Тарниса, правда, были написаны на самистрянском языке, который Грэм знал очень плохо, на уровне общих фраз и ругательств, но несколько томов оказались на всеобщем. Когда Тарнис, время от времени появлявшийся в доме, наткнулся на Грэма, который сидел перед камином с трудом по метафизике в руках, он очень удивился.