Дело о зеленом саквояже - Кузнецова Наталия Александровна - Страница 8

• Предыдущая
• 8/36
• Следующая

— Кто-то кричал? В чем дело? — вопросительно подняла брови девушка.

— А вот, полюбуйся, пожалуйста. Вылил на себя невесть сколько кетчупа и вдобавок всех разбудил, — продолжала ворчать Робин. Она заглянула под Мишину кровать и достала оттуда пустую бутылку. — Ну, так и есть. А говоришь, не пачкал!

Миша вновь покачал головой. Тогда на всякий случай Робин зашла в комнату к Ронни. Мальчик сладко спал, свесив одну ногу с кроватки. Крики брата его не разбудили. Ясно было видно, что он не притворяется и что это не его проделка.

— Ронни спит, а больше некому, — вернувшись, сказала Робин.

— Это не я, — в отчаянии оттого, что ему не верят, в который раз прошептал Миша.

Маруся быстро сдернула с постели простыни, достала свежую пижамку.

— Не ты, не ты. Ничего страшного. Беги в ванную и мойся, — приказала она.

Меньше чем через полчаса Миша снова оказался в своей постели, на чистых простынках. К нему снова подошла Маруся.

— А теперь все же расскажи мне, что случилось и откуда здесь взялся кетчуп? — мягко спросила она. За ней опять появилась Нелли. Она по-русски пожаловалась Марусе на то, что не может заснуть, так как у нее все еще побаливает нога, потом присела на Мишину кровать и погладила мальчика по руке:

— Расскажи нам обо всем, тебе от этого станет только легче, вот увидишь.

Но Миша не знал, о чем он должен им рассказывать. Не о сне же, в котором он видел свою маму, и не о том, как ему потом стало одиноко и страшно. Он натянул на себя простыню и отвернулся.

— Оставьте меня, я хочу спать.

— Ну что ж, спи. — Маруся поднялась с места, они с Нелли вышли за дверь, и он услышал, как домоправительница говорит девушке:

— Вообще-то раньше он часто в свою постель разные продукты таскал, но понять не могу, зачем ему на этот раз кетчуп понадобился.

На занятиях в школе невыспавшийся Миша полдня клевал носом, но, вернувшись домой, первым делом принялся внимательно оглядывать свою комнату: не валяется ли еще что-нибудь, как вчера, на полу? Потом заглянул в атлас. Подсохшие листочки эвкалипта лежали на своем месте — рядом с рисунком хищного зубастого мегалозавра с открытой пастью и короткими передними лапами. Подойдя к креслу, мальчик взял в руки коричневого мишку по имени Винни-Пух — самую любимую свою игрушку, которую когда-то давно ему подарила мама.

И вдруг ноги у него подкосились. Медвежья голова едва-едва держалась на одной ниточке.

В это время в его комнату заглянул Ронни.

— Ты зачем у мишки голову оторвал? — с интересом спросил он.

Миша держал в руках свою испорченную игрушку, и вдруг слезы сами, не спрашиваясь, потекли у него из глаз.

— Это не ты сделал? — всхлипывая, проговорил он.

— Не я, — покачал головой Ронни.

Миша пристально смотрел на мальчика. Глаза у Ронни были ясными и правдивыми. Вообще-то он никогда никого не обманывал.

— А кто же тогда?

— Никто. Сам, может быть, развалился? — предположил брат.

— Сами головы ни у кого не отрываются. — Миша захотел приладить ее на место, но держаться на своем туловище мишкина голова больше не хотела.

В комнату заглянула Маруся и заметила Мишины ухищрения.

— Что ж ты так неосторожен? — покачала головой женщина и подошла к нему ближе. — Не плачь, Маша вернется, повезет тебя в магазин игрушек, и вы вместе с ней найдете там похожего мишку. А если хочешь, я попытаюсь починить этого. Только больше так не делай, тогда и не придется плакать.

Миша топнул ногой.

— Я ничего не делал!

Маруся, по всей видимости, решила с ним не ссориться. Она пожала плечами и вышла из комнаты.

— Видишь, она говорит, что можно ее пришить. А хочешь, я дам тебе взамен своего самого большого крокодила? — Ронни был добрым мальчиком и для своего брата ничего не жалел.

Миша покачал головой.

— Ничего мне не надо.

Он вышел из комнаты, чтобы спросить у Робин, не знает ли она, кто это сделал, но потом передумал и вернулся обратно. Робин, конечно, так же, как и Маруся, подумает, что он сам испортил своего мишку.

Ронни надоело стоять на месте, и он выскочил за дверь. И в ту же секунду за окном послышался непонятный шорох, как будто кто-то собирался залезть к Мише в комнату. Миша раздвинул жалюзи, но за окном никого не увидел. И тогда ему снова стало очень страшно. Очень захотелось убежать и куда-нибудь спрятаться, но куда ему бежать, а главное — от кого? И вот тогда-то он и кинулся к компьютеру и быстро, как только мог, не раздумывая, набрал те самые несколько слов на английском языке, которые и прочитали через несколько часов Лешка с Ромкой. Раньше они этого сделать не могли, потому что в то время, когда Миша это писал, у них была глубокая ночь.

Ответ от них Миша прослушал поздно вечером, перед тем как лечь спать. Он понял, что московские ребята хотят ему помочь, потому и попросили рассказать им более подробно о том, чего он так испугался.

В доме было два компьютера. Один стоял в кабинете Стивена, другой — в гостиной. Миша заперся в кабинете приемного отца и, запинаясь, рассказал своим новым друзьям обо всех странных и очень напугавших его событиях.

На уроках в школе Лешка беспрерывно думала о коротком Мишином письме, а Ромка отыскивал ее на каждой перемене и без конца приставал:

— Как ты думаешь, он нам уже ответил? Мы узнаем, что с ним случилось? Блин, как же мы от него далеко находимся, не побежишь, не спросишь, — вздыхал он. — Может быть, Вику подключить все-таки? Давай ей позвоним, пусть все выяснит.

— Домой вернемся и решим, — терпеливо отвечала Лешка.

И когда они, наконец, вбежали в дом, Лешка первым делом включила компьютер, а Ромка завопил:

— Ну что, говори скорей, есть там что-нибудь?

— Есть, — выдохнула сестра. — Смотри.

На экране монитора появился Миша. Постоянно оглядываясь на дверь, словно боясь, что его кто-нибудь подслушает, мальчик с волнением рассказал им о найденном на полу листике эвкалипта, о том, как прошлой ночью кто-то его облил кетчупом, а он подумал, что это кровь, и очень испугался. Но все домашние решили, что он испачкал себя сам, так как никто из них этого не делал. А когда на другой день он вернулся из школы домой, то обнаружил, что у его мишки оторвали голову.

Миша показал ребятам того самого коричневого медведя, с которым он был на присланном им снимке. Голова у Винни-Пуха была на месте.

— Ее Маруся обратно пришила, — объяснил мальчик и продолжал: — А еще за окном был непонятный шорох, но потом оказалось, что это Федя запутался в кустах. Он хотел забраться ко мне в комнату, но у него ничего не получилось. Но кто сделал все остальное, я не знаю, — развел он руками. — А Маша со Стивеном еще не вернулись, и мне без них очень плохо.

Немного помолчав, мальчик жалобно сказал:

— Я ведь не маленький, понимаю, что вы не можете мне помочь, потому что далеко живете. Но вы хоть верите мне? — в его голосе послышалось отчаяние. — Верите? Ответьте, я буду ждать ваших писем.

— А ты, Лешка, ему веришь? — спросил Ромка. Девочка кивнула.

— Зачем ему врать?

— Ну, не специально. Может быть, ему все это мерещится, говорила же Светлана Анатольевна, Славкина мать, что после автокатастрофы у него что-то с психикой. Или же кто-то его нарочно пугает. Но, как ты думаешь, зачем?

Лешка вдруг дернула брата за рукав.

— Рома, а вдруг его близкие только притворяются, что они хорошо к нему относятся, а сами спят и видят, как бы от него избавиться? Бывает же такое в жизни!

— В жизни бывает всякое. Но таким образом они от него все равно не избавятся. Не убьют же они его теперь? — Ромка перебрал присланные Мишей фотографии и, сложив их веером, как игральные карты, внимательно вгляделся в каждую. — И вообще предложенная тобой версия весьма маловероятна. Смотри, этот Ронни совсем еще малявка, что он там может замышлять, а Робин уже взрослая. Если она не какая-нибудь психбольная, то пугать ребенка и подавно не станет. Хотя, если хочешь, давай спросим, что он сам об этом думает. Если он, проснувшись, прочитает вопрос, то у нас как раз вечер будет, то есть мы успеем его еще сегодня получить.

• Предыдущая
• 8/36
• Следующая