Портреты гомеопатических препаратов (часть 1) - Култер Кэтрин Р. - Страница 43

Хозяйка, случайно услышавшая последнее замечание, воскликнула: «Как жаль! Сегодня я приготовила особый, вкусный ростбиф. Если бы я только знала, я бы вместо этого…»

«Пожалуйста, — поспешил её успокоить Lycopodium, — когда я обедаю не дома, я ем все, что мне подают. Последняя вещь, чего я бы не хотел, так это причинять неудобство хозяйке или налагать свои диетические ограничения на кого-нибудь ещё». Это было сказано с таким тактом и чувством, что каждый инстинктивно ощутил: «Да, это истинная забота о других. Этот человек — настоящий джентльмен».

Когда Lycopodium сказал, что ест все, что ему подадут, он действительно имел в виду все, поскольку он несколько раз подкладывал себе ростбиф и поглощал его с видимым удовольствием. Можно было только предположить после всего этого, что он только что объявил о том, что он скромно жертвует своим духовным совершенством ради того, чтобы не причинять затруднений хозяйке. Единственное, что мешало трактовать его слова таким образом (что выяснилось позднее), был тот факт, что он повторял свои выступления на других званых обедах: тот же разговор о самодисциплине и «тяжелых мясных блюдах» и те же несколько порций свинины, баранины или говядины. Возможно, под «тяжелыми мясными блюдами» данный представитель типа Lycopodium имел в виду мясо слона, жирафа или гиппопотама!

Однако самой удивительной была реакция его друзей. Нимало не сомневаясь, что он и на самом деле весьма воздержан, как он им заявил, они продолжали верить его словам вместо того, чтобы верить его поступкам, и продолжали с восторгом говорить о его строгих диетических правилах. И когда им напоминали, что он все-таки ест тяжелые мясные блюда, даже по несколько порций, они оправдывали его, расценивая все как скромность и вежливость. Временами вдохновенный Lycopodium настолько искусен в создании и демонстрировании образа, что люди даже не замечают, что король голый. Этот вид самообмана более сложен, чем простая ложь или лицемерие. Так как он удовлетворяет у Lycopodium некоторую глубоко лежащую эмоциональную необходимость и поддерживает его жизнеспособность, то он искренне верит, что то, что даёт ему преимущество, что бы это ни было, хорошо и правильно, в то время как все, что для него отталкивающе и некрасиво, должно считаться неправильным и неистинным.

Он зачастую держится за свой самообман по той простой причине, что он не хочет измениться или, может быть, нет необходимости в изменении. Он доволен сам собой, преуспевает по всем человеческим стандартам и хочет оставаться таким, какой он есть: самообманывающимся по некоторым вопросам, в чем можно не сомневаться, но продуктивным и жизнеспособным членом общества. В конечном счете, приятный самообман может доставлять гораздо меньше страданий, чем иногда приносит опустошающее самосознание Lachesis или Natrum muriaticum. По сути, неразрушимость Lycopodium отражает целостность его натуры, которая прекрасно вооружает его для осуществления жизненных задач. Как и для пучков мха, которому для выживания не требуются модификации.

Временами, однако, он проявляет искреннее желание углубить своё понимание окружающего мира. Это особенно заметно в средние года его жизни, когда его природная целостность начинает ослабевать. Тогда он начинает терять уверенность в своей силе и энергии или начинает чувствовать расхождение между общественным собственным образом и тем, что он есть на самом деле, и постоянно погружается в сомнения. «Я ощущаю, что коврик, на котором я стоял всю свою жизнь, кто-то вытягивает у меня из-под ног», «Очевидно, основание, на котором я построил свою репутацию, никогда не было прочным», «Все построение моей жизни внезапно рушится», «Я не знаю, что случилось, но внезапно вся моя уверенность полностью рассеялась», «Неужели моя профессия — это все, что у меня есть?», «Мне интересно, я что — «пустой» внутри человек? Я слишком придаю значение внешнему виду и не наполняю его эмоциональным содержанием» — все эти высказывания характерны для Lycopodium. Этим пациентам можно помочь гомеопатическими средствами, так как они обладают большой положительно направленной волей. Но что трудно, так это заставить его признать расхождение его представлений с действительностью. Как только Lycopodium признал слабость, он сознательно и интеллигентно начинает её исправлять.

Самообман Lycopodium не следует путать, хотя он и осложняется этим его специфическим пониманием, что есть «правда». Он именно такой индивидуум, который вместе с Понтием Пилатом мог бы спросить: «Что такое Истина?», предполагая, что на вопрос этот не существует ответа. Он скептик и релятивист: для него истина — величина переменная, а сегодняшняя правда — это завтрашняя ошибка.

Однако из этого не следует автоматически, что он циник или занимается самообслуживанием своих собственных интересов. Просто это значит, что у него есть понимание истины, присущее дипломатам, политикам или юристам. Он ощущает, что истина может существовать только для данной ситуации, для данной личности и в данный момент. В противоречивых, спорных вопросах он может легко переключать свою точку зрения на противоположную, служа адвокатом дьяволу и полностью противореча той позиции, которую занимал неделю тому назад, всего ради сохранения интеллектуального равновесия. Он инстинктивно понимает, что ни одна из сторон не права ни в одной из своих крайностей, но истина проходит где-то посередине, и что продвижение и понимание возможны только в том случае, если придерживаться какого-то среднего курса.

Следовательно, Lycopodium не доверяет крайностям любого рода — интеллектуальным, идеологическим, эмоциональным или тем, которые связаны с эстетическими оценками или качествами личности. Сам он сдержан и собран и ожидает, что и другие будут вести себя подобным же образом. Его смущает эксцентричность Calcarea carbonica, раздражает беспорядочное поведение Lachesis, беспокоит несдержанность эмоций у Phosphorus, он нетерпим к разнообразным особенностям Natrum muriaticum. Ему нравится, когда окружающие ведут себя в соответствии с общепринятыми нормами как в обществе, так и частной жизни. Талейран провозгласил инстинктивную нелюбовь Lycopodium к отклоняющемуся от норм поведению, когда инструктировал своих коллег перед дипломатическими переговорами на Конгрессе в Вене: «Прежде всего, не слишком много рвения!»

Lycopodium считает также, что правда должна быть гибкой, чтобы оставаться жизнеспособной. Для того, чтобы быть влиятельным, человек должен принять его идею об истине и придерживаться средней линии во все времена. Каждый должен в некоторой степени поступиться правдой ради конечной цели. Поэтому Lycopodium не всегда стремится говорить «объективную правду». Он предпочитает говорить людям то, что они хотят услышать, что они готовы слышать, или то, что, как он полагает, они обязаны услышать; и спрашивать его о том, говорит ли он правду, это значит задавать ненужный вопрос. Он говорит и не говорит. Он честно полагает, что цель оправдывает средства. Если ему бросают упрек, то он открыто признает изменчивость своих суждений, объясняя, что времена и условия меняются и что, следовательно, он вынужден видоизменять свои мнения. Любой, кто занимает положение начальника в обществе, действует по этому принципу в какой-то степени, но у Lycopodium эта позиция инстинктивна и отражает в целом все его побуждения, поступки и взаимоотношения как личные, так и профессиональные.

И временами то, что кажется обманом, на самом деле является крайней степенью осторожности и осмотрительности. Он не лжив, просто, говоря о чем-либо, он не выдает информации больше, чем необходимо в данной ситуации.