Портреты гомеопатических препаратов (часть 1) - Култер Кэтрин Р. - Страница 56

В романе «Анна Каренина» Толстой с ещё большей глубиной исследовал любовную психику своей героини, также являющейся Phosphorus. Её попытки сохранить приподнятость романтической любви обречены на провал. Когда её любовник Вронский не отвечает больше с прежней страстью, когда она перестаёт быть центром его мыслей и жизни, она не способна переключиться на более спокойный уровень любви. Она преувеличивает, принимая естественное угасание прежнего страстного поклонения Вронского за отказ. Её подавленность растет, она колеблется между безоглядной любовью и необоснованными требованиями, уже надоевшими способами, как это свойственно типу Lachesis. Всё время она старается сохранить в неприкосновенности их первоначальную всепоглощающую страсть и негодует на Вронского, когда ей это не удается. Будучи, однако, пылким Phosphorus, для которого необходимо не только отдавать любовь, но и получать её, она не способна жить в эмоциональном разладе, который сама же и создала (в отличие от Lachesis, который вполне способен), а её подсознательная эмоциональная неустойчивость проявляется в её разочаровании. Потеряв контроль над своими чувствами и поступками, Анна погружается в отчаяние. В смятении, потеряв рассудок, она лишает себя жизни, бросившись под поезд. И хотя картина осложняется незаконностью отношений, чувством вины перед любимым сыном и тяжелым моральным и социальным осуждением, которые подавляют её, поведение Анны во всей этой любовной связи и способ разрешения проблемы являются типичными для Phosphorus.

В основе литературного замысла Толстого лежало первоначальное намерение, как это видно из его записных книжек, изобразить Анну как злую соблазнительницу, которая справедливо наказана за свои моральные прегрешения. Но по мере написания романа, её мягкость, очарование и добрые порывы (т. е. её натура Phosphorus) начали изменять первоначальный замысел и приобретать свою собственную жизнь, и она добивается скорее симпатий и сочувствия читателей, чем осуждения.

Пациенты обычно допускают подсознательно такую мысль: «Я так привлекателен, такой любящий и уступчивый, что это просто глупо ограничивать себя всего одной личностью. Я хочу отдать себя многим». Конечно же, исполнительское искусство, в особенности театр и кино, представляют собой идеальную возможность для выражения таких возвышенных чувств.

Эта впечатлительная натура, такая способная на экстаз и душевный подъем, подвержена также и депрессиям. И как это ни удивительно по отношению к тому, что было сказано об искре, Phosphorus также способен испытывать тоску (средство, которое должно быть внесено в «Реперториум» Кента под этой рубрикой). Само его бурное кипение и радость жизни, его постоянная потребность быть в компании людей, временами кажется подсознательным стремлением защититься против угрюмо нависающего призрака скуки.

Может быть именно поэтому Phosphorus представляет собой одно из лучших средств для юношеского переходного возраста. Его психическая картина полностью отражает эмоции гуляющего по берегу человека, неспособность сосредоточиться на учебе и расфокусированную, ненаправленную энергию. Это средство подходит также для сильного и кратковременного юношеского энтузиазма, потребности в эмоциональном возбуждении, для избежания тоски, которая так легко на него находит. Физически он подходит для худого, сутулящегося, узкогрудого, хрупкого и анемичного юноши, силы которого не в состоянии поддержать его быстрорастущую оболочку и который беспокоен и неугомонен несмотря на свою слабость. Он обожает мороженое, шоколад и всё, что имеет пикантный или соленый вкус (это присуще Phosphorus в любом возрасте): он любит холодные сладкие напитки для быстрого пополнения энергии и для облегчения того, что сжигает его изнутри (Sulphur). Дозы этого лекарства, назначаемые ему время от времени в трудный период юношества, могут значительно облегчить напряжение этого периода.

Периоды «упадка» у Phosphorus могут быть естественной реакцией на его состояния «подъема». Живя, как он это делает, в состоянии экзальтации («экстаз и возбужденное воображение», Геринг) и, подобно Эзопову кузнечику, впитывая жизнь и счастье, разлитые вокруг него, он в какой-то момент вынужден опуститься на землю. И когда это случается, он погружается в глубины «отвращения к жизни», «глубокого упадка духа» и в «отчаяние самоубийцы» (Геринг), «печаль и угнетенность; пресыщение жизнью; безутешная печаль» (Ганеман). Другие конституциональные типы также страдают от плохого настроения и сильной депрессии. Но если Natrum muriaticum ещё надевает маску бодрости, будучи в состоянии депрессии; Lachesis сохраняет определенную жизнеспособность, несмотря на свои печали; Arsenicum в состоянии отчаяния все-таки наилучшим образом понимает и говорит врачу, что нужно делать; Nux vomica редко бывает слишком сильно «в упадке», чтобы прекратить злиться и раздражаться, или Sepia, чтобы прекратить жаловаться, то Phosphorus отказывается от всего, неохотно посещает собрания людей, которые так сильно раньше любил («мизантропия», Беннингхаузен), «вялый, не расположенный что-либо делать» (Ганеман); или, потеряв все амбиции, впадает в «апатичное безразличие» (Геринг).

Хотя мы основное внимание сосредоточили на описании жизнерадостного Phosphorus с чертами экстраверта, гомеопат не должен забывать его «оборотную сторону» медали, так часто присутствующую у лекарств, используемых против множества симптомов полихрестов. Эти основные конституциональные средства так богаты на симптомы, так широко их действие, что они охватывают свои противоположности (то, что Джанг назвал «теневой стороной»). Иногда их полярность распределяется между различными пациентами, в другом случае её можно отыскать в двойственности одного индивидуума: сегодня строго направленного в одну сторону, а завтра в равной степени сильно направленного в противоположную. Возраст, безусловно, принимает участие в появлении полярности у Phosphorus. При столкновении с трудностями и ухудшении здоровья, кипучая, сверкающая сторона его характера становится тусклой и возникает другая, «теневая» сторона уныния.

Женщина сорока пяти лет пришла лечиться от усиливающихся симптомов сердечного заболевания. У неё были сердцебиения, сопровождаемые беспокойством о приближающейся смерти. Ей становилось хуже ночью, когда она ложилась в постель, особенно лежа на левом боку. Временами она ощущала тяжесть в груди, как будто (как она говорила) по ней скакали дикие лошади и она пыталась ими управлять. Все это было типично для Phosphorus. Но, значит, сознание у них такое похожее!

Она действовала в раздражении (Sepia), воображала то, чего не было (Natrum muriaticum) и плакалась (Pulsatilla). Тогда врач расспросил её мужа о её молодости. В действительности, она была раньше счастливой девушкой с блестящими глазами, и позднее она была человеком, который с удовольствием бывает на вечеринках, жизнерадостной и необычайно привлекательной для противоположного пола. В настоящее время от того, что было, осталось мало. Одухотворенная личность Phosphorus была похоронена где-то глубоко под коростой, образовавшейся под влиянием её тяжелой жизни и развивающейся болезни. Но, как можно было ожидать, в процессе лечения по мере улучшения симптомов её сердечной болезни она стала более жизнерадостной и вернулось кое-что из её былого оптимизма.

Другой случай несколько отличается от рассказанного: эгоцентричная и словоохотливая женщина средних лет принимала Lachesis при артрите пальцев рук. Лекарство смогло устранить боли и неприятные ощущения в пальцах, но не смогло устранить неподвижность и боль последних двух пальцев её левой руки. Очевидно, что ей требовалось другое конституциональное средство. При очередном визите она, войдя в кабинет, заявила врачу (женщине), которая занималась ею: «Доброе утро! Мои любовные дела великолепны! У меня два любовника, которые каждый в отдельности не совсем удовлетворяют меня, но в общем я чувствую себя прекрасно! Ну, а теперь вы расскажите мне о своих любовниках!» Это была совершенно новая сторона её натуры. Более легкая, готовая к приключениям черта её личности проявилась, и она впервые была готова слушать другого. Lachesis расчистил путь назад к её юным годам Phosphorus, после того как были сняты с неё позднейшие наслоения, возникшие под влиянием житейских забот. Теперь все признаки указывали на Phosphorus, который и разрешил все проблемы.