Портреты гомеопатических препаратов (часть 1) - Култер Кэтрин Р. - Страница 91

И так бывает не только дома. В основном «безразличный к благополучию других» (Кент), эгоистичный Sulphur неохотно уделяет минуту своего времени или каплю своей энергии для какого-нибудь общего мероприятия, и даже если он — заинтересованная сторона, он просто исполняет свою часть работы. Ему не нужно сотрудничать или выражать благодарность, потому что все обязаны ему. Другие должны чувствовать себя польщенными, помогая ему.

Но иногда агрессивное нежелание сотрудничать у ребенка Sulphur ошибочно приписывают его эгоизму, а на самом деле это может идти от крайней степени независимости и неприятия постороннего вмешательства. «Я хочу это сделать по-своему!» — настаивает он. «Я сам, я сам!» — кричит он возмущенно, отталкивая помощь, когда он борется со шнурками от ботинок, пытаясь их завязать, или старается решить какую-нибудь трудную задачу. С раннего возраста он убежден, что он всё знает лучше всех, и требует, чтобы его оставили в покое и дали ему самому попытаться сделать. Дети Calcarea carbonica тоже могут быть очень независимыми, но они меньше спорят при этом.

Sulphur также часто большой материалист. Это проявляется в его привязанности к деньгам иили к собственности, а также в отношении к ним. «Что мое, то мое, а что твое — то спорно!» Это качество проявляется уже в раннем возрасте: ребенок может быть просто свирепым, хватая и унося чужие игрушки, в то время как свои игрушки он упорно защищает. «Это мое!.. Не трогай!.. Я хочу твой мяч!..» — это все фразы, употребляемые ребенком типа Sulphur. По этой причине Sulphur был однажды прописан восемнадцатимесячному ребенку со сложным инфекционным заболеванием дыхательного тракта: сидя на коленях у матери, он дергал её серьги и кричал: «Мое!.. Мое!» — со злым и решительным выражением лица.

Иногда, однако, встречается обратное. Вместо того, чтобы хватать, ребенок настойчиво вталкивает игрушку или погремушку в руки другому. Одну полугодовалую девочку Sulphur принесли для лечения на удивление толстой младенческой экземы на голове (её толщина доходила до 3 миллиметров). Эта часть отслаивалась и снималась полосами. Во время осмотра девочка с удивительно настойчивым ворчанием вынуждала врача взять у неё её кольцо для кусания и не успокоилась, пока не добилась своего. Ребенок постарше может подойти к любому, к кому ему заблагорассудится, и щедро вручить свою книгу или мягкого игрушечного зверя с той же настойчивостью.

По мере того, как Sulphur становится старше, он начинает собирать коллекции вещей: камни, ракушки, марки, спичечные коробки, замки и ключи или бейсбольные карточки. Он даже собирает сломанные игрушки, выловленные из мусорных ящиков, — всё, что захватывает его воображение несмотря на ценность. По инстинктам он — крыса-собирательница, откладывающая про запас всё, до чего он может дотянуться. Девочка будет собирать множество кукол, или крошечных игрушечных зверьков, или фарфоровые предметы, которые разложит на своих полочках, где она сможет их видеть все разом. Она может проводить часы, сортируя и переставляя эти миленькие вещи, в то время как мальчик скорее всего затолкает свою коллекцию в ящик или оставит её в куче на полу.

Ребенок «необычайно доволен своей собственностью» (Борланд). Он ею гордится, говорит о ней и показывает её. Он даже не завидует тому, чем владеет его сверстник, хотя всегда рад что-нибудь добавить к своим приобретениям. Какой бы беспорядочной и заваленной ни была его комната, он точно знает, где что находится, и не переносит, если что-то уносят или передвигают. Он должен иметь возможность в любой момент взять в руки любой из предметов и не любит, если что-то находится вне его поля зрения. Карманы юного Sulphur забиты его любимыми предметами, а мальчик постарше устраивает кладовую домашних инструментов и всяких хозяйственных предметов у себя в ящике, так что другие члены семьи всегда знают, где найти самые лучшие ручки и ластики, какие-нибудь нужные предметы, типа клейкой ленты.

Такое же пристрастие встречается и у взрослых. Стол, принадлежащий Sulphur, легко узнать по наваленной куче бумаг, так что кажется невозможным что-либо отыскать. Однако он может моментально найти самую маленькую записочку и приходит в смятение, если его жена или секретарша предлагает всё сложить и привести в порядок. Он фактически считает окружающую его неразбериху и беспорядок «удобными». Бывают и другие случаи, когда у Sulphur может быть теоретическое стремление к опрятности, и он раздражается, когда вокруг грязь и беспорядок, но сам и пальцем не пошевелит, чтобы навести порядок. Как на работе, так и дома он хочет, чтобы другие за ним убирали, и приходит в ярость, если они этого не делают. Так что кажущаяся опрятность жилья Sulphur — это всего лишь поверхностное впечатление, и под внешним видом царит всё тот же беспорядок. Если откроете дверку шкафа, всё содержимое вывалится кучей под ноги. Ящики его стола — это крысиные гнезда, забитые нитками, проволокой, скрепками, бумагами, перепутанными в один неразрешимый сверток (шкафы и ящики Arsenicum album также безупречны, как и внешний вид его комнаты).

В своей сильной привязанности к каждому предмету он не стремится расстаться с милыми его сердцу вещами и упорно за них держится, если его вынуждают это сделать. Он очень не любит одалживать даже такие безличные и легко заменяемые предметы, как ножницы, он нервничает, когда их нет на столе, и не успокаивается, пока их не вернут. Эта необходимость в ощутимом контакте со своими вещами, ношение их при себе или расположение в пределах досягаемости, под рукой, является типичной особенностью Sulphur.

Яркой иллюстрацией к сказанному может служить экзематозный трехлетний пациент, который вошел к врачу в кабинет с пятью (не с одной, а с пятью!) сосками-«успокоителями»: одна — во рту, по одной в каждом крепко сжатом кулаке и остальные две свисали, болтаясь на каждой руке так, чтобы он мог их всё время видеть. Если одна из пяти вдруг исчезала, он приходил в ярость. Эта ситуация требовала назначения Sulphur. Вскоре после приема курса этого лекарства его экзема начала проходить, и не прошло много времени, как он подошел к родителям и заявил: «Я думаю, что я уже вырос для того, чтобы пользоваться моими успокоителями. Я собираюсь отдать все мои соски Санта Клаусу. Как вы думаете, он появится летом (а дело было в июле), чтобы их забрать?» Однако, поскольку это был Sulphur, то он взамен своих хорошо изжеванных сосок потребовал электропоезд.

В детском возрасте Sulphur любит менять свои богатства и редко из таких сделок выходит потерпевшей стороной. Однако и в таких случаях бывают обратные результаты, например, когда ребенок чувствует себя счастливым, обменяв хороший фотоаппарат или новенькое ружье на неотразимый мешок никудышных старых игрушек, и очень ими гордится.

Он ненавидит расставаться ни с одним из своих предметов, даже с самым бесполезным. Тринадцатилетней девочке приказали выбросить некоторые из книг и игрушек, для которых она выросла. Она сидит и жалобно воет: «Как ты ждёшь, чтобы я избавилась от них, когда я не могу перенести даже то, что мне нужно выбросить мою математику за четвертый класс и диктанты?» И взрослые остаются конституционально не способными выбросить ненужные вещи. Женщина не может расстаться с неразборчивыми письмами своей бабушки, с туфельками, из которых её ребенок давно уже вырос, или с лампой, давно вышедшей из моды. Мужчина не способен навести порядок на чердаке и выбросить остатки половиков, куски старого линолеума, части сломанных приборов и даже стопы старых газет. Каждый из этих предметов Sulphur не может выбросить, потому что: «Кто знает? — возможно в один прекрасный день они могут пригодиться».

У ребенка типа Sulphur проявляется «удивительное ощущение, что такое деньги» (Борланд). Четырехлетний ребенок может обратиться к взрослому с таким проницательным замечанием: «Это дорогое пальто, которое ты носишь». У мальчика точный взгляд на выгодность покупки, и он может настаивать, чтобы его родители делали покупки соответствующим образом: «Почему ты купил пленку в аптеке, когда она гораздо дешевле в супермаркете?» Ну, и как можно ожидать, такие мальчики, хорошо понимающие в ценах, неохотно дают в долг деньги, даже родителям и друзьям, которые, как этим мальчикам хорошо известно, вернут им долг в своё время.