Портреты гомеопатических препаратов, ( часть 2) - Култер Кэтрин Р. - Страница 54

Нервная, возбудимая натура делает Nux vomica человеком, страдающим от бессонницы. Он не может заснуть из-за тех мыслей, которые крутятся у него в голове, находясь в состоянии нервного возбуждения («он становится более активным психически и более чувствительным к окружающей среде поздно вечером и не может спать», Борланд). Или злость, грустные мысли, множество проблем, приходящие ему на ум, возбуждают его, не давая уснуть. Он может легко засыпать, но «то спит, то просыпается» (Кент), либо просыпается в 3 часа ночи (ключевой симптом) и засыпает только тогда, когда уже наступает рассвет («просыпается около 3 часов ночи и вынужден лежать без сна несколько часов, пока в голову лезут неотвязные мысли, и… засыпает, полный мрачных мыслей, когда утро уже в полном разгаре, после чего просыпается более утомленным, чем был, когда лежал без сна среди ночи», Ганеман).

Ганеман даёт список многочисленных тяжелых снов этого типа, начиная с обычных «снов о неприятных вещах, которые случились или о которых говорили накануне» и кончая необычными «снами, вызывающими ужас: больные или изуродованные человеческие существа… вши и паразиты… дикие животные… что у него выпали зубы изо рта…» и т. д.

И Nux vomica, и Natrum muriaticum имеют тенденцию просыпаться через несколько часов сна, но Nux vomica потом снова засыпает, даже если уже позднее утро, а второй совсем не засыпает («невозможность заснуть после пробуждения», Богер). Sulphur тоже относится к тем типам, которые «абсолютно не могут заснуть», или может «просыпаться в 3, 4 или 5 часов ночи и не засыпать после этого» (Геринг). При лечении тяжелой бессонницы обычно лучше назначать частые (ежедневные в течение недели или двух) дозы в низкой или средней потенции, чем единичную дозу в высокой потенции.

Lachesis утром, как мы помним, полон энергии, несмотря на бессонную ночь. В это же время суток (ранним утром) у Nux vomica может быть ухудшение его диспепсии, астмы, болей в спине или суставах. Он может негодовать на свою бессонницу (Arsenicum album), считая непрерывный, восьмичасовой сон необходимым для здоровья и жалуясь на огромную, всемирную несправедливость, если он лишён такого сна («Я надеялся, что все божьи твари могут, по крайней мере, спать!» — было возмущённое восклицание одного пациента).

Поскольку этого человека беспокоит любой шум, будя его, то для него может оказаться затруднительным засыпать, деля с кем-нибудь спальное помещение. Если кто-то из братьев и сестер, или соучеников в интернате или колледже, или молодожены, несмотря на взаимную привязанность, проявляют подобное беспокойство, то одним из лекарств, о которых необходимо подумать в первую очередь, будет Nux vomica.

Порог болевой чувствительности у этого типа очень низкий. Даже умеренная боль может сделать его неуправляемым и агрессивно нетерпеливым («чувствителен даже к самым пустячным недомоганиям», Кент; «не может переносить боль без стонов и жалоб», Ганеман), а когда боль несколько сильнее средней, тогда он «считает, что переносимые боли невыносимы и он умрёт от болевого шока» (Ганеман).

Все его чувствительности так сильно действуют на Nux vomica, что он падает в обморок (списки всех реперториумов помещают данный тип на первые места в такой рубрике). Nux vomica падает в обморок в переполненной, набитой людьми, комнате, от волнения, истерики, слабости, во время месячных, беременности, от тяжелого труда, или от жары («головокружение и слабость в толпе или когда горит множество газовых ламп», Геринг), или обратное — когда гуляет на открытом воздухе. Примечательна здесь и его идиосинкратическая «потеря сознания при виде крови» (Гибсон Миллер).

Было решено, что один из пациентов с довольно обычными аллергическими состояниями нуждается в лечении Nux vomica после того, как он рассказал врачу, что был освобожден от службы в армии из-за того, что терял сознание при виде крови у любого существа и далее при виде куска сильно недожаренного мяса.

Nux vomica очень чувствителен к дисгармонии в окружающей его обстановке, возможно, потому, что это угрожает его собственному непрочному эмоциональному и психическому равновесию. Опрятность, гармоничность и порядок очень важны для спокойствия Nux vomica. С его «суматошной и точной» (Геринг) натурой он «всегда недоволен и не удовлетворен и постоянно беспокоится из-за внешних помех» (Кент). Типичная его жалоба: «мой дом (офис, двор) — это источник постоянного раздражения. Куда ни посмотрю, везде что-нибудь не так, как надо» (Arsenicum album). Часто его раздражительность и критичность возникают тогда, когда окружающие его люди не придерживаются именно его особых понятий о порядке. «Всё в моем доме (офисе) имеет своё собственное место, и если кто-нибудь сдвигает вещь, то я передвигаю её обратно!» — это обычное его замечание. То есть ему нравится, чтобы всё исполнялось точно до мелочей и особым («правильным») образом. Например, ему не нравится есть грейпфрут, если он не был сначала аккуратно разделен на дольки; он может отказаться от кукурузного хлеба, испеченного в глубоком (вместо мелкого) противне («Он просто нехорошо выглядит!»); может расстроиться, если кто-то не так стелет постель или красит забор слишком маленькой кисточкой: «Самый непроизводительный способ так делать…» — ворчит он.[8]

Он может, хотя и с трудом, выдержать картину, криво висящую на стене (чего не может Arsenicum album), но не выносит открытых ящиков и распахнутых дверей в туалет. И коллеги, и студенты одного профессора английской литературы типа Nux vomica заявляли, что могут не глядя найти любую книгу на полке шкафа у профессора, настолько тщательно до мелочи они были расставлены по тематике и по периодам (и, конечно, по алфавиту).

Многие из конституциональных типов могут проявлять особое внимание к какой-либо специфической области — первыми сразу вспоминаются люди конституциональных типов Sulphur, Natrum muriaticum и Silicea, но Nux vomica похож на Arsenicum album в его способности уделять бесконечное внимание всему, что делается в его жизни, и всему, что делает он сам («Любую работу, которую стоит делать, нужно делать хорошо» — это его кредо, и он следует сразу после Arsenicum album с его «Все, что нужно выполнить, стоит перевыполнить»). Например, если он готовит какое-то специальное блюдо, то потом всё уберет за собой, как обычно, в то время как после Sulphur или Natrum muriaticum должен убирать кто-то другой. Может быть, именно поэтому Nux vomica и Arsenicum album — единственные лекарства, стоящие в рубрике «придирчивость» в «Реперториуме» Кента.

Одна женщина, уборщица, у которой уже длительное время были напряженные отношения в семье, хорошо известная своим добросовестным и старательным отношением к работе, страдала от внутренней дрожи и трясения («первичности», как она это назвала), а также от болей в нижней части спины спазматического характера перед и во время менструаций. Все боли облегчались от сильного жесткого давления, и во время сидения или лежания без движения она старалась крепко прижиматься спиной к какой-нибудь твердой опоре («хуже при малейшем движении… она хочет сидеть, не двигаясь», Берике) Врач затруднялся в выборе лекарства, поскольку в равной мере симптомы соответствовали Nux vomica и Natrum muriaticum, пока не спросил, так ли чисто у неё в доме, как на работе. «О, боже, нет, — воскликнула она. — Всё в беспорядке, как на рынке! Вы думаете, что мне хочется заниматься уборкой дома, после того как я это делала целый день для других?» Этот ответ ясно указывал на Natrum muriaticum, который из чувства долга сделает для других то, что не сделает для себя. Дом Nux vomica безупречен.

Временами разборчивость Nux vomica, как и Arsenicum album, может быть «чем-то уж слишком», какой-то одержимостью вместо достоинства. В этом несовершенном мире человек всегда не в ладу сам с собой и досаждает другим, тем, кто от всего сердца желает освободиться от грязи и беспорядка.

Парадоксально, но этим разборчивым конституциональным типам нравятся уродливые собаки. Как будто бы, пресытившись элегантностью, опрятностью и видимой гармонией, они ищут обратного в отталкивающем и слюнявом бульдоге. Когда их просят объяснить причину такого удивительного выбора, они отвечают, что: «Есть что-то успокаивающее в этой породе. Эти собаки настолько уродливы, что фактически кажутся красивыми!» А если у Natrum muriaticum некрасивая собака, то это получилось из сочувствия или потому, что Natrum muriaticum считает такую собаку «неудачницей».