Портреты гомеопатических препаратов, ( часть 2) - Култер Кэтрин Р. - Страница 85

Такие же плутовские проделки указали на Tuberculinum и у другого четырехлетнего ребенка, который постоянно болел тонзиллитом до тех пор, пока ему не были прописаны ежемесячные дозы Phosphorus 3C в течение зимы. Врач не хотел, чтобы эта схема повторялась неопределенно долго, и поэтому подумал о назначении Tuberculinum, исходя из того факта, что мальчик слегка передергивал при игре в карты. В том возрасте, когда другие ещё учатся зачаткам простейшей карточной игры, этот ребенок был уже достаточно ловок, чтобы обманывать. Умно отвлекая внимание своими забавными ужимками, он выбирал и выбрасывал всё, что ему было нужно. Никакого зла он не замышлял. Мальчик воспринимал это упражнение как проверку на сообразительность. Если его ловили на месте преступления, то он просто посмеивался от того, какой он был умный, и проявлял равное восхищение, если кто-то был способен ещё больше обставить его в этих проделках. Во всяком случае лекарство укрепило его горло так, что у него отпала необходимость принимать ежемесячно Phosphorus, не изменив его в основном хорошо налаженную и любящую развлечения, хотя и проказливую натуру.

Возвратимся, однако, к вопросу об изменчивости в настроении. Даже в основе своей утонченный и чувствительный индивидуум, если расстроен, рассержен или подавлен, может проявлять буйство: биться головой обо что-то твердое, нанося удары кулаком по стеклу в двери или по стене, царапая себя, разрывая на себе одежду или просто «ругаясь и понося» (Берике) других. Изменчивость может быть таких размеров, что изменяет саму индивидуальность человека.[33]

Именно такой была женщина, первоначально вполне управляющая собой, которая пережила нервное потрясение во время менопаузы. Отказываясь от всяких аллопатических лечений и требуя только гомеопатии, она звонила врачу до трех раз в день, разговаривая нервно по 30 минут и более в один раз, забрасывая его симптомами и требуя скорейшего лечения. И в это же время она горько жаловалась: «Сколько же я ещё должна принимать ваши лекарства». Я не хочу быть зависимой от них, как от транквилизаторов. Почему Вы не назначите мне что-нибудь, что мне действительно бы помогло!» Её длинные речи заканчивались обвинительными упреками: «Что Вы за гомеопат, если не можете помочь далее в обычном случае менопаузы!

Картина была характерной для типов Lachesis и Ignatia, но ни одно из этих двух лекарств не помогало достаточно длительный период, независимо от потенции и от того, сколько доз — одна или множество — назначались, до тех пор, пока пациентка не получила одну дозу Tuberculinum 10M Он не только стабилизировал её настроение, но и дал ей возможность лучше реагировать на первые два лекарства. Эти три препарата помогли ей пройти период жизни, который так труден для каждого.

Это фактически классическая картина, иллюстрирующая роль нозодов в лечении. Возможно, потому, что они действуют на первоначальные врожденные причины патологии пациента, его врожденные недомогания, поэтому они работают на более глубоком уровне, стимулируют и вновь оживляют ослабленные реакции и механизмы самооздоровления. Нозоды действуют не только как конституциональные средства со своими собственными патогенезами, но, как уже указывалось выше, они подготавливают организм, повышая его реактивность, и заставляют реагировать должным образом на другие гомеопатические препараты. Sulphur играет ту же роль, но некоторые авторы считают, что Tuberculinum действует даже более глубоко в некоторых случаях, и рекомендуют его применять тогда, «когда Sulphur или Psorinum не могут облегчить состояние или обеспечить постоянное улучшение» (Аллен).

Ещё один типичный случай. Женщине, у которой аменорея и периодические невралгические головные боли начались ещё полтора года тому назад после смерти матери от того, что она не могла ни разу заплакать о своей потере, был назначен Natrum muriaticum, но безрезультатно. Не помог и Sulphur. А через месяц был назначен Tuberculinum 50М после Natrum muriaticum, который вызвал у неё оздоравливающие слезы, восстановил её менструальный цикл и в конечном счёте устранил её головные боли.

Изменчивость Tuberculinum может приобрести идиосинкратические формы чередования физических и психических состояний. По мере улучшения физических симптомов пациент становится меланхоличным и раздражительным и обратное — со смягчением депрессии, злобы или упадка сил у него развиваются различные физические симптомы: начиная с возврата экзем, ревматических болей, диареи и особенно головных болей. «Когда на больного чахоткой находит мания, — писал Ганеман в «Органоне» (§ 38), — она задерживает эту болезнь со всеми его симптомами, но чахотка возвращается и идёт своим чередом после того, как психические нарушения исчезли».

На одного пациента, чьи послепопуночные потения были настолько обильными, что он был вынужден менять и своё нательное, и постельное белье каждую ночь, очень положительное действие оказал Arsenicum album, но зато после этого пациент стал непредсказуемо капризным и сварливым, а его приятный характер вернулся к нему только после возобновления ночных потений. Перемена в поведении была настолько заметной, что его семья не без оснований упрекала врача в том, что применение Arsenicum album сделало главу семьи совершенно невыносимым. Эта медицинская дилемма была разрешена двумя дозами Tuberculinum средней потенции.

Ночной пот Tuberculinum обычно не имеет неприятного запаха (особенно отличается от едкого запаха Psorinum) и проходит вместе с повышением температуры, но часто «оставляет желтые пятна на постельном белье» (Кент).

Уилер упоминает даже случай, когда удачное лечение хронической кишечной инфекции этим нозодом заметно снизило творческие способности и поток идей у автора. Он в связи с этим делает предположение: «Возможно, что токсины болезни способствуют возникновению идей и образов. Может быть, они даже снижают барьер, который отделяет подсознание, и играют определенную роль во вдохновении, которое так близко связано с этой частью сознания». Но этот случай является, скорее всего, совпадением, и на выводы Уилера оказало влияние романтическое представление о том, что туберкулез делает человека более духовным, возвышенным и укрепляет этого больного, создавая из него более чувствительное и утонченное существо. К счастью, более ни один практикующий врач не отмечает какого-либо устойчивого снижения вдохновения или, вообще, каких-либо умственных способностей в результате приема Tuberculinum или любого другого гомеопатического лекарства. Совсем наоборот, увеличение умственных способностей отмечалось многократно.

Противоположную картину можно было наблюдать у женщины, тяжело переживавшей разочарование в любви, которая обнаружила, что в этот период переживаний у неё исчезли её обычные синусные головные боли. От эмоционального стресса ей были назначены несколько доз Ignatia, но с возвращением спокойствия к ней вернулись и угнетающие головные боли. Тогда врач вспомнил о Tuberculinum, который и дал прекрасные результаты.

Подобных случаев великое множество, и все они подтверждают важный закон, связанный с гомеопатическим лечением: по мере того, как пациент приобретает психическое равновесие или разрешает свои психические проблемы, болезненная сила переходит в область физическую. То же самое наблюдается и в психотерапии, а в главе «Natrum muriaticum» уже обсуждался вопрос о том, как через некоторое время после тяжелой эмоциональной травмы наступают серьезные заболевания, обычно в то время, когда острота потери или шока смягчается и пациент приобретает психическую устойчивость. Такая картина часто указывает на Tuberculinum.

Возможно, вовсе не было случайностью то, что туберкулез свирепствовал в западных странах в те десятилетия, когда Романтизм с его освобождением страстей и эмоций достигал своих вершин.

Обратный процесс также может иметь место: «Существует множество случаев, когда так называемая угрожающая жизни физическая болезнь — нагноение легких, или разрушение какого-нибудь другого жизненно важного органа, или ещё какое-нибудь сильнейшее (острое) заболевание (например, во время заключения и т. п.) — обостряется до безумия, или какого-либо рода меланхолии, или мании через быстрое усиление психических симптомов и благодаря этому полностью устраняет угрозу жизни, возникшую под влиянием физических симптомов, которые к этому времени улучшаются почти до состояния здоровья или, скорее, до состояния их очень слабо выраженного присутствия, которое только внимательно и постоянно наблюдающий врач ещё сможет различить. Вот таким образом, как бы то ни было, болезнь из психического локального недомогания, при котором симптомы были сначала только мягко выражены, перерастаёт и становится основным симптомом, который в очень значительной степени вытесняет другие (физические) симптомы и паллиативно уменьшает их силу воздействия; словом, как бы то ни было, но действие перемещается с более грубых физических органов в сторону почти духовных, умственных и эмоциональных органов, которые всегда лежат за пределами досягаемости всё рассекающего скальпеля» (Ганеман, «Органон», § 216).