Топка - Кунгуров Гавриил Филиппович - Страница 5

• Предыдущая
• 5/13
• Следующая

Слова учителей глубоко волновали Топку. Ему во всем хотелось быть похожим именно на них. Он даже походку изменил и ходил, держа руки поверх своих кожаных штанов, воображая, что заложил руки в карманы, как это делал учитель.

Когда учителя уходили из чума, ребятам было грустно. Они просили их прийти еще и провожали учителей до самого дальнего чума.

Как только гости ушли, Топка старательно усадил ребят около чума. Потом он поставил три прутика, так же, как это делал учитель, положил сверху обломок дерева и, закрыв голову старой оленьей шкурой, щелкнул языком:

— Чик-так!..

Ребята спросили его:

— Зачем щелкнул ты, как дятел?

Топка, с трудом выговаривая русские слова, серьезным голосом ответил:

— Я вас сняль!

Все засмеялись, а Топка, важно раскачиваясь, направился в чум.

Вечером в чуме собралось много людей.

Учителя сказали, что приехали они издалека, от большого совета и просят отдать детей в школу учиться. Долго горел в чуме костер, много чаю было выпито, долго сидели люди и громко разговаривали.

Они расспрашивали, одобрительно качали головами, но детей отдавать в школу не хотели.

Дедушка Яр спросил учителей:

— Оленя учить надо, собаку — тоже, а человека зачем учить, какая от этого польза будет? А?..

Учителя объясняли спокойно, показывали книжки. Ничего не мог понять дедушка Яр и сказал:

— Видно голова моя умом переполнилась и больше не берет; ваших слов мне, однако, не понять...

Отец Топки молчал. Потом, подвинувшись ближе к учителю, он тихо спросил:

— Сына хорошему в далекой школе научите? Добрым ли человеком вернется наш сын, Топка, в родной чум? А?

Помолчав, отец Топки стал спрашивать совета у родных и знакомых. Все сидели молча, держали в зубах длинные трубки и, выпуская синий дым, плевали прямо перед собой.

Помолчав, родные заявили:

— Учить Топку не надо, он и так уже хороший охотник.

Топке было обидно.

Опять водворилось долгое молчание.

Тишину прервал отец Топки:

— Больше не будем говорить, не будем слушать, пусть наши головы ночь думают, а завтра скажут.

Отец Топки поднялся, а за ним — и все остальные. Вскоре чум опустел.

Топка маленький не мог уснуть. Он думал: какая школа и на что она похожа?

Сначала он сравнивал ее с большим озером, где много-много жирной рыбы. Стоит Топка на берегу, водит волшебной палочкой по белому листку, а рыба сама выпрыгивает на берег. Бери ее и клади в сумку.

Потом Топке показалась школа в виде большого стада оленей, а он, Топка, ходит среди оленей, ставит волшебной палочкой на них свои значки и говорит:

— Добрый олень, иди в наше стадо, неси нам счастье.

Так и не мог придумать школу Топка, а только шептал:

— Школа, школа, школа...

С этими словами Топка и уснул.

Рано утром услышал Топка как мать говорила отцу:

— Топку я из чума не отпущу, жаль мне сына в далекую школу отдавать...

Отец разразился руганью:

— Разве баба может понимать что-нибудь в большом деле?

Мать ничего не ответила. Помолчав, тихо сказала:

— Мало у нас оленей, как жить будем? Зачем Топке школа? Надо отдать его богатому человеку в пастухи.

Опять хотел обругать ее отец, но только плюнул прямо на белую шкуру и сказал:

— Какое счастье ты ждешь от богача? Богатый только для себя богатый, а для бедных — беднее зайца.

Но мать ответила:

— Топка оленей заработает, жизнь наша лучше станет.

Отец безнадежно махнул рукой, но, подумав, сказал:

— Богаче Пальси я не знаю, у него оленей, как звезд на небе. Однако, я поеду к нему?

Вместе с Топкой они стали собираться. Отец снял свою меховую рубаху, надел другую, поновее. Но когда увидел, что и эта рубаха в заплатах и дырах, снял и надел прежнюю. Вскоре отец Топки поймал оленей и оседлал их. Ехали медленно.

Сердце Топки сжималось от тоски.

Отец вернулся на другой день. Сына с ним не было.

Топка маленький стал пастухом у кулака Пальси.

В самом далеком чуме, до которого надо ехать на хорошем олене один день, жил кулак Пальси. Про него говорили:

— Богат Пальси оленями, да очень беден совестью. Нет у него жалости к людям. Сколько разорил чумов бедняцких, сколько сирот по свету отправил, — никто не сосчитает.

У Пальси много оленей, и чем больше их у Пальси, тем скупее и жаднее он становится.

Зарежет Пальси оленя, самое лучшее мясо с сыном съест, похуже — сунет жене, а кишки, да объедки разные пастухам отдаст. И этому рады бедные пастухи.

Но над ними есть начальник пострашнее самого Пальси. Это старший пастух, родной дядя Пальси, Еремча.

Он за всех говорит:

— Дорогой наш хозяин, не надо нам ни кишок, ни мелких косточек, отдай их твоим собакам: они хорошо охраняют твой чум, а мы как-нибудь перебьемся...

Радуется Пальси и думает: какие у него добрые пастухи.

Еремча ничего не делает — спит да ест. Пастухи выполняют всю трудную работу по пастьбе, загону и охране огромного стада.

Не даром говорят:

Чем жить в пастухах у Еремчи, лучше умереть сразу.

Пальси не знает счета своим оленям. Считает день, считает два, а сосчитать не может. Сосчитает он все пальцы на руках и на ногах и скажет:

— Один человек.

Потом опять сосчитает все пальцы и скажет:

— Два человека.

Сосчитает третий раз и скажет:

— Три человека.

Это будет 60 оленей, а по его счету — 3 человека.

И как дойдет Пальси до 11 человек, так собьется и заорет:

— Жена, зови скорее Еремчу!

Придет Еремча, Пальси как крикнет:

— Хорошо ли пасете моих оленей?

— Хорошо, — отвечает Еремча.

— Сколько у меня моих оленей?

— Больше чем твоих пальцев на руках и на ногах, если их считать три года, — отвечает спокойно Еремча.

— Ого-го-го! — радуется Пальси и потирает пухлые руки о засаленные кожаные штаны.

— Пасите хорошо, старайтесь, чтобы еще больше было у меня оленей. Если прибредут к моему стаду чужие олени, ловите их, ставьте мое клеймо и не отдавайте хозяевам!

Пальси дает Еремче щепотку крепкого табаку и отпускает.

Когда появляется в тайге много дорогой белки, Пальси и Еремча радуются больше всех.

Пальси спрашивает Еремчу:

— Примечал ли ты в тайге нынче белку. Много ли дорогого зверя?

У Еремчи глаза загораются, как у злой рыси, и он, улыбаясь, говорит:

— Белки в лесу больше, чем волос на твоей голове. Ой, много, беда много белки!

Смеется Пальси и довольным голосом отвечает:

— Надо, Еремча, нам на охоту собираться.

— Наша охота, дорогой хозяин, не в тайге, а в чуме. Нам не надо ни ружья, ни пороху, ни пуль: белка сама прибежит в твой богатый чум...

И оба громко смеются.

Когда наступает горячая пора охоты, идут к Пальси бедняки, охотники безоленные, низко кланяются и говорит:

— Без оленя охотнику в тайге нет пути, дай бедному охотнику оленей на время охоты.

Пальси ласково отвечает:

— Хорошему охотнику никогда не жалеет Пальси дать доброго оленя из своего стада.

Потом он называет количество белок, которое обязан отдать охотник при возвращении обратно оленей.

Бедняки-охотники тяжело вздыхают, долго думают, но соглашаются. Когда оканчивается охота, к большому чуму Пальси идут цепочкой олени. На каждом олене большой пучок серебристых белок.

Доволен Пальси: добыча у него хорошая. Зато бедняки-охотники возвращаются в родные чумы усталые, печальные, с низко опущенными головами.

Пальси и Еремча считают себя добрыми, они всюду говорят:

— Сиротам жизнь даем, бедных от смерти голодной спасаем.

• Предыдущая
• 5/13
• Следующая