Лёд - Картер Крис (1) - Страница 6

• Предыдущая
• 6/14
• Следующая

Пошел я пока таскать мешки с трупами в неотапливаемую кладовку — типа, больше некому этим делом заниматься, как только пилоту. Вижу, вобла Да Сильва этак брезгливо двумя пальчиками берет упакованный в полиэтиленовый пакет пугач — «беретту», кажись, — и откладывает в сторону — на ее драгоценных бумажках лежал. А Молдер давай опять разглядывать листок. Бумага грязная, в пятнах Крови. Я в нее уже заглядывал — каракули, словно ребенок писал: «Мы не те, кто мы есть». И так четыре раза. А федерал этот уже в пятый раз за листок хватается и внимательно так разглядывает. Как будто там все написано, что здесь приключилось.

Когда я вернулся, оттащив последний труп, Молдер все еще стоял и пялился в эту записку. Потом неохотно отложил, взял какую-то другую бумажку и окликнул Мэрфи:

— Дэнни!

А тот сидит — глухарь глухарем. Опять в астрал вышел, свои записи слушает. Молдер его еще пару раз окликнул, рукой перед глазами помахал. Только тогда Мэрфи в реальность вернулся, вздрогнул, обернулся и «ракушки» из ушей вытянул.

— Извини, — говорит, — розыгрыш против Майами, восемьдесят второй год. Помогает переключаться.

По-моему, все ученые — с прибабахом. Дело они, конечно, частенько полезное делают, но шарики за ролики у них точно заскакивают. Да и этот Молдер им под стать — крыша не совсем на месте. Но мне сейчас не до того. Темнят они что-то, ох темнят.

— Я что-то не могу разобраться в этой спутниковой фотографии, — это Молдер говорит. — Объясни, пожалуйста.

Мэрфи уткнулся носом в фотографию, чуть ли не пробуравил ее.

— Так, — говорит, — вот это — область Ледяного мыса. Приблизительная глубина вечной мерзлоты здесь три тысячи метров.

— Я еще нашел здесь вот эти цифры, — говорит Молдер, переворачивая листок. — Если я их правильно понимаю, команда обнаружила, что толщина слоя вечной мерзлоты здесь в два раза больше.

— Ну что ж, — откликнулся Мэрфи, откидываясь на спинку стула, — очень хорошо. Цифры говорят, что здесь вогнутая топология. Похоже, они бурили внутри метеоритного кратера.

Надоело мне эту бодягу слушать, пошел я в другой конец центрального отсека. А там — не лучше.

— Вы ошибаетесь, — доказывает рыженькой селедка-Ходж, — это невозможно.

— Я провела анализы двух образцов, — чуть ли не вопит Скалли.

На ее голос даже народ начал стягиваться:

Молдер с Мэрфи бросили свою топографию, мочалка сушеная тоже перестала в каком-то дерьме ковыряться.

— Что ты нашла? — Молдер спрашивает.

— Кажется, в крови Рихтера присутствуют следы аммиака.

— Это невозможно, — тянет свое Ходж, — аммиак бы распался при температуре человеческого тела.

Ну ни хрена ж себе штучки пошли, думаю. Аммиак в крови! Чего только не придумают.

— Я проверила всё системы фильтрации воздуха, — заявляет Да Сильва, — и не нашла никаких ядов.

— Я нашел, — грустно так говорит Мэрфи. И кепочку свою вечную снял, башку чешет.

Ну, думаю, вот тут-то и все. Или наоборот, самое интересное начнется. Но свалить нужно, а эти придурки все кота за хвост тянут, ждут неизвестно чего. Угробиться хотят, и меня угробить.

— Я нашел яд, — повторяет Мэрфи. — Во льду. И, кроме того, там еще очень много интересного.

Все потянулись за ним, к его столу. Я тоже пошел, встал на входе, прислонившись к какому-то приборному шкафу — ноги не держат, хреново что-то стало. А Мэрфи давай лекцию читать:

— Судя по образцам, в тогдашней атмосфере была невероятно высокая концентрация аммиака, — и в цифры какие-то тычет.

— В земной атмосфере не могло быть такого даже четверть миллиона лет назад. Если только в атмосферу не внедрился инородный объект, — возразил Молдер.

Мэрфи кивнул на микроскоп, приглашая взглянуть.

— Скажи мне, что это не инородный объект, — пробурчал он.

Молдер заглянул в окуляры, аж подпрыгнул и позвал свою подружку-фэбээрошницу. Та тоже глянула и разволновалась. Даже я подошел поближе — интересно, что они там увидели?

— Точно такие же твари находятся в крови у Рихтера, — сказала Скалли и побежала к своему столу. — Одноклеточный организм, возможно — зародышевая стадия более крупного животного.

Все давай пялиться в микроскопы — кто на столе у Мэрфи, кто в другой, что у Скалли. Даже меня любопытство взяло, заглянул. А там болтается какой-то глист — не глист, инфузория-тапочка. Как рисуют рыбьи скелеты — вот такая же хрень, только без хвоста.

А эти чудики давай ликовать и радоваться.

— Это настоящий прорыв,—говорит Ходж, — вам не кажется?

— Доказательство перед нами, — подхватывает Скалли.

— Может, этот организм из льда как-то перебрался в людей? — грустно спрашивает Мэрфи. Как холодной водичкой всех окатил.

— Перестаньте, — говорит Да Сильва, — ничто не способно пережить отрицательных температур в течение четверти миллиона лет.

Успокаивает, стерва, думаю, а уверенности в голосенке нет. Ох, черт, не верю я им, ни на грош не верю!

— Если, конечно, низкие температуры не свойственны его естественной среде обитания, — тихо добавляет Молдер.

А ведь он прав, думаю. Все, хорош, ребята, я отсюда подрываюсь. Кто хочет, пусть летит со мной, а кто поперек дороги встанет — извините, порву в клочья.

— Вы, — говорю, — конечно, можете обсуждать своих тараканов. Но, Скалли, вы говорите, вскрытие показало, что люди убили друг друга, так? Я лично предлагаю убраться отсюда поскорее.

— Я согласен, — вдруг поддержал меня Ходж. — Нужно доставить все эти трупы в надлежащее учреждение, где проведут квалифицированное вскрытие. На тот случай, если мы что-то недосмотрели, агент Скалли.

— Если тела заражены, — говорит Молдер, — мы не можем взять их с собой. Мы и сами можем вернуться, только пройдя карантин.

Ну, думаю, задница! Решил меня припрячь? Да я здесь ни секунды не останусь, попробуй меня удержать, крыса кабинетная!

— Мы не имеем права рисковать, — продолжает Молдер, — привезти человечеству новую чуму.

— Ладно, — говорю, — ну, скажем так, пусть они открыли что-то, чего мы не знаем. Но я лично ждать не собираюсь, пока мы все тут передохнем.

Повернулся и пошел оттуда. И трясет меня, как всегда, когда очень хочется дать кому-нибудь в морду, но нельзя.

— Думаю, — говорит у меня за спиной Ходж, — что сейчас мы вполне можем вернуться.

Я аж остановился у двери и рот открыл. Кто бы мог подумать, что эта селедка вяленая человеком окажется.

— Нам ничто не угрожает, — продолжал -Ходж, — мы не заразились. Мы предприняли все меры предосторожности.

— Собака укусила Медведя, — заявляет Да Сильва.

Все, думаю, сучка, сейчас я тебе точно башку сверну. 'И к ней. Ну, Молдер ее заслонил, и Ходж еще вклинился.

— Собака, — ору, — укусила и Молдера!

— Есть только один способ выяснить, — говорит Скалли. — Пока нас не обследует врач-паразитолог, мы должны выяснить сами — не инфицирован ли кто-нибудь из нас.

Все замолчали и давай переглядываться. Долго молчали. Потом Ходж и говорит — неохотно так:

— Хорошо. Для диагностики надо, чтобы каждый из нас предоставил анализы крови и стула.

Ну ни хрена себе семечки! Срать в баночку да иглами колоться — увольте!

— Анализ стула? — спрашиваю. Кивают. Дурдом какой-то!

— Подобные процедуры всегда у меня проходят трудно, — говорит Мэрфи.

Молдер лицо ладонями потер и решил все к шутке свести:

— Ладно, — говорит. — У кого-нибудь есть спортивная газета?

Нет, мать вашу так, шутки кончились! С этими хлебанными анализами они пусть тут возятся до второго пришествия, а я линяю. Придумали, козлы, забаву! Взял я эту банку, взвесил ее на ладони и со словами:

— Я лично никаких анализов сдавать не собираюсь, — звезданул о ближайшую стену.

Да Сильва аж взвизгнула. А я от этого еще больше взбеленился. Иду к двери и ору:

— Я собираю свои манатки, сажусь в самолет и улетаю!

Молдер тут же кинулся меня останавливать.

— Ты не можешь лететь, — говорит, — тебя укусила собака.

• Предыдущая
• 6/14
• Следующая