Игры в замужество - Лабрек Дженнифер - Страница 8

• Предыдущая
• 8/29
• Следующая

— Да это несложно. — Тамми отклонила его предложение.

— Хорошо. Значит, мытье посуды не займет у нас много времени.

— Мужчина, который моет посуду? Только покажи, что ты это умеешь, как женщины тут же станут липнуть к вам.

Дважды она ссылалась на других женщин, которые будут к нему «липнуть». Может быть, она пыталась показать, что сама не заинтересована в нем? Но у него сложилось совсем другое впечатление. Между ними возникло взаимное влечение он не раз читал это в ее глазах за сегодняшний вечер.

— Разве ваши мужья не помогали вам на кухне? Он был обычным мальчишкой, но мать научила Нила, его брата и сестру убирать за собой. А позднее быстро понял, что, выполняя работу вместе, у них с Мией оставалось больше времени друг на друга.

— Джерри, мой первый муж, считал, что слово «жена» — это то же самое, что «домработница». Я была в семнадцать лет настолько молода и глупа, что все терпела, но с Алленом и Эрлом все было замечательно.

— Семнадцать? — Невероятно мало. В то лето, когда Нилу было семнадцать, его отец остановился в Южной Калифорнии в Пойнт Магу. Тогда Нил исколесил всю Тихоокеанскую трассу на побитом автомобиле с откидным верхом, принадлежавшем его другу, и еще учился кататься на серфинге. А Тамми уже была замужем!

— В то время мне казалось, что так и должно быть. — Пока она говорила, он повернулся к ней, чтобы передать ей тарелки. В тесном пространстве между столиком и раковиной ее бедро соприкасалось с его бедром, а рука касалась ее руки.

Нил никогда в жизни до такой разрушительной степени не ощущал присутствие женщины. Он буквально горел желанием.

— Вы жалеете, что так рано вышли замуж? — Он обычно не задавал подобных вопросов, но у него была потребность узнавать о ней все больше и больше — он хотел знать о ней все.

Она серьезно посмотрела на него.

— Сожаление бессмысленно — это потеря энергии. Прошлое формирует нас. Если жалеть о том, где ты был, как тебе может понравиться, кем ты стал? — Она закрыла посудомоечную машину и вытерла руки. Ее напористость испарилась, словно по дуновению ветерка, и перед ним снова засияла ее улыбка капризной девчонки. — Теперь я собираюсь показать вам, в каком направлении находится бакалея, иначе, если вы покажетесь у меня к завтраку завтра утром, соседям будет о чем почесать языки.

Тамми вытащила ручку и бумагу из ящика.

Опершись одной рукой о столик, Нил наклонился и заглянул ей через плечо. Ее близость мешала ему прочесть то, что она писала.

Выбившийся локон коснулся его щеки, его окутал ее запах. В свете мерцающих свечей и маленькой лампы ее голубые глаза казались темнее, а кожа блестела.

Помоги, Господи! Это была какая-то изощренная пытка — он видел ее обнаженной и теперь, когда она стояла совсем рядом, снова захотел увидеть ее обнаженной. Но более того. Несмотря на то что он провел с ней весь вечер, разговаривая и смеясь, у него сложилось впечатление, что настоящая Тамми Купер скрывается от него за несколькими слоями. Да, она была прямолинейной и откровенной в личных разговорах, но позволяла ему видеть только то, что хотелось ей.

Нила охватило неведомое ему до сих пор желание. Он протянул руку, чтобы коснуться ее щеки, желая ощутить под пальцами ее шелковистую кожу и почувствовать на своих губах ее губы. Ее губы были так близко, они искушали, он ощущал на губах ее дыхание…

В последний момент здравый смысл победил, и Нил потянулся за бумагой. Он чуть не выставил себя полным идиотом — хорошо бы он отплатил за ее гостеприимство и любезность!

В какой-то момент в ее лице что-то мелькнуло.

Разочарование? Уязвимость? Нил не мог сказать точно, какие эмоции он испытывал сам. Он просто знал, что ему нужно уйти.

— Спасибо. За все.

Тамми проводила его до выхода. Момент, когда она была сама не своя, ушел.

— Вам тоже спасибо за все. — Она наклонилась вперед, и он чуть не сошел с ума от ее близости. Ее запах и тепло ее тела манили, а при виде груди, четко прорисовывавшейся под одеждой, он просто онемел. С мягким смехом Тамми притянула его голову к себе, и Нил ощутил на шее прикосновение ее мягких пальцев. Она оставила на его губах короткий, горячий поцелуй. Поцелуй закончился, едва успев начаться. Она открыла ему дверь. — Спокойной ночи, Нил. Номер телефона я вам написала. Если что-то понадобится, позвоните.

В этот момент Нил четко почувствовал разницу между «хотеть» и «нуждаться».

На следующее утро Тамми занималась обычной, каждодневной работой. Но после вчерашнего ужина с Нилом она никак не могла успокоиться.

Впервые с тех пор, как она поселилась здесь, ей стало неуютно — после того как он ушел домой.

Она была уверена, что он поцелует ее, и крайне удивилась, что он не сделал этого… Ей ничего не оставалось делать, как поцеловать его самой и предоставить ему почву для раздумий на всю ночь.

Она, конечно же, подумала об этом. А теперь ей надо думать о деле.

Тамми отперла стеклянную дверь, выходящую на городскую площадь. Субботы всегда были заняты, и сегодняшняя — не исключение. Одним из самых умных деловых решений было то, что она решила отдыхать по пятницам, а по субботам составляла расписание работы с клиентами и назначала встречи с молодыми мамами, которые могли оставить детей на попечение отцов.

Ее первая встреча с Вилетт Тидвел должна была состояться через пятнадцать минут, а значит Тамми могла убить еще пятнадцать минут, так как Вилетт опоздала бы даже на собственные похороны.

Она опустилась на колени на облицованный плиткой пол и наклонилась, чтобы поправить под елкой за узким стеклом новогодний подарочный набор, пахнущий апельсином и имбирем. Сейчас самое время чтобы закончить оформление новогодней витрины. На этой неделе она уже продала три подарочных набора.

Прозвенел звонок, и позади нее открылась дверь. Она обернулась. Ото, Ловел Эванс.

— Привет, Тамми.

— Что случилось, Ловел? — Она встала, абсолютно уверенная в том, что знала, зачем зашел Ловел. Она сказала ему, что не выйдет с ним гулять, пока не закончится развод. Сегодня она была свободной женщиной.

— Я слышал, ты получила развод. — Блеск его похотливых голубых глаз можно было назвать хищным. Почему же от его откровенно оценивающего взгляда ее не бросало в дрожь, даже несмотря на долгий десятимесячный перерыв в личной жизни? А ведь когда-то этот взгляд волновал ее.

Сейчас он был просто неприятен.

Тамми рассмеялась, тряхнув головой.

— Я знаю, что новости распространяются по городу мгновенно, потому что это произошло только вчера.

— Да, Эрл упомянул вчера об этом у Сесил.

Она отпраздновала это событие, загорая нагишом. Эрл отпраздновал его парой бокалов пива в гриль-баре у Сесил. На самом деле, вряд ли Эрл ограничился двумя бокалами, если только он решительно не изменился за последний год. Это было еще одной проблемой, из-за которой они расстались. Эрлу стало невероятно нравиться напиваться. Тамми выросла с пьяницей — она очень любила папу, но в детстве и в подростковом возрасте провела слишком много ночей, присматривая за алкоголиком. Не хватало только быть замужем за пьющим человеком.

Она чуть не спросила сейчас у Ловела, насколько пьяным был Эрл, но потом передумала. Теперь ее это абсолютно не касалось.

Вместо этого она посмотрела на Ловела. Явный плейбой. Крутой парень в неприлично облегающих джинсах и с татуировкой. Такие парни ее привлекали. Раньше. Сейчас Ловел не производил на нее никакого впечатления.

— Ты неплохо выглядишь, детка. — Он небрежно прислонился к двери и обстреливал ее голодными взглядами. — Жарко. Ну, теперь, когда ты освободилась от оков и празднуешь свободу, как насчет того, чтобы погулять вместе?

Ловел был точной копией Бреда Питта, а она не устояла бы перед Бредом. Ее гормоны взбесились бы, представься такая перспектива погулять с ним.

Теперь перед ней стоял Ловел — живая возможность, а ее это не интересовало.

По крайней мере не так, как присутствие Нила на ее тесной кухоньке вчера вечером или когда она поцеловала его возле двери. Только одно это воспоминание повышало температуру тела.

• Предыдущая
• 8/29
• Следующая