Лось в облаке - Лазарева Ирина Александровна - Страница 58
- Предыдущая
- 58/61
- Следующая
Вадим настороженно относился к визитам Краснова.
— Зря ты его приваживаешь, — говорил он Сане, — даже тебе не под силу изменить его в лучшую сторону. Краснов — человек непредсказуемый. Ты подвергаешь себя опасности, общаясь с ним.
— Я не могу отказать ему в понимании и участии, раз он в них нуждается, — возражал Александр. — Каждый имеет на это право. Егор Данилыч — человек умный; я предполагаю, что с возрастом он стал по-новому смотреть на вещи, он пытается переосмыслить свою жизнь, а это уже хорошо.
Все субботы и воскресения молодые супруги проводили у Вадима в особняке, плавали в бассейне, играли в теннис, если позволяла погода; в ненастье сидели в библиотеке у камина, по вечерам ходили в театры, на концерты, нередко в ночные клубы — Александр считал, что Лин в силу своего возраста должна иметь возможность потанцевать и даже побеситься под музыку, что проделывал вместе с ней с не меньшим удовольствием.
Раз в месяц они обедали у Краснова — в этом Александр тоже не хотел ему отказывать.
На первый взгляд Егор Данилыч совсем не изменился. В привычном для себя окружении он был все так же груб, бесцеремонен, подавлял своей властью и требовательностью. Его, как и раньше, боялись, трепетали перед ним, пресмыкались. Казалось, он поделил свое существование на два параллельных пространства, и в тот мир, где находились Катя и Александр, посторонних не допускал.
— Гони их всех взашей, — говорил он своему помощнику, когда его беспокоили в такие минуты, воздерживаясь при Кате и Лин от более крепких выражений.
К жене он теперь относился с неуклюжей нежностью, к Александру — с бережностью.
Саня, в свою очередь, беспокоился о Вадиме и периодически наезжал на него, требуя, чтобы тот побольше общался с девушками.
— Долго ты будешь жить бобылем? — сердился он. — Столько красивых девушек вокруг, почему ты не хочешь с кем-нибудь познакомиться?
— Обязательно познакомлюсь, — пытался заверить его Вадим, впрочем, без всякого энтузиазма, — вот закончишь книгу, и поедем на какой-нибудь шикарный курорт, там и закручу роман.
Только не с такой кислой физиономией! Любая девушка сбежит при одном взгляде на тебя. В чем дело, черт возьми?! Ты что, решил записаться в монахи?
В декабре он сдал книгу в издательство, и Вадим, считая, что Сане надо отдохнуть, купил три путевки в Швейцарию, в Сен-Мориц. Ехать в Альпы решили сразу же после встречи Нового года. Краснов пригласил их всех в ресторан, чтобы там отпраздновать приход третьего тысячелетия, но Александр придерживался того мнения, что Новый год полагается встречать дома в узком семейном кругу, к которому он, конечно же, причислял Вадима.
Лин радовалась, как ребенок, наряжая пушистую, до потолка елку. Александр, взобравшись на стремянку, украшал залу гирляндами и мишурой. Вадим привез своих поваров, чтобы облегчить Лин предновогодние хлопоты. Лин, которая обожала своего мужа, предпочитала готовить для него еду сама и потому наотрез отказалась иметь в доме кухарку.
Праздничная ночь против ожидания получилась бурной. Накануне Вадим распустил телохранителей по домам, но ровно через полчаса после того, как часы пробили двенадцать, в дверь позвонили. Александр пошел открывать и увидел Антона, который топтался у порога, не решаясь его переступить.
— Вот, хотел вас поздравить, Александр Юрьевич, — сказал он, неловко протягивая бутылку коньяка. — С Новым годом вас!
— Антон, заходи же, кто так поздравляет?! — воскликнул Александр, затаскивая парня в прихожую и обнимая его. — Проходи к столу, молодчина, что пришел!
Еще через десять минут явился Игорь в компании двух телохранителей Вадима. Всем был оказан радушный прием. В час ночи пожаловали Краснов с Катей.
— Не выдержал, ушел из ресторана, — сказал он. — Надоели все эти нечестные, подхалимские рожи. Хочу устроить себе праздник души.
За столом стало шумно и весело. Комната сверкала, переливалась огнями, горели свечи, таинственно и сказочно мигала елка, играла музыка, тосты следовали один за другим, и скоро уже Егор Данилыч отплясывал посреди просторной залы вместе с Лин.
Александр произнес тост в честь Вадима, пожелав ему в новом году найти любимую спутницу жизни.
Через два дня они уже были в Альпах. В знаменитом помпезном отеле-дворце Кульм их ждали двухкомнатные номера, из окон которых открывалась великолепная панорама на горы, ослепительно сверкающие в свете солнца. Красота окрестных мест, озера, хвойные леса, пронзительный в своей свежести воздух производили ошеломляющее впечатление.
Лин первый раз в жизни встала на лыжи, но очень скоро освоилась и героически стремилась брать все новые и новые высоты. Супруги целыми днями пропадали в сноу-парке и катались до посинения. Иногда Вадиму чуть ли не силой приходилось уводить их в отель.
Александр каждый день отравлял Вадиму жизнь, требуя, чтобы тот сдержал обещание и с кем-нибудь познакомился, тем более что их соотечественниц на курорте было предостаточно.
— Сань, отстань, — отбивался Вадим, — я хочу отдохнуть, мне нужен покой, общение с природой. Девушек и в Москве хватает.
— Нет, чего-то тебе все-таки не хватает, — говорил Александр, пытливо стараясь поймать его взгляд.
Вадим тушевался, бодро переводил разговор на другую тему, а Саня следил за ним с задумчивым видом.
Прошла неделя. Ночью впервые закружился легкий снежок. Александр с Лин давно спали, а Вадим стоял в своем номере у окна и смотрел, как садятся на карниз снежинки. Он лег в постель, но сон коварно умчался прочь. Тогда он оделся и вышел в прилегающий к отелю парк. Казалось, во всем мире стояла первозданная тишина, кругом ни души, величавые сосны и кедры, запорошенные снегом, терялись верхушками в ночном небе. Вадим медленно пошел по аллее, освещенной мягким светом. Снежинки падали часто и ровно, вспыхивали, играли цветными искрами в воздухе и поскрипывали под ногами.
Кто-то двигался ему навстречу. «Не одного меня мучает бессонница», — подумал он. Фигура приближалась сквозь снежную пелену, и теперь уже можно было различить, что это женщина. Вадим смотрел на нее и чувствовал, как им опять овладевает знакомое наваждение. Нет, видно, она никогда его не отпустит, он вечно будет искать ее черты в каждой встречной женщине. Расстояние между ними сокращалось, а обман не рассеивался, напротив, становился все убедительнее.
Наконец они сошлись и остановились друг против друга.
— Ты настоящая? — спросил Вадим и дотронулся до ее волос.
— А ты? — как эхо отозвалась она и тоже коснулась пальцами его влажной щеки.
— Сейчас проверим, — сказал он, привлекая ее к себе и целуя.
Да, это ее губы, ее запах, это она — осязаемая, нежная, невероятно прекрасная, много прекраснее, чем в его воспоминаниях. Изголодавшимися и уже горячими от страсти глазами он жадно вбирал в себя ее облик, затем подхватил на руки и почти бегом устремился в отель. Портье в вестибюле проводил их удивленным взглядом.
Прошло немало времени, прежде чем они вернулись к действительности на широкой кровати в его номере, и еще долго не разжимали объятий, утомленные и полные нежности, не в состоянии думать и разговаривать.
Вера первая нарушила очарование:
— Когда ты приехал?
— Неделю назад, — отвечал он, зарывшись лицом ей в волосы, отчего его голос звучал приглушенно.
— Какая жалость, — сказала она, — мы целую неделю были рядом и не видели друг друга. Возможно, это прозвучит как насмешка, но завтра я уезжаю.
Он приподнялся на локте, с беспокойством глядя ей в лицо.
— Нет, нет, — торопливо заговорил он, — ты должна остаться. Уедем в одно время, я все устрою, мы продлим твой тур.
— Я здесь не одна. Со мною дочь и подруга, а ей надо уехать.
— Пусть она едет, а ты с дочерью оставайся. Вера, не отказывай мне, я больше не могу без тебя жить, девочка моя, единственная, сокровище мое, — он стал бурно ее целовать, и они снова надолго унеслись в тот запредельный мир, который принадлежал только им двоим.
- Предыдущая
- 58/61
- Следующая