Тени - Картер Крис (1) - Страница 7
- Предыдущая
- 7/14
- Следующая
За время этой тирады Молдер успевает перенести вещи в багажник новой машины, возвращается за оставленным пиджаком, берет его — и застывает, задумавшись. Опять что-то в моих рассуждениях натолкнуло его на новую мысль? Ладно, теперь займемся рутинной тоскливой работой под названием «наружное наблюдение».
Полиция.
Личное дело Лорен Кайт.
Исследовательский Центр промышленных технологий.
Характеристики сотрудников.
Ожидание.
Едем следом за Лорен в кафе.
Потом — на работу.
Молдер через мощный телеобъектив фотоаппарата наблюдает за объектом, делая изредка снимки. А я тем временем изучаю скудное досье. Хотя там и изучать-то нечего…
— Она чиста. Ни арестов, ни даже дорожных штрафов. Вот только проблема с кредитом. Долг в пятнадцать тысяч.
Задолженности по кредиту — обычное дело, преступление миллионов. Непонятно, правда, из чего она такую задолженность собирается покрывать. Зато ясно, что неучтенных источников дохода у нее не имеется. Такие дела…
Скалли закрыла досье и проследила направление взгляда своего напарника. Тот наблюдал за странным, непонятным поведением подопечной на автостоянке возле Центра.
Лорен вышла, нет, выбежала из своей машины, небрежно хлопнув дверцей, и сразу же у стремилась к рабочему, возившемуся с трафаретом и пульверизатором.
— Извините, сэр…
Рабочий удивленно прервал свое занятие. Он, оказывается, пытался намалевать новое имя взамен старого на именной стоянке — надо полагать, для руководящего состава.
Лорен явно вне себя.
— Что вы делаете? Не смейте ее заклеивать. Нет-нет-нет, я сама. Уходите! Я обо всем договорюсь. Скорее!
Выхватила у рабочего трафарет новой надписи, отогнала беднягу, не ожидавшего такого натиска, прочь со стоянки, смяла и швырнула трафарет в сторону урны.
Молдер, благодаря мощной оптике, без труда прочитал старую надпись на стене, которую так защищала Лорен.
— Место парковки Говарда Грейвса. Обидно лишиться стоянки, правда? А кто такой этот Говард Грейвс?
Хороший вопрос. И главное, своевременный. Проще всего было бы спросить у самой Лорен. Ненамного сложнее — у кого-то из ее сотрудников. Но кто сказал, что самый простой путь — самый верный? Не исключено, что за этим именем и скрывается вся разгадка дела. Так что демонстрировать преждевременный интерес к мистеру Грейвсу было бы весьма неосмотрительно.
Поэтому Скалли И Молдер проводили взглядом стремительно скрывшуюся в недрах здания Лорен и направились в городскую библиотеку.
Очень удобно, когда все городские газеты в виде микрофильмов — в любое время к твоим услугам. Все мало-мальски значимые события и люди наверняка в одной из них отражены и освещены. Берешь ролики, начиная со вчерашнего, вставляешь в проектор, перематываешь — и постепенно погружаешься в прошлое. Глубоко погружаться не пришлось. Достаточно скоро на первой полосе одной из крупнейших филадельфийских газет двухнедельной давности Скалли обнаружила крупный заголовок:
«Говард Грейвс покончил с собой». Подозвала Молдера от соседнего проектора. Вместе всмотрелись в портрет Грейвса, приведенный в заметке.
Молдер откомментировал это так:
— Она была его секретарем. По крайней мере трое из окружения Лорен Кайт умерли за последний месяц…
Пробежали глазами статью. Обычный некролог. «Основал Исследовательский Центр… Бессменный руководитель… Личным примером… Выдающийся бизнесмен… Неясность мотивов….» Ничего более связного из публикации выяснить не удалось. Вот ведь ирония судьбы: не исключено, что еще накануне своего самоубийства Говард Грейвс читал именно эту газету. А теперь мы пытаемся выжать из нее посмертную информацию о нем самом. Ладно. Не время философствовать. Надо продолжить наблюдение за Лорен. Если только она не успела скрыться за это время. Могла ведь — рабочий день практически завершился…
И вновь повезло. Когда агенты подрулили к Центру промышленных технологий, на выходе как раз показалась Лорен Кайт. Вскочила в свою машину, рванула с места.
Поехали за ней.
Этот маршрут закончился на кладбище.
Лорен, уверенно выбирая дорогу, прошла к какой-то могиле. Положила на нее цветы. Всплакнула, вытираясь носовым платочком. Постояла еще немного. И ушла.
Молдер и Скалли, не сговариваясь, одновременно покинули машину, из которой вели наблюдение, и направились к могиле. Это показалось им важнее, чем продолжать следить за хаотичными шараханьями Лорен по городу. Никуда она не денется…
Надпись на могильной плите гласила:
ГОВАРД ПАТРИК ГРЕЙВС 4 марта 1940 — 5 октября 1993
Молдер и тут не смог удержаться от комментария, приправленного иронией:
— Немногие так сильно убиваются из-за шефа…
Скалли хмыкнула утвердительно, сделала шаг в сторону…
Тот, кто ходит по кладбищу, обычно неосознанно пристально смотрит под ноги и обращает, внимание на все надписи, попадающиеся на глаза. Именно поэтому взгляд Скалли остановился на ближайшей плите.
— Смотри, Молдер…
САРА ЛИНН ГРЕЙВС 8 сентября 1966 — 3 августа 1969
Интересно…
Теперь бы еще узнать у кого-нибудь подробности, тут газеты вряд ли помогут… Где-то здесь должен быть кладбищенский сторож.
И в самом деле, невдалеке, у небольшого бассейна, копался, натянув рукавицы, в системе стока старик в спецовке.
Подошли к нему.
— Простите, сэр. Не можем ли мы получить информацию об этих людях? — Молдер кивнул в сторону могил Грейвсов.
Высушенный солнцем и годами старик оказался из породы кладбищенских сторожей, описанной в свое время Джеромом. «Как?! Вы не хотите осмотреть эти замечательные могилки?» Он с охотой оторвался от своей работы, явно обрадовавшись гостям.
— О ком? Я бываю на всех погребениях. Я последний, кто провожает их на вечный покой…
Ему оставалось лишь добавить: «…и после этого они мне все про себя рассказывают…».
Надо направить его мысли по более конкретному руслу.
— Вы не знаете, кем доводилась Сара Линн Говарду Грейвсу? Разумеется, знает.
— Она его дочь. Однажды, когда они были дома, он не запер калитку, ведущую к пруду. И она утонула. А через год его покинула жена. Она похоронена на северо-восточной стороне.
Понятно. Теперь надо притормозить увлекшегося сторожа, а то он, бегло коснувшись истории жены Говарда Грейвса, перейдет к другим интересным историям из жизни обитателей кладбища.
— Спасибо, сэр.
— Не за что.
Старик, слегка разочарованный, вернулся к прерванному занятию. А спецагенты — к могилам Грейвсов.
— Ей было всего три года… — Скалли только сейчас присмотрелась к датам.
А Молдер сделал многозначительный намек:
— Они с Лорен родились в один год…
Да, теперь понятнее отношение Лорен к покойному шефу, особенно если предположить, что и он относился к ней, словно к обретенной вновь дочери.
Так или иначе, на сегодня расследование закончено. Надо ехать домой. Спать. А завтра — снова в бой.
Поехали.
Штаб-квартира ФБР
Вашингтон, округ Колумбия
20 октября 1993
Впрочем, не так все просто. «Спать, домой…» — это лишь красивый оборот речи. Потому как собранные за день материалы, факты и догадки требуют осмысления, протоколирования и классификации. По опыту известно, что потом на это не будет ни времени, ни сил. Да и по свежим следам все получается достовернее и подробнее.
Поэтому по прибытии в Вашингтон Молдер и Скалли заехали сначала в Штаб-квартиру.
Часть «подвала без окон и дверей» в несколько перестановок превратилась в фотолабораторию. Молдер пошел обрабатывать отщелканную пленку. А Скалли уселась за компьютер, записать все накопившееся.
От усталости после безумного дня мысли слегка разбегались, трудно было сосредоточиться и перестать думать о постороннем. Например, почему Молдер решил проявлять пленки и печатать пробные фотографии сам? Ведь так их можно и испортить. Просто из-за срочности, желания побыстрее увидеть результат? Нет. Скорее это еще один талант Молдера — фотодело. И он любит разводить в воде заданной температуры порошки, заправлять в эти непонятные крученые сосуды пленку, в полной темноте, на ощупь, совмещать пленку и раствор… Интересно, он сначала наливает жидкость, а потом погружает в нее пленку, или наоборот? Выдерживать, помешивая раствор, положенное время, промывать, заливать снова, сушить. Потом, уже при красном свете, вдыхая специфический химический запах, выверять выдержку на реле фотоувеличителя, опускать листки фотобумаги в ванночку и, затаив дыхание, всегда волнуясь, пусть и в тысячный раз, смотреть, как из небытия на белом листе проступает изображение виденного тобой еще сегодня днем в сотнях километров отсюда. Работа, требующая сосредоточения, одиночества, некой угрюмости, позволяющая подумать и помечтать. Есть в ней что-то от шаманства, алхимии, колдовства… Нет, не понимала Скалли этого увлечения.
- Предыдущая
- 7/14
- Следующая
