Книга цены (СИ) - Лесина Екатерина - Страница 23

Карл встал, потянулся и махнул рукой на дверь:

- За ужином увидимся.

- А Илия, что с ней будет?

- Илия? Ну… пусть остается, мне, честно говоря, все равно. Считай это жестом доброй воли. А вообще лучше бы о себе подумал.

Фома

Желание выйти за пределы базы возникло давно, но Фома долго не мог решиться. Во-первых, останавливал забор, пост, гнев Ильяса, который точно не потерпит подобного самовольство, да и собственная слабость тоже мешала.

- Хотелось бы надеяться, что со временем пройдет, - сказал Голос. - Особых отклонений от нормы не наблюдаю, поэтому…

От Голоса Фома отмахнулся, он уже начал привыкать к собственному одиночеству, даже находил в этом определенные приятные моменты. Почти как раньше, уют и спокойствие, не хватает только гулкой тишины библиотеки, характерного аромата древних манускриптов и того непостижимого ощущения мира, которое невозможно вне стен монастырской библиотеки.

Тесно здесь. Куда ни повернись, одна и та же картина: забор, ровные кольца колючей проволоки, приземистые здания, редкие окна и пятна зелени. Уйти тяжело, остаться - невозможно.

Покинуть пределы базы оказалось до смешного просто. Фому не пытались остановить, да что там остановить, никто даже не поинтересовался, куда и с какой целью он направляется. Огромные ворота были распахнуты настежь, часовой пытался разнять две повозки, что неудачно зацепились колесами, образовав затор. Поскольку желающих попасть на базу, равно как и покинуть ее, было довольно много, то суматоха царила изрядная. Лошади недовольно ржали, люди кричали, а какой-то человек в гражданской форме потрясал стопкой бумаг и визгливо требовал личной встречи с камрадом командиром. На Фому в этом хаосе никто не обратил внимания.

Повезло.

Горячая лента асфальта, вырвавшись за ворота Базы, пересекала желто-зеленое поле и, сужаясь до тонкой-тонкой черной полосы, исчезала где-то у самого горизонта, где вырисовывались смутные силуэты домов. Наверное, там находится город, и Фома решил, что непременно должен посмотреть на настоящий Кандагарский город.

Идти по нагретому солнцем асфальту было легко и скучно. Поэтому когда повозка - наверное, затор таки удалось ликвидировать - обогнав Фому, остановилась, а возница, весело свистнув, похлопал по лавке, Фома без малейших колебаний принял приглашения. Все-таки ехать легче, чем идти. Возница снова свистнул, и низкая лохматая лошадка неопределенной масти, пошла вперед.

- Я - Дюка, - представился возница, протягивая широкую крепкую ладонь. Фома осторожно пожал руку и тоже представился.

- Фома.

- В город?

- Ага.

- А куда именно? Ну, если не секрет?

- Куда-нибудь. А куда можно?

Кажется, вопрос несказанно удивил нового знакомого. Наверное, нечасто ему встречались люди, которые не знали, куда направлялись. Фома даже испугался, что возница, заподозрив неладное, сейчас развернет повозку и вернет беглеца на базу. Но тот, улыбнувшись, спросил:

- Не местный, что ли? В первый раз?

- Да.

- Солдат? - Продолжал допытываться Дюка. - В увольнение? Или нет, не отвечай, сам вижу, что самоходом… рисковый ты парень, Фома. Не боишься, что за подобные шутки потом шкуру на заднице спустят?

- Нет. - Фома решил отвечать односложно, ну не говорить же, что он понятия не имеет, что такое увольнение и чем оно отличается от самохода.

- Ну и правильно, как говорил мой дед, волков бояться - в степи не гадить. - Дюка заржал во все горло, видно, шутка хоть и была старой, но надоесть не надоела. Да и вообще новый знакомый Фомы был человеком жизнерадостным, расписанная веснушками физиономия прямо-таки лучилась весельем, а рыжие волосы и слегка оттопыренные уши придавали Дюке вид и вовсе потешный.

- Тебе в «Старую крепость» нужно, она и у самой дороги, время терять не придется, народ там тихий, задираться не станут, а главное, что военные патрули почти не заглядывают. Слушай, Фома, посоветоваться с тобой хочу. Ты ж солдат, знать должен, поговаривают, будто в наступление скоро.

- Не знаю.

- Нет, ты про то, чего запрещено, не говори, я ж не варвар какой, я понимаю, что секретность, она секретность и есть. Я по личному вопросу. Короче, вот чего подумал, раз наступление, то значит мобилизация, то есть все равно загребут, возраст-то подходящий и здоровьем родители не обидели, а значит, отвертеться не выйдет. Ну а если нельзя отвертеться, то нужно проявить инициативу. Вот и мыслю пойти в ближайший пункт добровольцем попроситься, комиссию пройду, а там либо в гвардию, либо в механики… к добровольцам-то отношение другое, контракт заключают, а по нему и паек расширенный, и досрочное право на семью, и льготная очередь на жилье. Ну да чего я тебе тут распинаюсь, сам небось все лучше меня знаешь. Вот. Коль на фронт не попаду, то при выслуге останусь, а если все ж таки попаду, то тут и премиальные, и боевые, и право на трофеи… сплошная выгода.

- А не боишься?

- Чего?

- На войне убивают. - Фоме был неприятен этот разговор, и этот человек, который рассуждал о возможной войне, как о веселом и выгодном мероприятии.

- Убивают? Да ну, а то я не знал! - Дюка снова рассмеялся. - Скажешь тоже, убивают… идиотов всяких, может, и убивают, но я-то не идиот. И вообще я жутко везучий, чес-с-сное слово!

- А того, что придется убивать самому, тоже не боишься?

- Ну так война же… враги, а врагов положено убивать. Они нас, а мы их. Все по-честному.

По-честному? Да нету там чести и честности, ни грамма, ни минуты. Только кровь и грязь. Только снаряды, терзающие каменное тело крепости, только раненые, которым нельзя помочь, только ненависть к тем, у кого получается выжить… тяжелый газ, убивший всех, без разбору, это честно? Или железные клетки с огнеметами? Где здесь честность?

Фома попытался рассказать, объяснить, отговорить, но в голубых глазах собеседника видел лишь удивление, безмерное удивление чуть разбавленное страхом.

- Заткнулся бы ты, - посоветовал Голос. - Нарвешься ведь на неприятности, потом поздно будет.

И Фома замолчал. Не потому, что боялся неприятностей, просто понял, что разговор не имеет смысла. Дюка уже все решил, да и совета спрашивал больше для того, чтобы была тема поговорить. Скучно ведь ехать молча.

А еще неприятно, когда на тебя смотрят, как на сумасшедшего.

- Ты… это… не нервничай, лады? - Дюка даже отодвинулся, настолько, насколько позволяла длина скамьи. - Я все понимаю… контуженный? С границы? Перевели, чтоб отдохнул? Так тебя, может, до больницы подкинуть? Больница у нас в городе хорошая, сюда аж с Кальты приезжают и с Ватора. Я тебя аккурат к самым воротам подвезу, и искать ничего не придется.

- Не надо.

- Точно?

- Точно. Высади меня у… как ты говорил? «Старая крепость», правильно?

Дюка кивнул, выглядел он озабоченным и даже взволнованным, а Фома в который раз мысленно проклял свой чересчур длинный язык. Ну какое ему было дело до планов случайного знакомого? Что стоило просто согласиться? Сказать, что армия - лучшее место в мире, а теперь…

- Сдаст он тебя ближайшему патрулю, - выдал свой прогноз голос.

- Только ты это… если вдруг спрашивать будут, не говори про меня, хорошо? Что-то не светит мне обвинение по желтому пункту схватить… лады?

- Лады. - Ответил Фома.

«Старая крепость» ютилась в подвале, к слову, весьма уютном подвале. Выложенные желтым кирпичом стены, низкие тяжелые столы, масляные лампы и разрисованные деревянные щиты вместо гобеленов. Народу было немного и не мало, в самый раз, чтобы новый человек нашел себе место за столом и в тоже время не привлек лишнего внимания. Стоило Фоме присесть, как тут же появилась служанка, которая вежливо поинтересовалась.

- Чего принести славному солдату?

- Еды какой-нибудь… и попить… выпить. - Поправился Фома, здраво рассудив, что солдаты вряд ли потребляют молоко или колодезную воду. Да и мысль о пиве оказалась неожиданно приятной. Служанка не спешила уходить и глядела выжидающе. А, наверное, нужно заплатить. Фома достал кошелек - ох Ильяс разозлится, обнаружив его отсутствие - и наугад вытянул купюру, кажется синего цвета.