За Пределом (СИ) - Лобанова Елена Константиновна - Страница 25

— Здесь и уголь, и дрова почти на вес золота. Вам уступают как гостю, но надо и меру знать! Вы что, сапоги шить собрались из этой шкуры? Зачем Вам её квасить? На чучело и продубить было бы достаточно. Если я еще раз услышу, что Вы что-нибудь попросили без моего разрешения, отправлю вниз, в поселок к гномам! Будете там…

— Не-не-не! Благородный Даэрос, как Вы могли подумать? Просто чучело! Кому надо «просто чучело»? Тут как раз нужно, чтобы шкурка была помягче, для изменения формы, так сказать. Чтоб я её как натянул, так она и высохла бы потом. По новой форме. — Сульс придирчиво принюхался и взялся за палку, мешать шкуру. — А эти два привередливых Темных, как я им не объяснял, не собираются помогать. Вот, мы уедем, а она тут прокиснет. Мешать надо, мешать! Ничего нельзя без присмотра оставить, никакой ответственности у этих эльфов. Как люди, прямо-таки!

— Сульс! — Даэрос, окончательно разозлился. — Кого Вы тут к работе решили приставить? Они воины, а не кухарки и выползней мешать не будут. Какая Вам еще форма нужна? Выползень — это выползень. Хотели — получили!

— Вот! — Оружейник многозначительно поднял палец — Был выползень, а будет — дракон! А то вдруг, у вас Темных, там, за Пределом, уже есть чучело выползня… А мне надо, чтобы это было что-то такое… такое…, чтоб ни у кого не было.

Нэрнис вбежал в бывшую конюшню и закашлялся.

— Что это, Даэр!? Чем это так? А?

— Это, брат, — дракон. — Даэрос прохаживался вдоль бывшей поилки и больше не морщился. — Хм. Идея не плохая. Даже очень. Это — совсем другое дело.

— Да? По-моему ты чем-то надышался. Драконы не существуют. — Нэрнис чувствовал, что еще чуть-чуть и завтракать он откажется.

— Пока не существуют. Сульс, как думаете тянуть шкуру? Жаль, выползень был не слишком большой…

— Вот, Благородный Даэрос, видите, я же говорил, что квасить надо. Она и потянется. Вдвое больше, конечно не станет, но в размере прибавит изрядно. Я хотел сплести основу из лозы и натянуть. Но и плести долго, да и шкура ссыхаться будет, лозу погнет. А если местами неравномерно погнет, так и вовсе кособоко будет. Так что Вы уж постарайтесь, сделайте страшенного дракона из камня, а я на него шкуру натяну. Так что еще надо воску, дратвы…

— Дра… чего? — Даэрос понял, что нахальный Оружейник все равно выпросит каменного дракона.

— Ниток суровых. Провощу их… Ну кое-где шкуру-то подшить придется. А то, как же?

— Ладно. Будет Вам и воск, и все прочее. Только чтобы был как живой! Ясно? — Полутемный даже мечтательно прикрыл глаза. «Как живой» дракон в исполнении Сульса — это устрашающее… Вот именно, устрашающее чудовище. А именно такая наводящая ужас гадина может быть как нельзя кстати. — Сделаем так: Вы его попробуете нарисовать. А то у меня, пожалуй, так не получится. Так как нужно. Все, пошли завтракать. И кого Вы тут просили мешать? Я объясню им задачу…

— А они тут все на одно лицо — темноглазые и беловолосые, как я их запомню? — Сульс, как возгордившийся художник, не собирался размениваться на такие мелочи, как имена местных эльфов. Эльфов много, а он, художник — один.

Даэрос молча поразился такой наглости и пошел искать своих сородичей «по запаху». Если они еще не отмылись, то он их найдет.

Два позеленевших эльфа нашлись на верхнем, открытом, уровне. Они сидели на карнизе крайней арки и дышали свежим воздухом. Остальные Темные, пришедшие полюбоваться на озеро, скалы и прочие новшества, держались чуть в стороне — ветер порой доносил запах закваски Сульса.

Инэльдэ была мрачнее обычного. В эти покои теперь ходили созерцать, восхищаться и наслаждаться видом неприступности их жилища все, кто был не занят. Как только появлялось свободное время — сразу наверх. Подменяли друг-друга, договаривались об очередности… Все коридоры, как в муравейнике, были заполнены народом — и эльфами и гномами. Сновали туда-сюда бегом. Эльфы — еще ладно. Но гномы при этом пыхтели и топали. И раньше тишины не было, а теперь стало даже слишком шумно. И перешептываются. «Открывающий, открывающий….» Эльфы перешептываются. А гномы возносят хвалы Создателю громко и бурно. Проще говоря — орут от восторга.

Вот, стоило ему появиться, как все замерли и ждут. А чего ждут? Что он им откроет некую истину, сокровенную тайну бытия? Все, что у него есть, у этого Ар Ктэль, это странное происхождение и странный способ использования Силы. Не более, чем стечение обстоятельств. И вообще, еще неизвестно какой он воин. Ведь, в сущности то, что он вытворяет на стенах — это та же вышивка. Ну, может быть, более объемная. А вышивать по камню — занятие для дев. Другой бы постеснялся.

Инэльдэ ответила на кивок, поклоном это назвать было нельзя, и удалилась. Даэрос с недоумением посмотрел ей вслед — теперь-то она чем не довольна? Но думать о таких сложных вещах, как женское настроение, было некогда. Надо было пояснить всю важность задачи по изготовлению дракона двум страдальцам, поесть и отправляться в путь. Пока осень еще не наступила, и орки не явились «в гости», надо было много чего успеть. Конечно, вонявые, как их называет Расти, могут отправиться на охоту в любой момент, но это все-таки не большой осенний «праздничный» набег. Чудовищные обычаи. И как можно о них так спокойно говорить, как будто эльф, это — зверь, который должен знать повадки охотника. Позор. А Инэльдэ следует все-таки лечить от некоторых странностей. Жаль, что Нэрнис — специалист по человеческим душевным недугам. Придется часть его знаний приспособить для одной очень воинственной и злобной Темной девы.

Вайола и Гройн выводили айшаков по новому длинному коридору. Даэрос объяснил, что они выйдут в лес в низине — недалеко от тех мест, где он первый раз прошел Предел. Им велено было все-таки опасаться орков, сразу на поверхность не высовываться, в лесу не шуметь. Пусть стонущий лес и стонет, а лишний шум — совсем ни к чему. Но не шуметь и гномы — понятия несовместимые. Об этом Воительница подробно рассказала сопровождавшим их местным подгорным жителям. Среди них, кстати, оказались и четыре представителя клана Кайла и Лопаты. Того самого, чей мастер написал любимую книгу Пелли. Правда, они переименовали себя в представителей клана Боевого Кайла и Боевой Лопаты. Как и Темные эльфы, представители многих кланов оказались в этих горах случайно. Потом к ним примкнули все, кто покинул города, и компания здешних гномов стала весьма пестрой.

Воительница пребывала в самом веселом настроении. Причин для этого было сразу несколько. Одна — это «Боевая Лопата». Как ни пыжились, убеждая прекрасную Вайолу, четыре гнома, объясняя, что их маленькими лопатками, привешенными к поясу, можно кого-то убить, не убедили. Оружие выглядело несерьезно, а название клана — смешно. Гройн временами поглядывал на своих сородичей и очень тихо им сочувствовал. Если Воительница оставит несчастных в покое, то примется за него. А он сегодня проспал. Вайола же, стоило только Гройну попасть ей на глаза, начинала многозначительно хмыкать, отчего несчастный втягивал голову в плечи и стремился укрыться в конце их растянувшегося по коридору отряда. Сделать это на айшаке, который стремился прибиться к общему табуну, было не так-то просто. И дело было не в том, что гном встал позже этой прекрасной достойной девы, а в том, что эта дева застала его спящим.

Лучше б ему было не просыпаться. Как только Гройн представлял, в каком виде он оказался перед Воительницей, щеки начинали гореть, а уши — пылать. Двадцать восемь гвоздей, на которые он наматывал пряди бороды, и сами по себе не были пристойным украшением для гнома. Но их же приходилось перевязывать ленточками, чтобы не выпадали. А как можно с утра быстро снять ленточки, если с вечера он их очень качественно завязал? Но она не оценила его мучений. Попробовала бы сама спать только на спине и не ворочаться среди ночи. Да и не гвозди это были вовсе. У гвоздя с одной стороны — шляпка, с другой — острие. А у специальных приспособлений его, Гройна, личного изобретения, шляпки — с двух сторон. Зря он попытался объяснить Воительнице разницу. И то, почему он проспал, ей тоже было безразлично. А он полночи таскал на себе шкуру выползня, помогая Сульсу счищать с неё остатки мяса и жира. До этой тонкой работы Оружейник его не допустил, но командой «поднимай-натягивай» — замучил. И теперь прекрасная Достойная Вайола зовет его, не последнего воина, длинным, но каким-то унизительным именем: «Гройн-Две-Шляпки».