РЕЛИГИЯ И ПРОСВЕЩЕНИЕ - Луначарский Анатолий Васильевич - Страница 12

Итак, индусская религия развивает пассивность, поддерживает пассивные стороны человека, тогда как иранская развивает активность, стремление организовать царство божье на земле путем победы доброго начала над дурным. Это очень большая разница.

Когда мы будем в дальнейшем говорить о тех или других религиозных представлениях, мы всегда можем спрашивать себя: где в них элемент метафизический и где элемент исторический? Метафизический элемент в религии — это отказ от жизни, это стремление уйти в пещеры, стремление к схимничеству, столпничеству, постничеству и т. д., это стремление уйти в другой мир, где царит покой, где праведники упокоятся.

Историческая религия будет говорить: боритесь со злом, распространяйте благо, распространяйте любовь, и в этой борьбе придет победа, она возрастет на почве культуры и труда.

Эти два течения отразились и на дальнейших религиозностях, на еврейской религиозности и на христианстве, о которых я в дальнейшем буду говорить.

В прошлой лекции я старался дать представление о сущности религиозных верований и их происхождении. Мы остановились на происхождении религии, на первобытном анимизме, на эволюции анимизма, заключающейся в том, что сонмы духов умерших людей превратились в иерархии богов, постепенно все более упорядочивавшиеся в зависимости от такого же расслоения человеческих обществ. Затем во второй части моей лекции я старался дать представление о двух типах религиозных воззрений — о метафизическом и историческом, о религиях, более или менее упорядоченных и систематизированных жрецами, и о двух их типах, которые мы часто встречаем в смешении и которые в чистом виде лучше всего представлены индусской и иранской религиозными системами.

Сегодня мы займемся другим громадным религиозным явлением, именно эллинством.

Греческая религия выросла, как и всякая другая, из анимизма. В основе здесь лежала, как и у всех дикарей, вера в мертвецов, которые могут повредить людям, вера в двойников, в души, которые могут незримо шататься по свету и вредить, а иногда и приносить пользу. Затем эта вера пережила тог же период постепенного превращения сонма духов в своего рода государства с царями, приближенными этих царей и с духовной челядью, потому что сам греческий народ принял монархический и аристократический характер.

Во главе маленьких греческих государств стояли цари, у каждого царя были свои старейшины, т. е. богатейшие люди: это были вооруженные герои, им повиновалась толпа мелких земледельцев и рабов. Рабы по происхождению были или военнопленными, или людьми, которые попали к богатым в кабалу по своей задолженности.

Соответственно с этим и потусторонний мир казался так же организованным: во главе был бог, который являлся родоначальником царского семейства и за которым позднее были признаны, как его область правления, явления стихийной, а еще позднее социальной жизни, небесное правосудие, что ли. Что же касается более близких по времени к данному поколению предков, то их уже более не называли богами, а оставляли в положении полубожественном, в положении героев, за которыми признавалось, что они смертны, тогда как баснословные боги считались бессмертными.

В таком состоянии была греческая религия до громадной важности культурных переворотов, которые стали происходить по отдельным греческим государствам в зависимости от чрезвычайного роста их торговли и промышленности. Греция оказалась в очень благоприятных условиях по сравнению с другими государствами и другими народами. Если возьмете Европу, лежавшую севернее Греции, или Европу, лежавшую на западе от пес, то она представляла из себя еще дикие страны. Если же вы обратите внимание на Восток, который рано проснулся к жизни, на Египет, на Малую Азию, то увидите, что там культура достигла известной высоты. Там процветало не только земледелие, — земледелие главным образом по большим рекам, которые тучно и широко оплодотворяют в тех местах свои берега и служат смеете с тем путями сообщения, связующими в культурные единицы целый ряд поселений, — там имелись и ремесла, изготовлявшие главным образом предметы роскоши для царей и сатрапов, богатейших вельмож, помещиков. Но так как для изготовления всего этого нужен был сырой материал, которого иногда не находили в Азии, то образовался целый ряд чисто торговых республик, главным образом финикийских. По берегам морей Малой Азии, Южной Европы и Северной Африки их города представляли поселения купцов, окруженные стенами, вооруженные от грабителей с суши, располагавшие большим торговым флотом, который по морям совершал далекие путешествия до Англии, Испании и Западной Африки, привозил сырье, металлы, янтарь, больше всего рабов, — словом, все то, что можно было достать из этих полудиких стран. Финикийцы частью все это выменивали на более внешне блестящий мишурный товар восточной индустрии, частью просто нападали на берега и грабили жителей.

Как и всякая примитивная торговля, это была торговля хищничества: менялись, когда оказывалось более выгодным, а если купцы оказывались сильнее, то просто грабили прибрежных жителей. Эта торговля между империями Востока и полудикой Европой превратила такие города, как Тир, Сидон и другие города Малой Азии, в пышные столицы, полные великолепных храмов, с черезвычайно развращенной, полной сладострастия, нелепо роскошной жизнью. Таким представляется нам в общем тогдашний Восток. Два главных его элемента — это громадные военные монархии, в которых, основываясь на цивилизации по большим рекам водворилась крайне централизованная монархия, правившая гигантскими странами посредством сатрапов, и вольные города шустрых и хищных мореходов.

Греция оказалась в середине, на полуострове, чрезвычайно изрезанном морем, с целой массой удобных бухт, где каждая почти местность внутри полуострова была близка к морю, притом морю, усеянному островами. Были близки Италия, Сицилия со всеми их богатствами, Африка, громадные острова с высокой культурой, как Крит. Греция, таким образом, в смысле путей сообщения находилась в исключительно благоприятных условиях.

Кроме того, были и другие благоприятные условия: собрать ее воедино, сделать из нее одну большую монархию, как это было в Персии и в странах вокруг Вавилона или с Индией, или с Китаем, было невозможно, потому что Греция в географическом отношении представляет из себя, подобно Швейцарии, — хотя и не с такими высокими горами, как Альпы, — как бы ряд клеток; она как бы разрезана на ряд незначительных участков, а это предрасполагает к известной индивидуализации, автономии отдельных частей, Так и вышло: Греция жила в союзе городов, спаянных между собой общностью интересов, общностью языка, единством культуры, но тем не менее способных отстоять свою независимость. Централистические тенденции в Греции сказывались и в то время, и более сильные державы Спарта и Афины стремились к гегемонии, но это только развило соревнование и свободолюбие.

Легко создается единое государство, единый центр в единообразной стране, где он раздавливает сопротивление каждой отдельной части, но гораздо труднее самостоятельные маленькие народы, сложившиеся в особые государства, подчинить одному правительству. Так что в Греции жил дух свободы.

Да и самый климат Греции способствовал развитию того, что мы можем назвать гражданственностью. Это был климат, не подавлявший человека той суровостью, какую мы видим на севере. Вы знаете, что народы далекого севера остались полудикими, потому что жестокая, суровая природа не дает там человеку, как и растению, дозревать[39].

В то же время вы знаете, что и народы далекого экваториального юга остаются в таком же положении; там природа не требует от человека усилий овладеть собой, не дисциплинирует его, не воспитывает к труду, строительству. Бросается в глаза, что умеренный климат способствует человеческому труду, дает награду за труд, наиболее благоприятствует человеческой культуре. Среди такого рода климатов выделяется, как будто нарочно, климат Греции, это — идеальный средний климат. Там есть и достаточная суровость, потому что на горном плато бывают довольно жесткие зимы, которые заставляют человека защищаться от холода, там вместе с тем есть и тучные пастбища, на которых могло раскинуться весьма широкое скотоводство, и, наконец, долины, достаточно благоприятные для того, чтобы в них заниматься земледелием в смысле разведения хлебных злаков и всякого рода плодовых деревьев; одним из таких условий расцвета греческого земледелия, как вы знаете, было возделывание маслин; жиры были в большой цене, и торговля растительными маслами была одной из доходных статей населения. Местами находились богатые руды, слои превосходного мрамора.