Мерле и каменный лев - Майер Кай - Страница 13

• Предыдущая
• 13/39
• Следующая

— Ты когда-нибудь туда заглядывала? — спросила утром Юнипа, когда девочек разбудили удары гонга на крыльце.

Мерле изо всей силы терла глаза кулачками, борясь со сном.

— Куда?

— В твое водяное зеркало.

— Конечно. Все время гляжу.

Юнипа свесила ноги с кровати и посмотрела на Мерле. Зеркальца в ее глазах сверкали, отражая лучи солнца, поднимавшегося над крышами.

— Я хочу сказать, — не просто так в него смотрела.

— А как? Совсем внутрь?

Юнипа кивнула: — Да, в самую глубину.

— Два или три раза, — сказала Мерле. — Я погружала лицо в воду, хотя рамка узковатая. Но мне удалось открыть глаза под водой.

— Ну и что?

— Ничего. Сплошная темнота.

— И ты совсем ничего не увидела?

— Я же сказала — ничего.

Юнипа задумчиво пригладила рукой волосы.

— Если хочешь, я тоже могу попробовать.

Мерле, собравшаяся было зевнуть, закрыла рот.

— Ты?

— Своими зеркальными глазами я хорошо вижу в темноте.

Мерле подняла брови: — Ты мне об этом не говорила. — И тут же стала вспоминать, не совершала ли она ночью чего-нибудь недозволенного.

— Я стала видеть ночью всего три дня назад. А теперь вижу еще лучше. Почти как днем. Иногда не могу заснуть, — свет бьет в глаза, даже когда веки закрыты. Все вижу в ярко-красном цвете, как будто смотрю на солнце, хотя глаза не открываю.

— Ты должна сказать об этом Арчимбольдо.

Юнипа помрачнела: — А вдруг он отберет у меня глаза?

— Нет, не отберет.

Мерле попыталась себе представить, как это бывает, когда и днем и ночью вокруг светло. Можно ли такое вытерпеть? Сможет ли Юнипа теперь спать?

— Ну, ладно, — Юнипа быстро сменила тему разговора. — Ты мне дашь заглянуть в твое зеркало?

Мерле вынула зеркало из-под одеяла, покачала его на руке и пожала плечами.

— Почему бы и нет?

Юнипа взобралась к Мерле на кровать. Они сидели друг против друга, поджав ноги, обе растрепанные, в длинных ночных рубашках, прикрывавших колени.

— Дай-ка я сначала сама еще раз попробую, — сказала Мерле.

Юнипа видела, как Мерле поднесла зеркало к лицу. Затем осторожно сунула туда кончик носа — все глубже и глубже, и вот в зеркало уже погрузились щеки. Скулы коснулись рамки. Дальше лицо не входило.

Под водой Мерле открыла глаза. Она знала, что ее там ожидает, и не испытала ни малейшего разочарования: все было как всегда. Тьма и больше ничего.

Она вынула лицо из зеркала. В овальной рамке блестела спокойная поверхность воды. Нос и щеки были абсолютно сухими.

— Ну, что там? — взволнованно спросила Юнипа.

— Ничего нет. — Мерле протянула ей зеркало. — Все то же самое.

Юнипа сжала ручку зеркала тоненькими пальцами и стала внимательно рассматривать в нем свои глаза.

— Как ты их находишь? Они красивые? — спросила она напрямик.

Мерле не знала, что сказать: — Они какие-то чудные.

— Ты не ответила на мой вопрос.

— Ты извини… — Мерле не хотелось говорить Юнипе правду, — но иногда у меня мурашки по спине бегают, когда я на тебя смотрю. Нет, твои глаза не страшные, — быстро добавила она. — Только они такие… такие…

— Холодные, как ледяные, — тихо сказала Юнипа, словно в раздумье. Порой мне самой становится холодно, даже когда светит солнце.

Свет — во мраке, холод — при жаре.

— Ты будешь смотреть в зеркало или нет? — спросила Мерле.

— В общем-то теперь я не очень хочу, — сказала Юнипа. — Но если ты предлагаешь, я посмотрю для тебя. — Она взглянула на Мерле. — Или тебе не хочется узнать, что там внутри, там, где рука появляется?

Мерле только молча кивнула.

Юнипа приблизила лицо к зеркалу и погрузила в него нос. Голова у нее была меньше, чем у Мерле, — да и вся Юнипа была более тонкой и хрупкой, — и потому ее лицо сразу оказалось в воде по самые виски.

Мерле терпеливо ждала. Она смотрела на худенькую фигурку Юнипы в не по размеру длинной ночной рубашке, на которой так резко обозначились острые плечи, а у краев выреза так сильно выпирали костлявые ключицы, что казалось, будто и рубашки-то на ней нет.

Смотреть, как кто-то другой пользуется ее зеркалом, было для Мерле непривычно, даже странно. Ведь все самые невероятные действия представляются вполне естественными, когда их производишь сам; но если это делает кто-то другой, так и хочется фыркнуть, повернуться и уйти.

Однако Мерле продолжала смотреть и думала: что там сейчас может видеть Юнипа? Наконец не выдержала и спросила:

— Юнипа, ты меня слышишь?

Наверняка она слышит. Ведь ее уши даже не задевают поверхность зеркальной воды. Однако ответа не последовало.

— Юнипа!

Мерле забеспокоилась, но не двинулась с места. Ей вдруг стали видеться жуткие картины, представилось, как страшные чудища обгладывают в Зазеркалье лицо ее подруги: когда та вытащит оттуда голову, то на шее у нее окажется только голый череп с волосами, как те большие скорлупы на шестах, что обнаружил профессор Борбридж во время своей экспедиции в Ад.

— Юнипа! — окликнула ее Мерле погромче и схватила за руку. Рука была теплая. Пульс нормальный.

Юнипа возвращалась. Именно возвращалась. Лицо у нее было такое чужое, будто она приехала из каких-то дальних неведомых стран, которые находятся, наверное, с другой стороны глобуса или, скорее всего, существуют только в ее воображении.

— Что там было? — взволнованно спросила Мерле. — Что ты видела?

Она многое бы дала, чтобы в этот момент у Юнипы были бы обычные человеческие глаза, по которым можно читать. Иногда бывают вещи, о которых лучше не знать, но кое-что понять все-таки следует.

Однако глаза Юнипы, блестящие и твердые, ничего не выражали.

«Вдруг она сейчас заплачет?» — невольно подумалось Мерле, и эта мысль на мгновение вытеснила все остальные.

Но Юнипа не плакала. Только уголки рта подрагивали. Однако ей, как видно, было не до смеха.

Мерле пригнулась к ней, взяла у нее из рук зеркало, положила его на пол и нежно обняла подругу за плечи.

— Что там было?

Юнипа помолчала, а потом подняла на Мерле свои отливавшие металлом глаза.

— Там было темно.

«Я сама знаю», — чуть не выпалила Мерле, но тут ее осенило, что Юнипа говорит о какой-то другой темноте, не о той, которую обычно можно видеть в зеркале.

— Расскажи мне обо всем, — потребовала Мерле.

Юнипа покачала головой.

— Нет. Даже не проси.

— Что? — вырвалось у Мерле.

Юнипа отодвинулась от нее и встала с постели.

— Никогда не спрашивай меня о том, что я там видела, — глухо произнесла она. — Никогда.

— Но, Юнипа…

— Прошу тебя.

— Там не может быть ничего плохого! — вскричала Мерле, в ней боролись упрямство и отчаяние. — Я же дотрагивалась до руки. До руки, Юнипа!

За окном на утреннее солнце набежало облако, и зеркальные глаза Юнипы тоже потемнели.

— Брось свои затеи, Мерле. Забудь про руку. Не трогай зеркало. Так будет лучше.

С этими словами она повернулась, открыла дверь и вышла из спальни в коридор.

Мерле замерла на кровати, — она не могла ни шевельнуться, ни собраться с мыслями. Словно окаменела. Вскоре она услышала, как где-то захлопнулась дверь, и почувствовала себя страшно одинокой.

В этот же день Арчимбольдо отрядил своих обеих учениц на ловлю зеркальных призраков.

— Сегодня я хочу показать вам кое-что интересное, — сказал он в полдень.

Мерле краем глаза увидела, как Дарио и двое других ребят переглянулись и растянули рот в ухмылке.

Мастер-зеркальщик показал на дверь в мастерской, за которой находился склад.

— Вы там еще не бывали, — сказал он. — Но так было нужно.

Мерле подумала, что он боится за хранящиеся там волшебные зеркала.

— Зеркала, которые я изготавливаю, не безопасны в обращении. Арчимбольдо оперся обеими руками о верстак за своей спиной. — Время от времени их надо очищать…, - он запнулся, — …от некоторых вещей.

• Предыдущая
• 13/39
• Следующая