Мерле и каменный лев - Майер Кай - Страница 23

• Предыдущая
• 23/39
• Следующая

— Пустая болтовня. Ты стараешься меня совсем сбить с толку. Скорее всего, ты и есть тот никчемный призрак, который влез в мое зеркало.

— Тогда проверь меня. Отнеси зеркало куда-нибудь подальше. И спрячь. Ты убедишься, что я останусь при тебе.

— Никуда я свое зеркало не понесу. Я его очень берегу, ты знаешь.

— Тебе не навечно с ним надо расстаться, только на одну минуту. Положи его где-нибудь в самом конце прохода, вернись сюда и прислушайся — здесь я или нет.

Мерле подумала и согласилась. Она отнесла зеркало метров за пятнадцать от начала расщелины. По пути пришлось перелезать через кучи мусора и всяких отбросов, накопившихся здесь за многие годы, и отшвыривать ногами крыс, цеплявшихся за башмаки. Наконец вернулась на прежнее место без зеркала.

— Ну? — спросила Мерле тихо.

— Здесь я, здесь, — приветливо ответил голос.

Мерле вздохнула.

— Значит, ты продолжаешь утверждать, что ты — Королева Флюирия?

— Я никогда этого не утверждала. Так полагаешь ты.

Мерле бросилась назад за зеркалом, схватила и крепко прижала к себе. Тут же сунула его поглубже в платье и застегнула карман на кнопку.

— Ты сказала, что пользуешься моими словами и моими мыслями. Значит ты можешь и моей волей распоряжаться?

— Даже если бы могла, я бы этого не делала.

— А тебе можно верить?

— Верь мне.

Уже второй раз за ночь от Мерле требовали полного доверия. Ей это решительно не нравилось.

— А не может ли так оказаться, что все это мне только кажется?

— Сама ты что предпочла бы? Чтобы с тобой говорил кажущийся голос или подлинный?

— Ни тот, ни другой.

— Обещаю тебе пользоваться твоими услугами только по необходимости.

Мерле вытаращила глаза.

— Моими услугами?

— Мне нужна твоя помощь. Египетский лазутчик и предатели не успокоятся, пока снова не завладеют мною. Они будут за мной охотиться. Мы должны покинуть Венецию.

— Покинуть город? Нет, это невозможно! Осада длится уже больше тридцати лет, и никому еще не удалось прорвать кольцо.

Голос звучал подавленно и грустно.

— Я сделала все, что смогла, но в конечном итоге уступила хитроумию врагов. Я больше не могу защищать Лагуну. Нам надо искать иные пути.

— Но… но что будет с людьми? И с русалками.

— Никто не может помешать вторжению египтян. Сейчас они еще не знают, где я и что со мной. Их растерянность дает нам отсрочку. Но скоро им все станет известно. Городу осталось мало времени дышать свободой.

— Перед смертью не надышишься.

— Да, — подтвердил печальный голос. — Осталось очень мало времени. Но как только Фараон установит свою власть в Лагуне, он начнет тебя разыскивать. Посланец знает тебя в лицо. Он не успокоится, пока не найдет тебя и не прикончит.

Мерле подумала о Юнипе и о Серафине, об Арчимбольдо и об Унке. О всех тех, кто успел стать ей дорог. И она должна всех этих людей бросить и бежать?

— Нет, не бежать, — возразил голос, — а отправиться на поиски. Я Лагуна. Я ее никогда не отдам. Если погибнет она, погибну и я. Но мы должны оставить город и отправиться за помощью.

— За городом нет больше никого, кто бы мог нам помочь. Египтяне весь мир накрыли своей Империей.

— Возможно. А может быть — нет.

Мерле была по горло сыта загадочными намеками и недомолвками, хотя у нее уже почти не оставалось сомнений, что голос в ее голове действительно принадлежит Королеве Флюирии. Но если в ее родном городе Королеву боготворили и почитали, то она никакого благоговейного трепета перед Королевой не испытывала. И вообще никого не просила, чтобы ее втягивали во всю эту катавасию.

— Сначала я пойду в мастерскую, — заявила Мерле. — Мне надо поговорить с Юнипой и с Арчимбольдо.

— Мы теряем драгоценное время.

— Так я решила, — упрямо буркнула Мерле.

— Делай, как хочешь.

— Значит, ты не будешь стараться меня отговорить?

— Нет.

Ответ очень удивил Мерле, но и вернул ей некоторое чувство собственного достоинства.

Она было собралась вылезать из расщелины обратно в переулок, как голос снова заговорил.

— Погоди, есть еще кое-что.

— В чем дело?

— Я не могу долго находиться в флаконе.

— Почему?

— Кварцевое стекло сковывает мои мысли.

Мерле засмеялась.

— Значит, придется поменьше размышлять!

— Нет, мне придется умереть. Моя суть должна быть связана с живыми существами. В воде Лагуны их полным полно. А флакон изготовлен из холодного мертвого стекла. Я увяну, как растение, лишенное света и земли.

— Как же тебе помочь?

— Ты должна меня выпить.

У Мерле вытянулось лицо.

— Тебя… выпить?

— Мы должны стать единым целым, ты и я.

— Ты и так сидишь в моей голове. Теперь тебе хочется подчинить меня всю, с головы до ног? Знаешь, как говорится, дай кое-кому палец, он и всю…

— Я умру, Мерле. И Лагуна умрет со мной.

— Ты просто берешь меня за горло, тебе не кажется? Если я тебе не помогу, все умрут. Если я тебя не выпью, — все умрут. Что еще скажешь?

— Выпей меня, Мерле.

Мерле вынула флакон из кармана. Граненое стекло искрилось и мерцало.

— Нельзя придумать ничего другого?

— Нет.

— А как ты… Я хочу сказать, как ты сможешь из меня потом выбраться? И когда?

— Когда придет время.

— Я ожидала, что ты так скажешь.

— Я не стала бы тебя просить, если бы у нас был выбор.

Мерле вдруг пришло в голову, что выбор-то есть. Взять да и вышвырнуть пузырек подальше, и забыть про все, что случилось этой ночью. Нет, себя не обманешь. Разве забыть Серафина, встречу с египетским посланцем, Королеву Флюирию?

Иной раз чувство ответственности так незаметно подкрадывается, что не чувствуешь, как оно вдруг навалится и — от него уже не избавиться.

Мерле извлекла пробку из флакона и понюхала. Никакого запаха.

— Какой… хм, какой у тебя вкус? На что похож?

— На все, что хочешь.

— И на свежую малину?

— Конечно.

Немного поколебавшись, Мерле приложила горлышко флакона к губам и сделала глоток. Жидкость оказалась чистой и прохладной, как вода. Второй, третий глоток — и она выпита до дна.

— Малиной и не пахнет!

— Чем же?

— Вообще ничем.

— Разве тебе повредило, что ты настроила себя на этот запах?

— Я не терплю, когда из меня дурочку делают.

— Больше этого не будет. Как ты себя теперь чувствуешь?

Мерле прислушалась к себе, но никаких новых ощущений не заметила. Впрочем, в пузырьке могла быть и простая вода.

— Так же, как и раньше.

— Хорошо. Теперь выброси пустой флакон, его не должны найти у тебя.

Мерле заткнула стеклянный флакончик пробкой и зарыла в куче мусора. Постепенно до ее сознания доходил весь смысл того, что она сделала.

— Значит, теперь во мне — Королева Флюирия? Это правда?

— Она была с тобой всегда. И в каждом, кто в нее верит.

— Вот так же все священники говорят, в каждой церкви проповедуют…

Голос в ее голове вздохнул.

— Ну, если тебе надо убедиться… Да, я теперь в тебе. Действительно в тебе.

Мерле нахмурилась и пожала плечами.

— Ладно, только больше ни во что не превращайся.

Голос не отвечал. Мерле сочла молчание за сигнал к действию. Она быстро выбралась из своего тесного убежища и помчалась по переулкам к каналу Изгнанников. На бегу старалась держаться ближе к домам, чтобы никто ее не заметил сверху, с воздуха. Небо, небось, кишит гвардейскими львами.

— Я так не думаю, — возразила Королева Флюирия. — Меня предали только три правителя, а в их распоряжении лишь небольшая часть Гвардии. Каждому дожу-правителю положено иметь не более двух летучих львов. Следовательно, всего сейчас в небе — не более шести.

— Не более шести львов, чтобы одну меня найти и схватить! — вырвалось у Мерле. — Ты очень меня успокоила. Большое спасибо.

— Рада слышать.

— А ты, кажется, про нас, про людей, совсем мало знаешь! Так ведь?

— У меня не было возможности узнать все лучше.

• Предыдущая
• 23/39
• Следующая