Огонь с юга - МакКенна Джульет Энн - Страница 68

— Думаешь, ты успеешь сойти на берег, чтобы донести, прежде чем я тебя прикончу? — Дев нарочито медленно натянул шелковый шарф, держа его двумя руками. — Мне даже кинжал пачкать не понадобится. Видела когда-нибудь удавленника?

— Готова поспорить, что успею выбраться на палубу и как следует заорать. Это заставит их побегать. — Она склонила голову набок. — Или тебе хочется объяснять, откуда на твоем корабле еще теплое мертвое тело, и это не считая запрещенного груза?

— Ты все продумала. — Дев прикинулся восхищенным. Кожа девушки была достаточно светлой, чтобы густо покраснеть от прилива крови.

— Ни один стихотворец не может позволить себе быть дураком.

— И у тебя в мешке есть тому доказательства. — Дев поджал губы. — Посмотрим-ка. Сейчас я пойду за мешком, а ты схватишь, что под руку попадется, и рванешь на берег, где выдашь меня меченосцам Тайра Бадула.

— Я не вижу здесь ничего, что стоило бы красть. — Ее насмешка прозвучала в лад его словам. Но на этот раз она скосила глаза к его гамаку.

Дев в один миг бросился на нее, выбив из рук кривой нож, набросив шелковый платок на шею и скрестив кулаки позади ее головы. Она не успела даже вскрикнуть, колени ее подкосились, и девушка обмякла. Улыбаясь со злобным удовлетворением, Дев стянул шарфами ее запястья и щиколотки, а затем подтянул руки к ногам и связал вместе за выгнувшейся спиной. Она шевельнулась, слабо задышала и сперва оторопела, а затем, поняв, что к чему, пришла в ярость. Она попыталась плюнуть в Дева, но у нее слишком пересохло во рту.

— Останешься здесь, — спокойно сказал он и снял лампу со вбитого в балку крюка. — Ты задала мне загадку, так что я взгляну, пожалуй, на эти твои доказательства. — Нежно погладив ее спутанные волосы, он впихнул дырявый прикроватный коврик ей в рот в качестве кляпа. Удостоверившись, что она слышит его смех, он вернулся в трюм.

Первое, что он сделал в носовом отсеке, это убедился, что ларцы и мешки с листом и дурманящими зельями не тронуты.

Довольный, что маленькая тощая дрянь хотя бы здесь ему не солгала, он подхватил заплечный мешок с кисточками из плотного хлопка, с вышитыми на темно-синей ткани желтыми трубоцветами. Задумчиво покачивая его в руке, он вернулся в каюту.

— Похоже, ты кое-кого обокрала еще до прихода ко мне. Посмотрим, чего стоит твоя добыча.

Ярость в ее взгляде наводила на мысль об уязвленной дикой кошке. Дев распустил шнур и перевернул мешок, вывалив на пол порядочное количество всякой всячины. Сев на корточки, он отбросил в сторону рубаху, еще более драную, чем та, что была на замухрышке, затем вылинявшее шелковое платье. И с пренебрежением покачал головой.

— Ну и славный же ты стихотворец, если это твое одеяние для выступлений. — Не удостоив взглядом грязные вазочки с красками для лица и дешевые побрякушки, он потянулся к черному цилиндру. — Что бы это могло быть?

То оказался чехол для свитков, сшитый из кожи, натянутой на железное дерево и выкрашенной темной смолой тарита. Дев свинтил крышку и наклонил чехол. Оттуда выскользнул плотный сверток тростниковых листов. Дев стал их разворачивать. «Окольцованная голубка», «Совы и вороны». «Лоал и черепаха». Он кивнул, одобрив качество картинок.

— Ты стащила это у сочинителя с хорошим запасом нравоучительных рассказов для детей.

Замухрышка с мгновение глядела на него, прежде чем закрыть глаза и отвернуться, уткнувшись лицом в пол.

— Тебе придется обратить внимание на то, что я с тобой разговариваю. — Дев бережно вернул свитки в чехол, завинтил крышку и бросил черный цилиндр в свой гамак. Затем уселся перед незваной гостьей, скрестив ноги, ухватил ее за волосы и повернул к себе. — Попробуй только укусить, — непринужденно продолжал он, — и я тебе все зубы выбью. Это ясно?

Она кивнула, но в ее глазах все же и теперь было больше презрения, чем испуга. Дев, посмеиваясь, вытащил кляп.

— Должен признать, ты выказываешь немалое присутствие духа.

Она облизала губы, пытаясь по возможности увлажнить язык.

— Можешь вернуть мне мое имущество, и мы расстанемся.

— Но мне казалось, тебе нужно плыть на юг? — Дев с любопытством на нее воззрился. — Или ты передумала?

Она взглянула на него с презрением.

— Просто развяжи меня и отпусти.

— Я отвезу тебя на юг, — учтиво произнес он. — Если ты действительно стихотворец. Хотя, должен сказать, — добавил он с откровенным недоумением, — понять не могу, с чего бы поэту двигаться в направлении, противоположном тому, где он найдет для себя слушателей.

— Я поэт, — твердо заявила замухрышка. — Меня учил Хэйтар Слепец.

— Хэйтар Слепец мертв, — напомнил Дев, ухмыляясь. — Я слышал эту весть во владении Махаф менее десяти дней назад.

Она, пропустив последнюю реплику Дева мимо ушей, сказала:

— Хэйтар был величайшим толкователем «Книги Животных». Это должен знать даже чурбан вроде тебя.

— Я слышал и такое. Хотя сам предпочитаю стихи о распутных юных рабах и плясуньях с круглыми ягодицами. — Дев кивнул, бросив наглый взгляд на замухрышку. — Значит, ты обобрала его труп и смылась, я угадал?

— Я была его ученицей, — повторила она, поджав губы. — Его последней ученицей. Он дал мне этот свиток с картинами, когда умирал, и наказал зарабатывать на жизнь его творениями, пока я не найду что-то свое, что-то, что вдохновит меня сложить новый круг стихотворений, который станет известен всем под моим именем. — И впервые в ее глазах блеснули слезы.

Дев с недоверием поднял брови.

— И каким образом плавание на юг приведет тебя к чему-то подобному?

Она извернулась в своих путах.

— В южных пределах творится волшебство, и это правда.

— В самом деле? — Дев скрыл свое любопытство под надменностью. — Да что об этом может знать торговка всякой дрянью вроде тебя?

— Больше, чем ублажающий порок коробейник вроде тебя, — отозвалась она. — В южных владениях за Эдисом и Ритсемом владыки бьются с чародеями. Отвези меня настолько далеко на юг, насколько осмелишься, а когда ты в испуге удерешь, я сама двинусь вперед. Бои вроде тех, что произойдут вскоре на юге, породят немало рассказов о доблести и страдании, и я сложу об этом большую песнь.

— Чтобы прославить свое имя, — усмехнулся Дев. — И что же это за имя, чтобы мне узнать твое сочинение, когда я его услышу?

— Ризала, — с неохотой ответила она.

— Я всегда считал, что поэты безумны. — Дев, улыбаясь, встал на ноги. — Теперь я в этом убедился. Хорошо, я устал в одиночку возиться с судном. Я повезу тебя на юг, и ты можешь оставаться на корабле до тех пор, пока согласна делать любую работу, какую я тебе ни дам, и делиться со мной всем, что получишь на берегу за рассказывание этих нехитрых стишков про животных. — Он остановился у самой лестницы. — Только подведи, и я перережу тебе горло и брошу за борт на корм угрям.

— Пожиратель ящериц, — с чувством произнесла Ризала. — Ты собираешься меня развязать?

— Когда отойдем достаточно далеко от берега, — пообещал ей Дев. — Туда, откуда никто не услышит твоих криков, если ты с самого начала задумала обвести меня вокруг пальца. А теперь постарайся быть полюбезнее, не то для начала я заберу отсюда лампу.

Ризала снова открыла рот, а затем закрыла и поджала губы. Дев подмигнул ей.

— Не так-то и трудно, а? — И вскарабкался по лесенке. Веселость его убывала с каждым шагом. Сколько времени отняла у него эта чепуха? Как далеко отнесло «Амигал»?

Вернувшись на палубу, он с облегчением увидел, что его суденышко все еще пребывает в стоячих водах между двух больших галер. Что еще приятнее, громоздкие галеры отнесло друг от друга на приличное расстояние, и теперь между ними образовалось достаточно места, чтобы без труда выйти в море. На берегу все еще не унялся переполох, но меченосцы Тайра Бадула, судя по всему, уже покинули берег. Самое время отплыть, пока они не вернулись. Освободив от узла стернь, Дев повел широкую лопасть через воду, направляя «Амигал» в сторону моря и обдумывая, как бы сполна воспользоваться неожиданным поворотом событий себе на благо.