Собрание сочинений. Том 11 - Маркс Карл Генрих - Страница 76

Написано К. Марксом 6 июня 1855 г.

Напечатано в «Neue Oder-Zeitung» № 263, 9 июня 1855 г.

Печатается по тексту газеты

Перевод с немецкого

ВЕСТИ ИЗ КРЫМА[169]

Прибытие почты с пароходом «Азия» поздно вечером в четверг дало нам возможность опубликовать вчера донесение генерала Пелисье относительно сражения, имевшего место под Севастополем вечером 22 мая, а также достоверное сообщение о продвижении союзников на Чоргунь, которое они предприняли 25 мая. Около 25000 человек под командованием Канробера форсировали Черную и заняли рубеж, проходящий по этой реке, выбив русские передовые посты с их позиций на высотах, которые нависают над правым берегом реки. Поскольку эта оборонительная линия не была местом, где русские намеревались дать сражение, они, как и следовало ожидать, отошли, чтобы сосредоточить все свои войска на сильном рубеже между Инкерманом и цепью гор к востоку от него. Благодаря продвижению вперед союзники почти вдвое расширили занимаемую ими территорию, обеспечив тем самым пространство, в котором они весьма нуждались в силу увеличения численности войск, и открыли себе путь в Байдарскую долину, что может оказаться весьма полезным. Первый шаг, направленный на возобновление полевых операций, был предпринят успешно, но за ним должны были бы следовать более крупные действия.

22 мая бой произошел на участке между Карантинной бухтой и Центральным бастионом, — бастионом № 5, по нумерации русских. Бой был очень упорным и кровопролитным. Как теперь стало известно из донесения Пелисье, русские удерживали всю территорию от оконечности Карантинной бухты вплоть до кладбища и от кладбища до Центрального бастиона с помощью отдельных укреплений и стрелковых окопов, хотя, согласно официальному плану осадных сооружений, составленному английским адмиралтейством, этот важный участок сплошь покрыт сетью траншей. Теперь выясняется, что как только Мачтовый и Центральный бастионы оказались под серьезной угрозой, а защищавшие их внешние укрепления были взяты французами, русские превратили этот участок в одно большое укрепление. За несколько ночей были проложены длинные линии соединяющихся друг с другом брустверов, которые охватили весь участок и образовали таким образом большой place d'armes, или защищенный район, где войска могли бы спокойно сосредоточиваться для удара по флангам французских войск, в случае атаки последних, или даже для крупных фланговых вылазок против выдвинутых вперед французских укреплений. Пелисье по собственному опыту знал, как быстро русские возводят подобные сооружения и с каким упорством они защищают их после завершения земляных работ. Поэтому он решил напасть на них немедленно. Вечером 22 мая была предпринята атака двумя колоннами. Левая колонна заняла русские траншеи у оконечности Карантинной бухты и закрепилась на этих позициях. Правая колонна также овладела выдвинутыми вперед траншеями, но ввиду сильного огня противника не смогла в них закрепиться и вынуждена была с рассветом отступить. На следующий день вечером союзники вторично предприняли атаку более значительными силами, и она увенчалась полным успехом. Укрепленный участок был полностью захвачен и обращен против русских путем перенесения туров с одной стороны траншей на противоположную. В этом бою французы, как говорят, сражались с величайшей храбростью, с той старой furia francese [французской яростью. Ред.], которая так прославила их в прошлом, хотя следует признать, что при описании трудностей, которые пришлось преодолеть его войскам, Пелисье не обошелся без хвастовства.

Относительно третьей бомбардировки города, которая, согласно сообщению, полученному нами из Галифакса, началась 6 июня и за которой последовал штурм и захват Мамелона и Белых укреплений [Селенгинского и Волынского редутов. Ред.] 7 июня, в почте, прибывшей с пароходом «Азия», не содержится новых сведений, и мы не можем ничего добавить к тому, что писали в среду. Однако нам стало известно, что 25000 человек из армии Омер-паши в Евпатории переброшены на Херсонес; очевидно, союзники предполагают вести полевые операции, так как если бы намечалось осуществить еще одну бомбардировку и штурм, то эти турецкие войска следовало бы оставить на их прежних позициях. Но можно предполагать также, что армия союзников плохо обеспечена транспортными средствами и продовольствием, необходимыми для похода в глубь полуострова. Возможно, что Пелисье в ожидании устранения этих препятствий решил занять войска, возобновив активные операции по осаде города не для того вовсе, чтобы предпринять штурм Севастополя в настоящее время, а для того, чтобы поддержать боевой дух солдат.

Поведение Пелисье со времени принятия им на себя командования говорит о том, что он решил, кажется, действовать по своему усмотрению и не принимать во внимание планы и проекты, которые могут прийти в голову Луи Бонапарту. Составление планов крымской кампании, по-видимому, стало сейчас модным в Париже. Даже престарелый маршал Вайян послал один или два плана, но Пелисье тут же телеграфировал, что, если Вайян считает свои планы столь прекрасными, пусть приезжает в Крым и осуществляет их сам. Вскоре мы увидим, как будет действовать этот энергичный, но упрямый и жестокий командующий. Во всяком случае, если верно, что он считает возможным посылать «приказы» начальникам штабов английских. турецких и сардинских войск, не потрудившись даже поставить в известность об их содержании соответствующих командующих, то в лагере союзников очень скоро начнутся сильные раздоры. Ведь до сих пор верховным органом их армий считался не один генерал, а военный совет, в состав которого входят все командующие. Представьте себе старого фельдмаршала лорда Раглана в подчинении у какого-то французского генерал-лейтенанта!

Между тем русские не теряют времени даром. «Выжидательная» позиция, которую вновь заняла Австрия, и прибытие резервов и новобранцев из тыла дало русским возможность направить в Крым свежие войска. Там, помимо нескольких кавалерийских дивизий, уже находятся 3-й, 4-й, 5-й и 6-й пехотные корпуса. 2-й пехотный корпус, о прибытии которого в Крым сообщалось еще полтора месяца тому назад, сейчас действительно отправился с Волыни на театр военных действий, а за ним последовала 7-я легкая кавалерийская дивизия, приданная корпусу гренадер. Это верный признак того, что близится момент, когда в Крым будут направлены и пехотные и артиллерийские подразделения корпуса гренадер. Сейчас они находятся уже на пути в Волынь и Подолию, чтобы заменить там 2-й корпус. С этим корпусом, которым командует генерал Панютин, командовавший в Венгрии русской дивизией, приданной армии Гайнау, в Крым прибудут 49 пехотных батальонов, помимо артиллерии и легкой кавалерии, всего 50000—60000 человек, ибо нет сомнений, что корпуса, еще не принимавшие участие в боевых действиях, полностью укомплектованы по штатам военного времени. Части 2-го корпуса прибудут на театр военных действий между 15 июня и 15 июля, в период, когда весьма вероятно начало решающих операций, и, следовательно, они смогут сыграть очень важную роль в предстоящих военных действиях в Крыму.

Июнь, очевидно, будет решающим месяцем в ходе крымской кампании. К концу июня, или самое позднее к концу июля, либо русской полевой армии придется оставить Крым, либо союзники вынуждены будут готовиться к выводу своих войск.

Написано Ф. Энгельсом около 8 июня 1855 г.

Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 4424, 23 июня 1855 г. в качестве передовой

Печатается по тексту газеты

Перевод с английского

На русском языке публикуется впервые