Собрание сочинений. Том 12 - Маркс Карл Генрих - Страница 25

Docks Napoleoniens __ 8¹/₂»

Compagnie Maritime __ 40»

Palais d'Industrie __ 5»

Omnibus company __ 35»

Messageries Imperiales __ 50»

Ничего не может быть остроумнее того, каким образом бонапартистские газеты Парижа пытаются объяснить это непрерывное падение курса бумаг на бирже. Взять, например, газету г-на Жирардена «Presse».

«Спекулянты», — говорит эта газета, — «все еще не хотят отказаться от своего убеждения в том, что ценные бумаги падают. Вследствие постоянных колебаний акций Credit Mobilier их считают столь опасными, что многие спекулянты не решаются прикоснуться к ним и ограничиваются сделками с «primes» [ «премиями». Ред.], чтобы заранее уменьшить возможность потери».

Жесткие меры, принятые Французским банком с целью предупредить или, по крайней мере, отсрочить прекращение платежей наличными, начали резко сказываться на промышленном и торговом классах. Теперь фактически ведется настоящая ожесточенная война между кругами, bona fide [действительно. Ред.] занимающимися торговлей и промышленностью, и спекулятивными акционерными компаниями, как теми, которые уже функционируют, так и теми, которые, согласно вновь задуманным планам, должны быть учреждены; все они стремятся перехватить свободный капитал страны. Неизбежным результатом такой борьбы должно быть повышение ссудного процента, падение прибылей во всех отраслях промышленности и обесценение всех видов ценных бумаг, даже если бы не существовало Французского банка и не было бы никакой утечки драгоценных металлов. Достаточно одного взгляда на развитие французской железнодорожной сети, чтобы убедиться в том, что, помимо всех иностранных влияний, это давление на свободный французский капитал должно все более возрастать. Факты, которые мы намерены предложить вниманию наших читателей, приводятся в газете «Journal des Chemins de Fer»[77], которая, равно как и вся остальная пресса этой страны, может опубликовать лишь то, что дозволено самим бонапартовским правительством. Лицензии были даны на постройку железных дорог общим протяжением всего в 5584 мили, из которых только 2884 мили закончены и функционируют. Следовательно, остается еще 2700 миль, которые в настоящее время уже строят или собираются строить. Но это еще не все. Правительство строит железнодорожные линии в Пиренеях и распорядилось о постройке новых линий между Тулузой и Байонной, Аженом и Тарбом, Монде-Марсаном и Трабестаном — общей протяженностью свыше 900 миль. Фактически во Франции железных дорог строится даже больше, чем их имеется там в настоящее время. Деньги, израсходованные на ее старую железнодорожную сеть, составляют сумму в 300000000 долларов; но ее постройка длилась в течение долгого периода — периода, который был свидетелем начала и конца трех правительств, — тогда как все ныне разрешенные к постройке линии должны быть закончены в течение, самое большее, шести лет и должны начать функционировать в самую критическую фазу торгового цикла. Попавшие в трудное положение компании осаждают правительство просьбами разрешить им добыть деньги путем выпуска новых акций и бон. Правительство, понимая, что это привело бы лишь к Дальнейшему обесценению старых ценных бумаг на рынке и к дальнейшему расстройству дел на бирже, не решается уступить. Но, с другой стороны, деньги нужно достать; приостановка работ будет означать не только банкротство, но и революцию.

В то время как спрос на капитал, необходимый для пуска в эксплуатацию новых предприятий внутри страны, все усиливается, поглощение французского капитала заграничными предприятиями отнюдь не уменьшается. Давно известно, что французские капиталисты взяли на себя огромные обязательства в Испании, Италии, Австрии и Германии и что как раз в данный момент Credit Mobilier усердно вовлекает их еще в новые предприятия. В особенности Испания в настоящее время увеличивает затруднения Франции, так как недостаток серебра в Испании достиг такой степени, что фабриканты Барселоны испытывают величайшие затруднения при уплате заработной платы своим рабочим.

Что касается Credit Mobilier, то мы уже указывали [См. настоящий том, стр. 33–34. Ред.], что стремления этого учреждения отнюдь не соответствуют его названию. Оно стремится закреплять капитал, а не делать его подвижным [Игра слов: «Mobilier» — «движимый», «to mobilize» — «сделать подвижным», «пускать в обращение». Ред.]. Если оно что-нибудь и делает подвижным, так это только права на собственность. Акции основанных им компаний действительно необыкновенно подвижны, но капитал, который они представляют, лежит мертвым грузом. Весь секрет Credit Mobilier в том и состоит, чтобы заманивать капитал в промышленные предприятия, где он увязает, а затем спекулировать на продаже акций, которые должны представлять этот капитал. Пока директора Credit Mobilier в состоянии получать премии на первом выпуске новых акций, они, конечно, могут позволить себе со стоическим спокойствием взирать на общее напряжение на денежном рынке, на конечную судьбу акционеров и на затруднения, испытываемые функционирующими компаниями. Этим и объясняется то любопытное явление, что, в то время как акции Credit Mobilier непрерывно падают на бирже, его деятельность непрерывно распространяется по всей Европе.

Помимо общего напряженного состояния денежного рынка, существуют еще другие обстоятельства, оказывающие действие на французскую промышленность. Много фабрик в Лионе остановилось вследствие недостатка и дороговизны шелка-сырца. Подобные же причины парализуют промышленную жизнь в Мюлузе и Руане. Высокая цена на хлопок вызвала там сильное повышение цены на пряжу, между тем как ткани с трудом находят сбыт, и фабриканты не в состоянии заключать сделки на прежних условиях. Результатом этого является усиление страданий рабочих и рост недовольства среди них, особенно в Лионе и на юге Франции, где царит возбуждение, сравнимое только с тем, которое сопровождало кризис 1847 года.

От биржи, железных дорог, торговли и промышленности перейдем теперь к французскому сельскому хозяйству. Недавно опубликованные отчеты французских таможен вскрывают тот факт, что последний неурожай был гораздо значительнее, чем это признала газета «Moniteur». Сравнительно с сентябрем 1855 г., когда ввезли 270146 квинталов [центнеров. Ред.] зерна, в сентябре 1856 г. было ввезено 963616 квинталов, то есть на 693470 квинталов больше количества, ввезенного в сентябре 1855 г. — года, известного своим плохим урожаем. Однако было бы ошибкой видеть только в наводнениях, плохой погоде и других стихийных явлениях природы причины явного превращения Франции из страны, вывозящей хлеб, в страну, которая его ввозит. Сельское хозяйство, которое во Франции никогда не достигало высокого развития, при существующем режиме прямо регрессирует. С одной стороны, мы видим постоянное возрастание налогов, с другой стороны — сокращение числа рабочих рук, так как значительные массы рабочих временно были отвлечены от сельского хозяйства войной [Крымской войной. Ред.] и постоянно отвлекаются постройкой железных дорог и иными общественными работами, причем капитал все более перекачивается из сельского хозяйства в спекулятивные предприятия. То, что называлось наполеоновской демократизацией кредита, было на деле лишь повсеместным распространением биржевой спекуляции. Ту же роль, которую Credit Mobilier играл по отношению к буржуазии и высшим классам, императорские займы играли по отношению к крестьянству. Эти займы довели биржу до крестьянского двора, выкачали из него личные сбережения крестьянина и прибрали к рукам мелкие капиталы, которые раньше использовались для повышения культуры сельского хозяйства.

Таким образом, тяжелое положение сельского хозяйства во Франции является в такой же мере следствием нынешнего политического режима, как и результатом стихийных бедствий. Если мелкое крестьянство меньше страдает от низких цен, чем крупные фермеры в Англии, то, с другой стороны, оно страдает от недостатка продуктов, что для крупных английских фермеров нередко служит источником прибыли. Отсюда недовольство крестьян, выражающееся в поджогах, к сожалению частых, хотя о них, в силу императорского приказа, не упоминается во французской прессе. Если после февральской революции крестьяне были полны негодования от сознания того, что новый налог в 45 сантимов навязывался им для поддержания национальных мастерских в Париже[78], то нынешнее крестьянство еще более возмущено тем совершенно неоспоримым фактом, что его истощенные ресурсы облагаются налогами для того, чтобы дать возможность парижанам покупать хлеб по цене ниже себестоимости. Если к тому же вспомнить, что Наполеон в конечном счете был избран именно голосами крестьян, то нынешнее революционное настроение этого класса бросает совершенно новый свет на шансы Бонапартовской династии. К каким жалким уловкам ей приходится прибегать уже сейчас, чтобы смягчить и отсрочить принимающие угрожающий характер требования крестьянской бедноты, видно из того, каким языком говорят префекты в своих циркулярах о «поощрении» благотворительности. Так, например, префект Сарты обращается к своим супрефектам в следующих выражениях: