Доллары для герцога - Картленд Барбара - Страница 27

• Предыдущая
• 27/29
• Следующая

— Не смотрите вниз, — приказал герцог. — Медленно выпрямитесь, встаньте лицом к стене тюрьмы и держитесь за нее обеими руками.

Он объяснил ей, как надо медленно, очень медленно, передвигаться по узенькому выступу, где любой неверный шаг означал неминуемую гибель.

Еще до того, как они выбрались наружу, он велел ей снять туфли, чтобы не поскользнуться на камнях.

Казалось, на то, чтобы вслед за герцогом шаг за шагом обогнуть стену тюрьмы, ушли часы, хотя на самом деле это заняло не более четырех-пяти минут.

Уступ, по которому они передвигались, постепенно становился шире, но обрыв под ним был все так же страшен.

— Не останавливайтесь! — шепотом приказал герцог. — И не смотрите вниз. Прижмитесь к стене как можно крепче. Нам осталось пройти совсем немного.

Голос его был настолько властным, что Магнолия повиновалась, хотя сердце ее неистово билось от страха, а во рту пересохло.

Когда выступ закончился, герцог приказал ей не двигаться, а сам спустился на несколько футов ниже.

Хотя он и велел Магнолии не смотреть вниз, но при свете луны она увидела, что им предстоит перебраться через расселину, образовавшуюся в результате оползня. После этого они были бы уже в сравнительной безопасности.

Она почувствовала, как герцог осторожно поднимает ее и ставит на уступ перед собой. Затем, так тихо, что она едва расслышала, он сказал:

— Я собираюсь нести вас на плече. Это немного неудобно, но зато гораздо безопаснее. Доверьтесь мне.

Она хотела ответить, но поняла, что не может заговорить, не стуча зубами от страха.

Герцог, не мешкая, поднял ее и, положив на плечо, как это делают пожарные, начал спускаться в расселину, цепляясь за выступы свободной рукой.

Только один раз за все это рискованное путешествие Магнолия решилась открыть глаза, но, увидев под собой пропасть, с трудом сдержала крик ужаса, уже готовый сорваться с ее губ.

Когда герцог начал взбираться на противоположный склон, ей казалось, что они вот-вот упадут и найдут здесь свою смерть. Но когда она снова решилась открыть глаза, они уже стояли под сенью деревьев на противоположной стороне.

Герцог бережно опустил Магнолию на землю и, не давая ей отдышаться, сказал:

— Нужно как можно быстрее выбираться отсюда! Хотя это может вызвать у вас прилив крови к голове, но мне придется нести вас таким же образом, пока мы не достигнем места, где вы сможете идти босиком, не опасаясь поранить ноги.

Она не ответила, потому что не в состоянии была найти слов, а герцог, вновь положив ее на плечо, крепко прижал к себе левой рукой и помчался вперед.

Она даже не подозревала, что он такой сильный и может так быстро бежать с грузом на плече.

Она раскачивалась из стороны в сторону, но все это были пустяки по сравнению с тем, что побег их удался и, если им повезет, они будут на яхте еще до того, как разбойники обнаружат их бегство.

Герцог бежал, иногда спотыкаясь, иногда поскальзываясь на выскакивающих из-под ног камнях, и вдруг неожиданно остановился.

— Что… случилось?

Она с трудом выговаривала слова: голова у нее кружилась, в глазах потемнело от крови, прилившей к голове. Но мысль о том, что возникла новая неожиданная опасность, пугала ее больше, чем собственное состояние.

— Как вы себя чувствуете? — с беспокойством спросил герцог. — Такой способ передвижения, должно быть, чертовски неудобен.

— Со мной… все в порядке, — задыхаясь, выговорила Магнолия, — пожалуйста… пожалуйста… не останавливайтесь… вдруг… они гонятся за нами.

Герцог инстинктивно обернулся через плечо, вглядываясь в темноту за спиной; в лунном свете была хорошо видна крыша тюрьмы, торчащая между деревьями.

Она казалась довольно далекой, но и от яхты их отделяло немалое расстояние.

— Пожалуйста… поторопимся, — молила Магнолия. — Я… я уже могу бежать.

— Местность тут пока еще слишком каменистая, — ответил герцог.

Он взял ее на руки, но теперь просто крепко прижал к груди.

Магнолия хотела возразить, сказать, что с ней все будет в порядке, но от близости герцога, от того, что щекой она ощущала тепло его тела, ею вдруг овладело непонятное и никогда еще не испытанное чувство.

Крепко держа ее на руках, герцог вновь пустился бежать, и Магнолия вдруг поняла, что теперь ей ничто не угрожает, потому что она рядом с ним. Страх исчез без следа, уступив место ощущению счастья.

Оно было таким сильным, что она инстинктивно обвила шею герцога левой рукой, чтобы ему было легче нести ее.

А он, решив, что Магнолия испугалась, весело произнес:

— Не бойтесь. Мы победили, и теперь им нас уже не догнать.

Но еще не закончив фразы, он услышал мужские голоса, кричащие что-то у него за спиной. Поняв, что слишком рано расхвастался, герцог помчался еще быстрее, а Магнолия, ощутив прилив ужаса, прижалась к нему.

Неужели они проиграют сейчас, в последний момент! Неужели их снова схватят после жуткого спуска по губительному карнизу!

В панике ей казалось, что голоса приближаются; потом послышался выстрел, за ним еще два или три.

Герцог что-то сказал, и, взглянув вперед, Магнолия увидела лучи двух фонарей. Фонари приближались, и вскоре стало видно, что их держат матросы с яхты.

Герцог подбежал к ним, и чей-то голос по-английски сказал:

— Мы беспокоились о вашей светлости. Боялись, вдруг вы заблудились где…

— Дело гораздо хуже, — ответил герцог. — Как можно быстрее доставьте нас на борт яхты. Нельзя терять ни минуты.

Один матрос поспешил вперед, освещая фонарем извилистую дорожку между утесов, а другой шел в арьергарде.

Шлюпка ждала их в песчаной бухте, и герцог, усадив в нее Магнолию, помог матросам оттолкнуть лодку от берега. Силуэт яхты на фоне ночного неба показался Магнолии самым желанным зрелищем в ее жизни, но, когда матросы взялись за весла, со скал наверху послышались крики.

Обернувшись, Магнолия вскрикнула от неподдельного ужаса: на фоне скал она различила темные тени. Это были разбойники.

— Быстрее, — приказал герцог. — Они могут открыть огонь!

Едва он это произнес, раздался выстрел. Пуля просвистела мимо, а через несколько минут шлюпка обогнула яхту и оказалась вне поля зрения разбойников.

С палубы спустили трап, и капитан помог Магнолии подняться на борт.

Она стояла в нерешительности, дрожа от страха, пока к ней не присоединился герцог. Он вновь взял ее на руки, сказав капитану:

— Капитан Бриггс, немедленно поднимайте якорь! На борту есть оружие?

— Только несколько спортивных ружей, ваша светлость.

— Пусть их принесут! — велел герцог.

Он отнес Магнолию в салон и положил на первую попавшуюся софу.

Когда он уходил, она протянула к нему руки с криком:

— Нет… нет… не оставляйте меня! Они могут…

Но эти слова были сказаны в пустоту. Герцог уже выбежал из салона, и Магнолия услышала его голос, требующий дать ему ружье.

Внезапно она осознала, что разбойники могут попасть в герцога до того, как яхта выйдет за пределы досягаемости ружей.

При свете палубных фонарей он станет легкой мишенью, а если его убьют…

От одной мысли об этом Магнолия закричала. Потом она услышала выстрелы с берега и ответный огонь с яхты.

— Его убьют… я знаю… его убьют! — еле слышно прошептала она и потеряла сознание…

Когда Магнолия пришла в себя, ей показалось, что прошло ужасно много времени: она не слышала никаких выстрелов, только размеренное бормотание мотора.

Они плыли, плыли прочь от разбойников, и ее герцог был цел и невредим, как сообщил ей Джарвис.

Именно Джарвис нашел Магнолию, лежащую без сознания, и, как она вспомнила уже потом, перенес ее в каюту, привел в чувство с помощью бренди, помог раздеться и лечь в кровать.

Она так испугалась за герцога, была так измучена пережитым, что не сопротивлялась и не возмущалась; временами ей даже казалось, что перед ней не Джарвис, а ее старая добрая няня.

Только услышав голос герцога в коридоре, она тревожно спросила:

• Предыдущая
• 27/29
• Следующая