Владигор и Звезда Перуна - Махотин Сергей - Страница 31

• Предыдущая
• 31/95
• Следующая

Солнце уже не пекло, а нещадно жарило, сжигая молодую сочную траву и заставляя землю покрываться мелкими трещинами. Едва начавшийся сев приостановился. Пастухи загоняли скотину в леса, ибо только там и можно было укрыться от палящего зноя и отыскать какой-никакой подножный корм. С верховьев Аракоса в глубь княжества потянулись новые беженцы, чьи поселения подверглись нашествию зыбучих песков. Дождей все не было. Ильмеру грозил голод.

Ладанею и Венедию засуха пока миновала, но князья Калин и Изот также были охвачены беспокойством, требуя от ежедневных гонцов самых подробных отчетов.

Наступил день сороковин, отмеченных более чем скромно. Уже к вечеру князья собрались в дорогу, обещав Бажене всяческую помощь в случае неурожая. Владигор тоже не захотел дожидаться утра, оправдываясь тем, что обещал заехать в гости к вождю берендов. Этим он вновь озадачил Бажену. До гостеванья ли сейчас, когда и на Синегорье пески наступают?.. Однако она не высказала упрека, поблагодарила князя за то, что сполна отдал дань памяти Дометию, и лишь попросила напоследок:

— Владигор, поговори с Грымом Отважным. Пусть не терзается так. Постарайся убедить его, что в смерти отца он неповинен.

Владигор кивнул, отводя взгляд, и Бажена снова почувствовала, что он умалчивает о чем-то очень серьезном, может быть касающемся и ее судьбы тоже, а то и всех Братских Княжеств. «Да к Грыму ли он едет?..» — подумалось ей. Но из окна верхней светелки княжна увидела, что Владигор с подземельщиком выезжают за крепостные ворота в сопровождении двух берендов. Это ее немного успокоило. Хотя о каком спокойствии можно говорить!..

Владигор прибыл в стан вождя берендов еще до полуночи. Уединившись с Грымом, они весь остаток ночи обсуждали планы отражения айгурской конницы, места, где лучше всего поставить засадные отряды, и прочие стратегические детали будущей войны. В том, что Рум поспешит воспользоваться благоприятной для нападения погодой, не сомневался ни тот ни другой. На сердце у князя было тяжело, ему пришлось покинуть Братские Княжества в самое неподходящее время. Если об этом еще и айгурский вождь прознает…

— Один мой воин видел черного ворона, — сказал Грым. — Большого.

— Куда он летел? — насторожился Владигор.

— На север. Очень спешил.

— Может, разведал чего, — задумчиво произнес князь и тронул Грыма за руку. — Нужно помнить, что за нашими оборонными приготовлениями могут следить и сверху тоже. Рассылая дозорных, вели им в небо поглядывать, да чтоб при луках были всегда.

Грым кивнул и пробурчал недовольно:

— Этот был с одной головой. Что ж теперь, по всякому воронью из луков бить?

— Бей, Грым, бей, — устало ответил Владигор. — Не подстрелишь, так попугаешь хотя бы. Острастка тоже не помешает.

Говорить было больше не о чем, и он поднялся. Встал и вождь:

— Поспал бы, князь, часок. Поди, и сам не знаешь, где голову удастся приклонить?

— Время не терпит, Грым. До света хочу из лесу выехать.

— Я провожу, — сказал вождь берендов.

Они вышли на воздух. Чуча спал на охапке сена под стеной конюшни. Подле него стоял красавец Лиходей, словно охраняя маленького подземельщика. Владигор взял его под мышки и посадил на конский круп. Чуча сначала озирался по сторонам, затем успокоился и вновь склонил голову на грудь, пытаясь досмотреть прерванный сон. Грыму тоже подвели коня, такого же статного и могучего, как он сам. Вождь берендов вскочил в седло и поехал впереди всех.

Он провел их неприметной в ночи короткой тропой, и не прошло и часа, как лес начал редеть, перед всадниками открылась широкая степь, вся в предрассветной дымке. По небу, наползая на угасающие звезды, тянулись небольшие облака. Бусинки росы едва поблескивали на выжженной траве.

— Аракос там. — Грым указал рукой на юго-восток. — В полусотне верст отсюда.

Владигор посмотрел в степную даль, затем взглянул на небо.

— Облака не к дождю ли? — произнес он с надеждой. — Как думаешь?

Грым вздохнул и ничего не ответил. Он по-прежнему не мог понять, почему Владигор уезжает один, и сожалел, что не может сам вместо него отправиться в дальнее путешествие.

Князь Синегорья отъехал уже достаточно далеко, но от зоркого глаза вождя берендов не ускользнула ширококрылая птица, опустившаяся на плечо Владигору. Грым знал, кто это, и не встревожился. Он снял из-за спины лук и послал в небо одну за другой три стрелы. Через короткое время они вонзились в землю недалеко друг от друга. Это было доброй приметой, значившей, что три путника долго еще будут вместе. Грым Отважный не стал подбирать стрелы, повернул коня и, не производя шума, скрылся в лесу.

Роса высохла. Утренняя прохлада быстро сменилась безветренным зноем, хотя солнце, скрытое облачным маревом, пекло вполсилы. Лиходей бежал ровной иноходью, и, по расчетам Владигора, они уже были недалеко от реки. Филин на его плече неожиданно ухнул, открыл глаза и сжал когти.

— Полегче, Филька, — покосился на него Владигор.

Тот подпрыгнул, расправил крылья и полетел вперед.

— Куда это он? — спросил Чуча и чуть не свалился на землю, потому что конь вдруг резко прянул в сторону, едва не наступив на крупного желтого полоза. Владигор осадил Лиходея и обернулся. Змея с громким шуршанием уползала прочь. Степь ожила. Навстречу им бежали мыши и суслики, летели перепела и грачи. Тощая лисица промчалась мимо, даже не посмотрев на всадников. До Владигора донесся слабый еще горьковатый запах, который ни с каким другим спутать было нельзя.

— Будто от огня бегут… — пробормотал Чуча, озираясь по сторонам. Обитатели степи спешили в ту сторону, откуда приехали путники, выбрав ее как самую безопасную. — Ой, а это кто?

Им навстречу бежал перепачканный в саже парень, оказавшийся при ближайшем рассмотрении Филимоном.

— Ну и тухлятиной же там воняет! — начал он, переводя дух.

— Это же дым, — удивился его словам Владигор.

— Да я про Аракос. То бишь про ручеек, что от него остался. По берегам дохлой рыбы полно, не продохнуть!

— Что ж перемазался так? — спросил Чуча.

— Обернуться пришлось. Не птичьим же языком объясняться! Значит, так. — Он перевел взгляд на Владигора. — До Аракоса не более версты. Но степь горит, не пройти. Два пути у нас: либо назад возвращаться, либо с севера огонь обходить, ибо и в той стороне все в дыму. — Он махнул рукой на юг.

— Назад нам пути нет, — решительно сказал Владигор. — А на север далеко ли пожар тянется?

— Далеко, князь. Конца не видно.

— А вдруг и оттуда огонь идет? — забеспокоился Чуча.

— Покуда будем на месте топтаться, нас со всех сторон подпалит, — сказал Владигор и протянул Филимону руку. — Садись впереди, спешить надо.

Тот покачал головой:

— Скачите без меня, я догоню. Лиходею с тремя седоками да в духоту такую тяжело будет. А мне, чтоб филином обернуться, передых небольшой нужен.

— Ладно, — кивнул Владигор, трогая поводья и взглянув в направлении степного пожара, от дыма которого уже свербело в носу. — Поторопись только.

Лиходей рванулся с места и помчал Владигора и Чучу в обход огня.

Филимон проводил их глазами, затем лег спиной на сухую траву, раскинув руки. Окончательно восстановив дыхание, он постарался сосредоточиться перед тем, как начать перевоплощение, и вдруг увидел в небе прямо над собой черного ворона…

Владигор с Чучей уже более часа ехали вдоль огненной полосы, то приближаясь к ней, то отдаляясь настолько, чтобы едкий дым не щипал глаза. Однажды длинная борозда огня встала им поперек пути, и Владигор с беспокойством подумал, что пожар надвигается и с севера тоже. Но это был лишь один из огненных языков, и Лиходей, перепрыгнув его, побежал дальше.

Чуча то и дело оборачивался назад, высматривая Филимона. Тот все не появлялся. «Не заблудился бы в дыму», — подумал с тревогой коротышка.

Солнце по-прежнему было скрыто облачной пеленой, которая казалась почерневшей от сажи и копоти. Уши давило от непрерывного гула и потрескивания.

• Предыдущая
• 31/95
• Следующая