Королевская клятва - Картленд Барбара - Страница 12

• Предыдущая
• 12/56
• Следующая

Сабина огляделась и вспомнила, что на дальнем конце балкона была маленькая, крутая деревянная лестница, которая вела в сад. Она заметила ее еще утром, когда завтракала на улице, купаясь в лучах солнца.

Она бросилась к ступенькам и начала медленно, держась одной рукой за поручни, спускаться вниз. Из-за роскошных крон деревьев в саду было темно, да и лунный свет не падал на эту сторону дома. Н° успела она осторожно ступить на последнюю ступеньку, как он бережно взял ее за руку и помог спуститься на землю.

— Будьте осторожны. — предупредил он и повел ее сквозь брешь в изгороди цветущих фуксий в ту часть сада, где она еще не бывала.

Узкая тропинка бежала между кустами и цветами туда, где у покрытой цветами стены спряталась увитая жимолостью и розами пагода.

Сабина сразу догадалась, куда вел ее цыганский ко роль, но ничего не сказала. Здесь, возле пагоды, прямо у их ног раскинулся маленький прудик с кувшинками, — в самой его середине бил фонтан. Цыган остановился и протянул ей на ладони брошь.

— Где вы нашли ее? — спросила Сабина.

— Вы, должно быть, обронили ее, когда выходили из кареты, — ответил он. — Один из моих людей нашел ее в пыли сегодня утром.

— И вы догадались, что она моя?

— Я был в этом уверен.

— Я так рада, что она вернулась ко мне, — сказала Сабина, беря брошь из его рук.

— Когда же вы обнаружили, что потеряли ее? — поинтересовался он.

— Прошлой ночью, — ответила Сабина. — Я легла в постель и вдруг вспомнила, что не сняла ее, когда раздевалась.

— И что же вы подумали? Ее щеки зарделись.

— Что вы имеете в виду?

— Разве вы не подумали, что это цыгане украли ее у вас?

Лунный свет озарил ее пунцовые щеки, ее глаза вспыхнули, но в тот же миг она потупилась под его пристальным взглядом.

— Я так и знал, что вы это подумаете, — тихо сказал он. — Именно поэтому я сам принес ее вам. Но на это была и иная причина.

— И какая же? — спросила Сабина.

— Я хотел снова увидеть вас. Я хотел убедиться в том, что вы так же прекрасны, какой я вас запомнил.

Она молча стояла, вертя в руках бриллиантовую звезду. Ей было стыдно: стыдно за свой румянец, который выдал ее сомнения в его честности, стыдно за внезапно охватившую ее радость. Неужели он все еще восхищался ею, все еще считал ее красивой!

— И теперь… вы… разочарованы? — шепотом спросила она.

Она не могла удержаться, чтобы не задать этот вопрос. Он просто невольно сорвался с ее губ.

— Взгляните на меня!

Это было приказание, данное голосом человека, который привык повелевать, и почти инстинктивно она подчинилась ему. Боже, она уже и позабыла, каким он был высоким, каким красивым, но странной, чужой красотой, к которой она не привыкла. Лунный свет падал на их лица, и она снова увидела в его глазах восхищение, точь-в-точь как тогда, у костра.

— Разве вы не знаете, — спросил он тихо, — что вы самая красивая девушка, которую я только встречал? Когда вы уехали прошлой ночью, я подумал, что вы не можете быть настоящей, живой девушкой, что вы нимфа, дух, решивший навестить этот смертный мир, чтобы затем снова вознестись на небо, туда, куда я не смог бы последовать за вами. Но теперь я вижу, что ошибался. Вы настоящая — и от этого кажетесь мне еще красивее.

— Вы не должны говорить мне подобные вещи, поспешно сказала Сабина. — Правда, возможно, они звучат не так уж и неправильно потому, что вы говорите по-французски, но, даже если и так, я не должна вас слушать.

— Мне повторить их на вашем языке? — спросил цыган по-английски.

Сабина тихонько ахнула от удивления:

— Вы говорите по-английски!

— Немного. Не так хорошо, как вы по-французски.

— Это неправда. Вы говорите отлично.

— Благодарю. Ну вот, теперь вы говорите мне комплименты.

Сабина рассмеялась:

— Может быть, так будет лучше. Но я еще не поблагодарила вас за то, что вы вернули мою брошку.

— Я же сказал, что был рад любому предлогу. Не тс чтобы он мне был очень нужен. Я в любом случае пришел бы повидать вас.

Сабина бросила быстрый взгляд через плечо. Спрятанную за деревьями и изгородью из фуксий виллу почти не было видно. Цыганский король внимательно следил за ней.

— Вы стыдитесь того, что разговариваете со мной?

Нет, что вы, нет! — воскликнула Сабина с негодованием. — Не стыжусь, как можно? Просто моей хозяйке может показаться странным и, возможно, неподобающим, что я брожу ночью по саду. Вы знаете не хуже моего, что, если меня увидят разговаривающей с мужчиной… с любым мужчиной, это… будет… неправильно истолковано.

— А вы всегда поступаете так, как надо?

Сабина улыбнулась, и на ее щеках появились очаровательные ямочки.

— Боюсь, не всегда. Из-за этого-то папа часто на меня и сердится. Например, однажды мы с сестрой Гарриет тайком отправились в цирк, который приехал в соседнюю деревню. Кто-то увидел нас и рассказал папе. Он был страшно разгневан и обижен, что мы совершили такой поступок, не спросив его разрешения.

Цыганский король улыбнулся:

— Вы в цирке видели цыган?

— О да, в цирке были цыгане, да и в нашей деревне их тоже много — но они совсем на вас непохожи.

— А чем они отличались?

— Ну, английские цыгане ходят в лохмотьях, и они бедны, и…

— И грязные?

— Э… да. Но прошу вас, не подумайте, будто я как-то сравниваю вас с ними. Вы — другие, совсем-совсем другие.

— Значит, вы снова говорите мне комплименты. Это так мило с вашей стороны. Но я уверен, стоит вам сказать живущим здесь людям, что в ту ночь вам помогли цыгане, у них тут же найдутся упреки и обвинения в адрес моего народа. Сабина смутилась:

— Это были в основном англичане, так что они судили о вас по своим меркам. А это не всегда верно.

Это великодушно с вашей стороны, но вы скоро обнаружите, что и французы не очень-то нас жалуют. В Венгрии все иначе. Нас везде принимают. В моей стране цыгане занимают особое место. Они могут, если захотят, овладеть любой профессией и достичь любых общественных высот.

— А их музыка прекрасна, как мне говорили, — подхватила Сабина. — Но какая же я глупая — я это и сама знаю! Я слышала, как играли ваши люди вчера ночью — а сегодня я слышала, как играли вы!

— Благодарю еще раз, — сказал цыган. — Если бы вы знали, как мне приятно слышать вас, ведь так часто нам приписывают лишь всевозможные пороки, злобу и брань.

— Возможно, это происходит оттого, что люди вас попросту боятся? — предположила Сабина.

— Боятся?

— Да. Вы кажетесь такими свободными и счастливыми. Вы идете туда, куда хотите, и вы не обременены ни собственностью, ни ограничениями, навязанными обществом. Кроме того, они считают, будто вы владеете приемами колдовства.

Цыган улыбнулся:

— Хотите, я прочитаю ваше будущее?

— Нет, — поспешно сказала Сабина. — Я не хочу знать свое будущее. Настоящее так… прекрасно.

— Вам нравится в Монте-Карло?

— Это просто чудесно! Я не могу вам передать, как сегодня все было увлекательно.

— Вы выглядите счастливой, — тихо сказал он.

— А я и счастлива, — ответила Сабина. — Кто же может быть несчастлив в таком прекрасном месте? А се го дня вечером все были так добры ко мне. Я и забыла о своей робости, не волновалась о том, что сделаю что-нибудь не так. — Она тихонько вздохнула. — Я думаю, это благодаря моему платью.

— Вашему платью? — переспросил цыган. Сабина кивнула:

— Видите ли, у меня никогда еще не было такого прекрасного платья. О, вы не понимаете, но я знаю, это не вокруг меня суетились люди, не мне говорили комплименты, а… моему платью.

— Возможно, я не очень хорошо вас понимаю, — сказал цыган. — Будьте добры, объясните мне.

Сабина всплеснула руками:

— Мне не следует говорить о себе. Это не может быть вам интересно.

— Наоборот, это мне очень интересно. Вы должны все объяснить мне, иначе я умру от любопытства.

— Хорошо, это было так, — начала Сабина. — Когда я приехала в Лондон вскоре после того, как мне исполнилось семнадцать, я гостила у моей тетушки. Она представила меня ко двору и отвела на несколько балов, и я думала, что все будет просто замечательно, как сегодня вечером, но… я ошиблась. — Сабина горестно вздохнула и задумалась. — Моя одежда причинила маме столько беспокойств. Видите ли, мы не могли себе позволить купить роскошные наряды. Но деревенская портниха, которая всегда чинит наши вещи, приходила к нам каждый день в течение трех недель, и платья, что она сшила мне, выглядели очень модными и даже шикарными, когда мы примеряли их дома. Но когда я приехала в Лондон, я поняла, насколько они безнадежно безвкусны. Девушки смеялись надо мной, а мужчины… ну… они не приглашали меня танцевать.

• Предыдущая
• 12/56
• Следующая